Горький шоколад

— Нет! — резко ответила я, испугавшись его слов.

— Он! — серьезно кивнул Павел. — Может мне стоит съездить во Владимир и …

— Нет, не нужно! Не нужно лезть в мою жизнь! — сердито сказал я. — Мы расстались уже.

— Расстались? — недоверчиво переспросил он.

— Да. Это правда, — тяжело вздохнула я. — Я … поняла, что он не мой человек. Не тот мужчина, с которым я хочу быть. Любить.

— Ты же у меня умная девочка, — дядя прижался губами к моему виску, подбадривая меня. — Но и ввиду твоей молодости хочу дать тебе совет. Не терпи плохого отношения к себе. Вы, женщины, мягкие и нежные создания. Вы часто прощаете. Даете множество шансов нам. Терпите. Но, милая, если тебе плохо с мужчиной, если ни во что не ставит тебя, если засыхаешь сердцем, как цветок, — гони его прочь. А любовь пройдет. Любовь, она не только в постели должна быть и на свидании. Любовь — это и ценить друг друга, уважать, понимать, заботиться.

— Дядя, спасибо, я знаю, — дрожащим голосом ответила я. Непрошеные воспоминания полезли в голову. — Но … там вообще все сложно. С его характером. Он импульсивен, да и семья, когда он был подростком, распалась. Что тоже повлияло на него. Все из — за недоверия к женщинам. Все проблемы. Я устала. Вот и все.

— Машунь, не оправдывай его. Вот чего, а оправдывать кого — то совершенно не нужно. Если бы он нуждался в тебе, то был бы с тобой и берег. И верил. Он печется только о себе. И прошлое — отговорки. Поверь мне. Я представляю, что это за человек, — хмыкнул дядя. Мы не заметили, как закончился медленный танец, и снова заиграла веселая песня.

— Может и оправдываю, — согласилась я с ним. — Но хочется верить, что …

Я замолчала, потому что не знала, что хочу сказать. Во что теперь верить. И смысла больше нет обсуждать мое прошлое. Все, действительно, в прошлом.

— Не грусти, — дядя обнял меня. Чувствуя, как мама прожигает дыру в моей спине, я не подала виду, что заметила ее озадаченный взгляд, пока они с Антоном не вернулись за стол. — И не доводи себя. Ты слишком еще юна, чтобы так страдать. Выкинь из головы, слышишь? Ты достойна только лучшего. И, если что, ты знаешь, что твой родной дядюшка готов тебе помочь. Хорошо?

— Да. Я это знаю. Спасибо, — с грустью улыбнулась, прижимаясь к его груди.

— Твоя подруга эффектная девушка, — вдруг сказал дядя, посмотрев на Марго, которая изящно держала бокал с вином и улыбалась бизнесмену. Он не сводил с нее взгляда, всем видом показывая свою заинтересованность в ней. — Это ты для нее просила денег в долг? Все разрешилось?

— Да. Саша заплатил, что должен.

Когда произносила его имя, у меня что — то кольнуло в области сердца. Невыносимо говорить о нем, а думать тем более.

— Понятно, — кивнул он. — Пойдем за стол. Скоро наши молодожены уедут. Завтра рано выезжают.

— Ага. В свадебное путешествие, — с теплотой посмотрела на маму. Им снова кричали «горько». — Так счастлива за нее.

— Я тоже, — по — доброму ухмыльнулся Павел. — Теперь моя сестренка будет добрее и спокойнее.

— Она уже спокойнее стала. Меня больше так не допекает, как раньше. Вот за бабушку переживаю. Тетя Ира обещала за ней присматривать.

— Не переживай, наша бабушка — молодец. Я буду стараться каждый день ей звонить.

— И я почаще приезжать. В выходные свои.

— Вот и умница, — дядя тихонько щелкнул меня по носу. — Будешь на даче яблоки есть и бабушкины пироги. Тебе на пользу.

— Да, — от представленных мною вкусных пирогов я облизнулась.

— Пошли, — Павел взял мою руку и повел к гостям продолжать празднование свадьбы.

***

— Ничего не забыла, Юленька, — бабушка с переживанием смотрела, как мама с Антоном укладывали последний маленький чемодан в багажник. — Еще раз просмотри вещи. Лекарства не забудь. Мало ли что по дороге может случиться. Долго же ехать. Укачать может. Солнце там жаркое, поменьше будь на воздухе.

— Мам, перестань, — улыбнулась мама бабушке, поправляя свою красивую шляпку. Утро предвещало сегодня солнечную, теплую погоду. — Ничего я не забыла. Ты же знаешь меня. Чтобы я что — то забыла, это не в моем случае.

— Я же волнуюсь, — бабушка нервно теребила свои пальцы. В глазах стояли слезы.

— Бабуль, — я подошла к ней и обняла. — Ну ты чего? Только не плачь. Все хорошо будет. Не в первый раз же едет мама на юг.

— Ну и что. У меня всегда за вас сердце болит. Вы молодые, ни о чем не думаете. Захотели уехали, куда пожелаете. А старики переживают и ночами не спят. Все ли хорошо у детей их и внуков. Только и знаете, бабуль перестань. Все будет хорошо, — бабушка вытерла слезы.

— Ну, ты чего? — с нежностью прижалась к ее щеке и крепко обняла. Мама тяжело вздохнула. И, подойдя к нам, обняла на обеих.

— Вы хотите, чтобы я осталась? Я могу остаться и никуда не ехать, ради вашего спокойствия, — тихо сказал мама.

— Ну нет, — тут же ответила я. — Не придумывай. У вас медовый месяц. Вернее, медовые две недели. Так что, отдыхайте. А я за бабушкой послежу. И тетя Ира.

— Да не слушай ты меня, старую, — запричитала бабушка. — Поворчу и брошу. Знаю, что очень хочешь туда. Езжайте.

— Мам, — подозрительно посмотрела на бабушку мама.

— Да все хорошо, — махнула бабушка рукой.

Мы с мамой посмеялись над ее смешным жестом и поцеловали в обе щеки. Она у нас такая. Сначала поворчит, потом улыбается, и все хорошо. Очень любим ее.

— Юля, пора выезжать, — к нам подошел Антон.

— Да, пора, — кивнула мама.

— Антон, будьте осторожны, — просила бабушка.

— Не переживайте. Как приедем, позвоним, — успокоил ее Антон. Бабушка лишь кивнула ему, соглашаясь.

— А ты, Маша, чтобы вела себя хорошо, — шутливо пригрозила мама. — А то с ума сойду из — за тебя. Сразу вот домой приеду, если что случится.

После последних слов мама перестала шутить, углубляясь в свои мысли.

— Вот только ты не начинай, — обняла ее. — Со мной точно все будет в порядке. Ни о чем не думай. Наслаждайтесь отдыхом. Ждем сувениров и вкусностей.

— Обязательно, привезем, — расслабилась мама, выпуская меня из своих объятий. — Ладно, мы поедем. Счастливо оставаться.

— Пусть бог вас хранит, — бабушка перекрестила маму с Антоном.

— Удачной дороги, — помахала я им, когда они сели в машину.

— Пошли домой, бабуль, — взяла ее за руку, когда машина Антона скрылась за поворотом. В квартире осталась Марго. Не стала ее будить. Она пришла позже. После свадьбы уехала с тем бизнесменом в ночной клуб моей подруги Веры.

Марго сидела на кухне в моем халате и пила кофе. Бабушка взяла Черныша и ушла в свою комнату.

— Доброе утро, соблазнительница Муромских мужчин, — посмеялась я, сев напротив нее. У Марго на голове был взлохмаченный куль из волос, а лицо заспанным.

— Доброе, — буркнула она, уставившись в одну точку.

— Что так невесело? — поддразнила я. — Твой ухажер мало денег на тебя спустил? Или не оправдала его ожиданий?

— Я не спала с ним. Так поразвлекалась, — пожала она беззаботно плечами. — Не выспалась просто.

— А что это? — облокотилась я о стол. — Чем он тебе не угодил? Вроде симпатичный. Не женатый.

— Не хотела просто. Отстань. Номерок оставил, — ухмыльнулась она. — Пусть будет. На всякий случай.

— На всякий? — вскинула я бровь, расплываясь в улыбке.

— Да. Вдруг пригодится. У Димы своя сеть ювелирных магазинов здесь и во Владимире. Он, если честно, душка. Правильный такой, не настойчивый.

— Душка?

— Да. Напоминает доброго плюшевого медведя. Он похож чем — то на медвежонка, — рассмеялась она. — Большой и добрый. Интересно, там тоже?

— Тоже что? Большой? — засмеялась я. — Или плюшевый?

— Не скажу, — подмигнула она мне, смеясь вместе со мной. — Может быть и узнаю … когда — нибудь.

— Все в твоих руках, — развела я руки, не оспаривая ее слова.

— Слушай, Маш, — Марго перестала смеяться и с волнением крутила кружку в руках. — Мне что — то неспокойно на душе.

— В смысле? — я тоже перестала смеяться.