Дыши со мной

– Не переживай, – говорит Крис. – Ты знаешь Эрика. Он не очень любит публичные зрелища. – Сабин поворачивается ко мне. – Эрик больше одиночка, просто для сведения. Он самый тихий из нас.

– А я все время думала, что это ты.

– Ох, как мило, мисс Блайт. А вы забавная, как я погляжу. – Он гладит меня по руке.

– Замерзла? – спрашивает Крис, но я не оборачиваюсь. – Хочешь, дам свою куртку?

– Я в порядке. Спасибо.

На самом деле мне холодно.

– Я позабочусь. – Сабин убирает руку с моего плеча и снимает кожаную куртку. – Тебе определенно холодно.

Я поднимаю взгляд, пока просовываю руки в любезно подставленную куртку. Мы снова поворачиваемся в сторону музыкантов, и Сабин наклоняется ко мне, говоря так тихо, чтобы только я могла слышать:

– Немного ревности никому не повредит, да?

Мне потребовались все силы, чтобы сдержать улыбку.

Сабин делает глоток и предлагает мне:

– Выпьешь?

– Нет, спасибо. – Я продолжаю любоваться огнями кампуса, стоя спиной к Крису. – У нас с текилой ужасное прошлое.

– Ха! А с ней бывает другое?

Я смеюсь.

– Справедливо. Давай.

Даже маленький глоток текилы обжигает горло.

– Черт, крепкая. – Но все равно делаю еще один глоток. – Полагаю, соль и лайм ты с собой не носишь?

– Я нет. Предпочитаю пить в чистом виде.

– Могу поспорить, что в сумочке твоей сестры есть все.

– А я спорю, что нет.

– Спорим, что да? – Я поворачиваю голову и прерываю разговор Криса с Эстель: – Эстель, у нас тут спор. У тебя, случайно, нет лайма и соли?

– Зависит от того, кто считает, что у меня нет?

Я разворачиваюсь.

– Сабин.

– Ну, давай посмотрим, – загадочно протягивает она. Одна из лямок сваливается с плеча, пока Эстель копается в своей огромной сумке. Крис и Сабин качают головами. Она поднимает взгляд и ухмыляется: – Лови.

Я вскидываю перед Сабином руку и хватаю передачу.

– Один лайм, – довольно говорю я.

– Здесь только половина, – ворчит он.

– И, – добавляет Эстель, продолжая рыться, – примерно двадцать пакетиков соли из кафе.

– Черт бы меня побрал. – Сабин разводит руки и надвигается на нее. – Ты заплатишь за это, сестренка!

– Считай, что это праздничное конфетти, – кричит она, подбрасывая упаковки в воздух. Сабин кидается на нее, но ей удается вскарабкаться на брата и оседлать со спины.

– Быстрее! – командует она. Эхо разносит веселые визги, когда Сабин начинает носиться взад и вперед по огромной крыше. Они с хохотом валятся друг на дружку и так и остаются лежать в беспорядочной куче.

Замечательно. Теперь я осталась без прикрытия Сабина наедине с Крисом. То, чего мне хочется больше всего и одновременно чего сильнее всего страшусь. Студенческая группа закончила настраивать звук и уже начала играть довольно хорошие кавер-версии песен в стиле инди и альтернативного рока. По крайней мере, музыка наполняет тишину между нами. Я отворачиваюсь, делая вид, что наблюдаю за сценой. В конце концов, Крис подкрадывается ко мне.

– Привет, – тихо говорит он.

Меня бесит, какой идеальный у него голос. Хотя я и провела бессчётное количество времени, мечтая о нем во время пробежек и – что греха таить – по ночам, но все равно дико волнуюсь рядом с ним. Да и как не переживать? Я приставала к нему в комнате (вероятно, с меньшим мастерством, нежели он привык), а потом ничего от него не слышала, за исключением эмоционального плей-листа.

Любит, не любит, любит…

– Привет, – отвечаю я. – Текилы?

– Конечно, почему нет? Выпьешь со мной? – Крис достает из кармана брюк связку ключей с перочинным ножом и забирает у меня лайм. – Я даже успел поймать несколько пакетиков соли. – Он приседает передо мной и на колене режет лайм. Я не могу не улыбнуться, когда он протягивает мне дольку.

– Что смешного?

До этого вечера я уже давно не пила, и несколько глотков текилы явно ударили мне в голову, потому что я начинаю хихикать и не могу остановиться.

– Почему ты смеешься? – удивленно спрашивает он.

– Это выглядит, словно ты просишь моей руки, предлагая лайм.

Он ухмыляется:

– Наверное, так и есть. Ну и? Ты возьмешь лайм или нет?

– Да. – Я забираю дольку из его руки. – Неописуемо тронута вашим предложением.

– Ах, благодарю. Думаю, могу пообещать, что это предложение лайма – самый большой шаг к институту брака, который я совершу.

– Значит, мы мыслим одинаково, – говорю я. – Если люди искренне друг друга любят, то к чему все эти церемонии?

– Точно. – Он встает. – Соль?

Я киваю и облизываю участок кожи возле большого и указательного пальцев, а Крис сыплет туда соль. Я слизываю ее, делаю глоток текилы и закусываю лаймом. Секунду посасываю его, а затем говорю:

– Идеальное сочетание. Все старания прошли не зря.

– У меня нюх на такие вещи. – Он подмигивает, прежде чем облизать и посолить себе руку. Хорошо, что он не может читать мои мысли, потому что при виде его языка у меня подкашиваются коленки. Очевидно, я простила его исчезновение на последние несколько недель. Это легко, когда мы вместе.

Он делает глоток и тут же заходится кашлем.

– Боже, какое же дешевое дерьмо пьет Сабин. – Он высасывает свою дольку лайма.

– Это да. Отвратительная гадость. – Я замолкаю. – Еще хочешь?

– Естественно.

И мы повторяем.

Прокашлявшись после очередного раунда слишком больших глотков текилы, мы стоим бок о бок и наблюдаем за толпой под нами, которая становится все больше и шумнее. Группа девушек перед сценой начинает улюлюкать и скандировать, когда кто-то выходит на сцену. Я прищуриваюсь.

– Эй, а это не…

Крис прослеживает мой взгляд.

– О господи, да. Это Сабин. Должно быть, они с Эстель спустились по черной лестнице. Я даже не заметил.

Мы смотрим, как Сабин расхаживает по сцене и машет рукой обезумевшей толпе.

– Это для нового члена клана. Я уже люблю тебя, Би! – кричит он в микрофон.

– Черт бы меня подрал! – Я закрываю глаза. – Что он делает? Поет?

– Он может делать все что угодно.

– Я знаю, что ты там, наверху, сладкая моя. – Сабин смотрит в сторону крыши, перекидывает ремень через плечо и начинает перебирать пальцами по струнам акустической гитары. – Больше никаких тревог, обещай мне.

Он поет глубоким, красивым голосом с хрипотцой, и я тронута до глубины души, что песня посвящена мне. Не знаю, о чем эта песня изначально, но понимаю, что хочет мне сказать Сабин. Он говорит оберегать свое сердце. Он говорит о своевременности, мечтах и выживании. Но в основном он поет, чтобы я прекратила переживать. Радовалась настоящему и двигалась дальше.

Впервые мои глаза наполняются слезами от счастья. Я смаргиваю их. Сабин прикрывает ладонью глаза от света и смотрит на крышу. Он машет рукой, а затем смешно изображает боксера-чемпиона, сотрясая воздух кулаком, а затем поднимая обе руки в воздух и делая круг победы по сцене. Он во всех смыслах просто замечательный.

– Сабин хороший парень, да?

– Ага, – соглашается Крис. – Так и есть. Он невероятный.

Я не свожу глаз со сцены.

– Ты тоже. – Текила развязывает мне язык.

Прежде чем я успеваю пожалеть о своих словах, меня спасает Эстель.

– Это твой брат, не мой! И, эй, где мой лайм?

Крис отрезает еще одну дольку, на этот раз используя стену вместо колена.

– Я не знаю, что с ним не так, – ласково говорит он.

Эстель хватает бутылку и свободной рукой приглаживает все еще идеальные волосы, пока старается отдышаться после поспешного подъема по лестнице.

– Слишком много всего. Но взгляни на него. Он прекрасен. – Глоток текилы заставляет ее так же скривиться, как и нас. – Боже, ну и пойло. Никакой лайм не спасет.

Она подходит к нам, и мы молча наблюдаем, как Сабин царит на сцене. Она потирает висящий на шее крест.

– Хотелось бы мне, чтобы Эрик остался.

– Мне тоже. – Крис гладит ее по спине. – Он с Заком. С ним все хорошо.

– Знаю. Просто мне хочется, чтобы он проводил с нами больше времени. В любом случае, Блайт, я рада, что ты с нами. Давайте, пейте, и пойдем вниз. У Сабина есть для нас место возле сцены. Думаю, нам предстоит долгая ночь.