Страница 7 из 12
Само по себе появление Гуляй-города явно указывало на то, что на сей раз русские полки дадут решительный бой крымчакам, откуда они бы не появились. Иван Грозный наказал князю М.И. Воротынскому прикрывать переправы через Оку на Муравской дороге, а также переправы через реку Жиздру, где в 1571 году Девлет Гирей шел на Москву. Основные силы русских находились у Серпухова.
В этот раз крымский хан пошел на Москву по Муравской дороге, кратчайшим маршрутом, но не к Туле, а к Серпухову. Против него стояли полки князя Воротынского численностью в 20 тысяч человек. Девлет Гирей выслал вперед большой отряд мурзы Теребердея, который внезапной ночной атакой напал на сторожевой отряд из полка князя Дмитрия Хворостинина, которым командовал немецкий наемник Генрих Штаден. Крымчаки прорвались через переправу, взяли оборонительную стену из частокола, и порубили весь отряд из 300 человек. Штаден прыгнул с частокола в реку и уплыл от крымчаков. Потом он участвовал в битве при Молодях и обороне Гуляй-города.
Несмотря на то, что Девлет Гирей был уверен в победе, он не воспользовался открытой переправой. Отряд мурзы Теребердея помчался дальше на север и достиг района современного Подольска, отрезав русское войско от Москвы. Сам хан выбрал для переправы место подальше, у села Дракино, где разбил полк князя Никиты Одоевского (1225 человек). Выслав заслон из двух тысяч воинов к Серпухову для отвлечения внимания, Девлет Гирей двинулся на Москву по уже безопасной дороге.
Казалось бы, поражение. Крымский хан идет на Москву во главе 80-тысячной армии, с пушками и даже присланным ему из Стамбула большим отрядом янычар. А русское войско осталось в стороне на теперь никому не нужных позициях по Оке.
Однако, Воротынский был опытным военачальником, весьма искушенным в борьбе с крымчаками. Он применил тот же прием, что и боярин Шереметьев в 1555 году. Русская конница под командованием Дмитрия Хворостинина пошла по пятам крымского войска и 29 июля 1572 года настигла крымский арьергард у села Молоди. Крымчаки бросились защищать свой обоз и запасных лошадей. Закипела битва. Воротынский тем временем подтягивал к Молодям с юга свои полки и Гуляй-город, который встал в удобном месте на холме за рекой Рожаей. В нем разместился Большой полк – 8255 человек, не считая казаков.
Расчет князя был довольно прост – втянуть крымчаков в сражение, вывести их под огонь пушек и пищалей Гуляй-города и разгромить. Но даже такой план был труден, у Девлет Гирея было вчетверо больше войска, да и часть сил Воротынского не успела подойти к Молодям. Могло быть и так, что часть своих сил крымский хан оставит против Воротынского, а сам пойдет на Москву. И тогда победа будет на его стороне.
Судя по всему, Девлет Гирей действительно замыслил нечто подобное: разделить войско, чтобы отбить натиск преследователей и выйти к Москве. Передовые отряды крымчаков были уже за рекой Пахрой – рукой подать до московских посадов. Потому хан послал 20 тысяч конницы навстречу полку Дмитрия Хворостинина. Русский воевода не стал вступать во встречный бой, повернул и мнимым отступлением завел крымчаков прямо к Гуляй-городу. Как только передовой полк проехал Гуляй-город вправо, Воротынский приказал бить по крымчакам из всех пушек и пищалей. Крымская атака захлебнулась. Собравшись, они еще несколько раз пытались подойти, но увязали в схватках с передовыми отрядами вне Гуляй-города и несли потери под прицельным огнем из-за щитов подвижного укрепления.
Но вот тут удача улыбнулась русским войскам. 30 июля (по другим сведениям, 31 июля) суздальский сын боярский Иван Алалыкин взял в плен группу ногайских воинов, среди которых оказался командующий ногайской конницей и военный советник хана Деве-бий27. Этот опытный и авторитетный воин и правитель, которому тогда исполнилось 60 лет, был единственным, кто мог держать в повиновении ногайцев, составлявших значительную часть крымского войска.
Его первоначально никто не узнал, и сам Деве-бий решил смешаться с простыми воинами, чтобы его потом поменяли на пленных. Схваченных воинов привели в Гуляй-город, и там бия выдал его слуга. Воевода стал допрашивать слугу о планах крымчаков, на что слуга ответил, мол, что это его спрашивают, когда здесь Деве-бий, и лучше спросить у него28. И тут же показал на него, стоящего в толпе пленников.
Ногайский командующий держался высокомерно, но сам факт его пленения резко изменил весь ход сражения. Ногайские мурзы стали требовать от Девлет Гирея штурма Гуляй-города и освобождения своего военачальника. Прикажи, мол, и мы раздавим гяуров. Девлет Гирей согласился, поскольку без Деве-бия ему трудно будет удержать ногайцев в узде, а оставлять в тылу это диковинное русское укрепление, которое само ездит по полям, было бы слишком опасно.
После дневной передышки, 2 августа 1572 года Девлет Гирей повел войска на решительный штурм. Русские войска в Гуляй-городе изготовились к бою. Им оставалось только победить или умереть, в укреплении заканчивалась вода и продовольствие, в пищу забивались обозные лошади, было много раненых. Да и «огненный бой», то есть порох и ядра, тоже был не бесконечен. Крымчаки в ожесточенном бою полностью истребили около трех тысяч стрельцов, защищавших подножие холма, на котором стоял Гуляй-город. Русская конница с трудом отразила попытки крымчаков охватить укрепление с флангов.
Потери с обоих сторон были огромны, поле и холм были устланы трупами людей и лошадей, кровь лилась буквально ручьями. А диковинный русский город, гуляющий сам по себе, все стрелял и стрелял. Ближе к вечеру разъяренный Девлет Гирей приказал бросить на штурм турецких янычар, а всадникам спешиться и идти вместе с ними. Турецкие янычары и крымчаки пошли на приступ. Залпы пушек и пищалей пробивали бреши в их рядах, но они все шли валом. Но самый страшный момент боя был еще впереди. Наконец, турки и крымчаки добрались до стен Гуляй-города, стали рубить щиты саблями, раскачивать телеги в попытках их опрокинуть, многие воины пытались схватиться за края щитов и перебраться внутрь. Стрельцы рубили их по рукам: «и руки поотсекли бесчисленно много» – отмечает летопись подробность этого ужасного побоища.
Воротынский понял, что наступил момент для решительного контрудара. Он тайком, по лощине вывел Большой полк из Гуляй-города и внезапно ударил в тыл крымчакам. Одновременно, сделав мощный залп из пушек, Хворостинин ударил из самого Гуляй-города. Крымское войско дрогнуло и побежало. Русская конница ринулась в преследование, рубая на ходу бежавших. После целого дня кровавого боя, угоревшие от порохового дыма и охваченные радостной яростью, русские воины в плен не брали.
Девлет Гирей оставил заслон из трех тысяч воинов и поспешил на юг, к переправе через Оку. Скача без отдыха, загоняя лошадей, он уже ночью на 3 августа перешел реку. Русская конница крымский заслон изрубила и рассеяла. Хан оставил еще один заслон на самой переправе, но и он был также уничтожен. Паника и бегство хана довершили разгром – было убито и взято в плен множество воинов, взяты обоз, лошади, пушки. Полная победа!
6 августа 1572 года гонец доставил царю в Новгород трофеи: крымский лук, две сабли и саадак со стрелами. Скорее всего, они принадлежали самому хану и были брошены им в ставке. Это было зримое доказательство одержанной победы.
Битва при Молодях сокрушила все расчеты Девлет Гирея на восстановление Золотой Орды и утверждение собственной власти. Оказалось, что хан слишком переоценил успех своего похода на Москву в 1571 году, сильно недооценил русское войско и его подготовку к отражению вторжения. В Бахчисарай Девлет Гирей вернулся не солоно хлебавши, так и оставшись вассалом Османской империи. Поражение обескровило и его татарскую армию, поскольку в походе погибла большая часть способных держать оружие мужчин, так и обескровила ногайцев. Девлет Гирей в походе потерял сына, внука и зятя. Почти все, кому хан обещал владения на Руси, или погибли, или попали в плен. Деве-бий так и остался в плену и умер в Москве через несколько лет.
27
Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, "Издательство ВГУ", 1991, с. 174
28
Гайворонский О. Повелители двух материков. Т. 1. Крымские ханы XV-XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды. Киев – Бахчисарай, "Майстерия книги", 2007, с. 261