Горький шоколад

— Ну, Саша, — запрокинула голову от смеха. — Дурачок мой, а не торчок.

— И твой, и дурачок, и торчок, — он не дал мне ответить, завладел моими губами для нежного и любящего поцелуя. Я сразу растаяла в его руках, понимая, что готова уже сдаться для продолжения той страсти, что кипела в нас ночью.

— Упс, — прошептала я, когда просунув коленку между Сашиных ног, ощутила что — то твердое.

— Он тоже безумно любит тебя, — жарко проговорил Саша мне в губы. — Скажи, чтобы я остановился, иначе, еще час мы никуда не поедем. Я не хочу никуда ехать.

— Остановись, — также жарко прошептала я, блуждая руками по его спине.

— Больше похоже на приглашение, моя маленькая стервочка, — Саша не грубо, но довольно жестко оттянул мои волосы назад, чтобы открыть доступ к шее.

Нас остановил Сашин телефон. Звонил Рома и очень сердито возмущался. Двенадцать дня, а друга еще нет в сервисе. Саша ответил, что уже выезжает. И мы, возбужденно посмотрев друг на друга, решили все — таки поехать.

Саша довольно быстро довез меня до дома. Наше нежное прощание до сих пор вызывало во мне порхание бабочек в животе. Я еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Он изменился. Стал более трепетно ко мне относиться, более бережно, даже не скупился на слова любви, чего ранее я не замечала. А мне не хотелось покидать его ни на минуту. Хочется постоянно быть рядом после всех этих потрясений и переживаний, любить и быть любимой. И просто радоваться жизни. Главное все хорошо, и мы вместе.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Как только вошла в квартиру, сразу переоделась в удобную одежду и с воодушевлением представляла, а заодно и записывала, чем сегодня накормлю своего любимого вечером. Сделаю ужин особенным, романтичным. Свечи и все дела. Довольная улыбнулась себе. Через полчаса позвонила Марго, хотя я к ней собиралась зайти. Она очень была встревожена.

— Марго, что случилось? — серьезно спросила я. Не нравился мне ее голос.

— Маш, блин, я переживаю и хочу тебя попросить.

— Да, конечно. О чем?

— Езжай прямо сейчас в сервис к парням. Мама сегодня с утра сама не своя. Ходила, чего — то думала. Она скоро возвращается в Москву. И не хочет уезжать, пока не поговорит с Сашей. Но я не знаю, что он начнет вытворять. Вдруг выгонит. Мама будет очень переживать. А я за нее. Мне будет спокойней, если ты вмешаешься. Отвлечешь его собой. Я не знаю. Придумай что — нибудь, — нервничала Марго. — Пожалуйста. Я понимаю, тебе трудно. Саша ушел от тебя. Но, черт, он ведь по телефону слушать меня не станет. Прошу тебя.

— Ты только успокойся, подруга. Хорошо? Мне не нужно придумывать и вмешиваться. Я просто буду рядом с ним. Мы вчера помирились с ним окончательно, — тепло улыбнулась я. — Марго, мы вместе.

— Да? — оторопела Марго. — Вау. Я рада! Честно! Ну, наконец — то. Знала, что надолго его не хватит.

— Да, наконец — то. Я потом расскажу, как я его сразила, — хихикнула я.

— Мне уже жутко интересно. Только потом. Съезди, пожалуйста.

— Все, я уже собираюсь.

— Хорошо. Спасибо. Жду потом тебя.

Как только мы с Марго поговорили, я сразу стала одеваться. Решила доехать до сервиса на велосипеде. Давно не каталась. Надев джемпер потеплее, так как уже чувствовалось начало осени, я как можно быстрее крутила педали. Ладони похолодели, но я не обращала внимания. Все мысли были о Саше. Что он сейчас чувствует. И за его маму тоже беспокоилась. Это так больно, когда дети не хотят иметь ничего общего с родителями, ненавидят, не хотят знать их. Но, чтобы не говорил Саша, я была практически уверена, что ненависти у него к ней не было. Только пропасть, которая образовалась между ними годами. И как трудно ее теперь преодолеть.

Возле сервиса стоял Рома. Он тут же пошел ко мне навстречу, как только я стала к нему приближаться.

— Привет, Марусь.

— Привет. Как он? Они там? — тревожно расспрашивала я Рому.

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— Марго звонила. Они ругаются? — я положила велосипед на землю.

— Не знаю. Ора его не слышал. Но че — то тоже переживаю. Видеть ее он не рад был. Наталья очень нервничала. Но я не хочу туда идти. Это личный разговор.

— А я схожу к ним… Иначе с ума сойду, — прямиком направилась в сервис.

— Марусь, может, не надо? Санек взрослый мужик.

— И что? Он мой любимый. Я должна его поддерживать.

Рома промолчал. Я тихонько вошла внутрь здания. Сашу застала около машины, которую он ремонтировал. Наталья стояла рядом и нервно теребила руки. Она увидела меня и слегка улыбнулась в знак приветствия.

— Ты долго еще будешь здесь стоять? — буркнул Саша маме. — Я же сказал, нам не о чем говорить. Не мешай мне.

— Я не уйду, пока мы с тобой не поговорим, — спокойно ответила она. — Так больше не может продолжаться, сынок. Это глупо.

— Меня не интересует твое мнение, — резко отвечал он. — У меня все отлично без тебя.

— Ну как ты можешь так говорить? — голос Натальи дрогнул, а мое сердце сжалось от ее видимых переживаний. — Ты мой родной сын. Мне небезразлично твоя жизнь. Сердце материнское болит за тебя всегда.

Скрипнув зубами, я подошла к ним ближе.

— Здравствуйте, Наталья! — громко сказала я. Саша выпрямился и взглянул на меня.

— Здравствуй, Маша! — ответила она.

— Ты чего приехала? — Сашин тон поменялся на мягкий.

— Просто так, — улыбнулась я. — Соскучилась я.

Саша сдержанно улыбнулся мне.

— Я работаю. Ты знаешь.

— Саша, давай сегодня вечером встретимся и в спокойной обстановке и поговорим? — обратилась к нему мама. — Пожалуйста.

— Нет! — грубо ответил он. — Я не стану разговаривать с тобой. Уезжай.

— Можно тебя на пару минут? — спросила я Сашу.

— Хорошо, — тут же согласился он.

— Подождете нас? — я повернулась к Наталье.

— Да, конечно, — она все больше начинала нервничать, а в глазах стояли слезы.

Я вывела Сашу на улицу. Рома сидел в своей машине. Увидев нас, он не стал выходить из нее, чтобы не мешать. Рома всегда все понимает.

— Милый, — очень нежно произнесла я, взяв Сашино лицо в ладони. От него сильно пахло бензином. — Прошу тебя, дай ей шанс объясниться. И дай себе шанс отпустить ту боль и непонимание, которое ты до сих пор держишь в сердце. Все в прошлом. Она любит тебя. Неужели ты этого не видишь?

— Маленькая …

— Нет, не перебивай, пожалуйста. Просто поставь себя на место мамы, или отца. Или меня. Как бы я чувствовала себя, если бы ты начал спиваться, забивая на семье? Думаешь, мне было бы приятно видеть, как мой мужчина бухает, не просыхая, и ничего не хочет делать и ему плевать на меня? Когда ему ничего не нужно, кроме как быстрее встретиться с собутыльниками и надраться. Какая вообще нормальная женщина это выдержит? А ведь многие так живут в нашей стране. Не живут, а мучаются. Живут, потому что просто привыкли, или ради детей. Только женщина в этом браке несчастливая. Согласись? Разве она не заслуживает счастья, Саша? Ты что так тоже поступил бы со мной? Вспомни, как ты пил в последнее время, как себя вел?

— Малыш, ты чего тут городишь? — Саша обнял меня рукой за затылок и прикоснулся губами к виску. — Я сдохну лучше, но только чтобы ты больше не страдала.

— А твоя мама страдала, Саша, — тихо отвечала я. — Она устала. Ее можно понять. Она, как могла, старалась спасти свой брак. Я сужу по тому, что рассказывала мне Марго. Она любила твоего папу. Она хотела женского счастья. Нормального счастья. И она смогла все — таки разорвать отношения, выбрав себя, а не тянуть этот пожизненный крест. Главное, она любит вас. Ты желаешь маме быть несчастливой? За что? Прошу тебя, поговори с ней. И извинись за то, что так себя вел все эти годы. Она не заслужила такого отношения от тебя.

— Машунь, — Саша отошел в сторону и начал ходить взад — вперед. — Ты здорово сейчас надавила на мою совесть. Я нутром это понимаю. Твою правоту. Да еще как представлю, что ты бы так мучалась от меня мудака. Меня сразу заглатывает ненависть к себе.