Горький шоколад

— Ты только не расстраивайся, — винила себя за свой вопрос.

— Я не расстраиваюсь, — внимательно посмотрел он на меня. — И мне, правда, легче, когда и ты рядом со мной. Я не думаю о плохом.

— Ты не должен думать о плохом, даже когда меня нет.

— Ты права.

На улице начало темнеть, и становилось прохладно. Я достала из рюкзака теплую кофту и надела на себя.

— Интересно, который час сейчас? Нужно еще маме позвонить, — сказала я вслух, одновременно доставая из рюкзака и телефон. Он мигал беззвучно светом. Кто — то пытался дозвониться, но номер не знакомый совсем. Пожав плечами, я ответила на звонок.

— Привет, конфетка.

От голоса, услышанного в трубке, забыла, как и дышать. Меня резко обдало холодным потом и появилась дрожь в руках и ногах.

— Что случилось? — поинтересовался Никита, вглядываясь в мое ошарашенное выражение лица. Но я выставила ладонь вперед, показывая, что отойду поговорить.

— Что тебе надо? — как можно спокойнее спросила я Стаса, когда отошла на приличное расстояние от Никиты. Внутри меня бушевал вулкан страха, отчаяния и гнева к этому человеку. — И как ты узнал мой номер?

— Не будь наивной, конфетка. Узнать номер не составило труда, — кожей чувствовала злорадство Стаса.

— Что тебе нужно? — снова спросила я.

— Я счел необходимым тебе напомнить о себе, солнышко. Чтобы ты не забыла о нашем уговоре.

— Тебе легче станет, если я его выполню? Легче? Какая тебе выгода Стас? Оставь меня в покое!

— Я не оставляю людей безнаказанными. Ты, конфетка, беспроигрышный вариант. Нет слаще момента, когда можно отыграться на человеке, который дорог, правда? Какая это боль, когда начинаешь винить себя во всем. Когда думаешь, ну за что мне все это? В чем я провинился, в чем провинился человек, которого любишь? И как с этим жить? Лучше бы я. Лучше мне за все ответить …

— Ты чокнутый, — тяжело сглотнула я.

— И твой придурок пожалеет, что ворвался ко мне и пытался качать свои права.

— Ты трус. Ты боишься Сашу, — злилась я.

— Ха — ха — ха, — закатился он в красивом хохоте. — Поверь мне, конфетка, каждый из вас, получит свой урок.

— Да кто ты такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями? Кто ты без денег? Никто. Лишишься власти, и тебя просто сотрут в порошок, кто ненавидит тебя, — мне невыносимо страшно, но я не показывала свою уязвимость. Он только и ждет этого.

— И, кстати, — сделал он вид, что не слышал меня. — Планы немного поменялись. Твое фото тоже было показано нашим гостям, которые приедут в субботу. Ты и еще одна девочка, поедите в частный дом танцевать приватный танец для них.

— Что? — потеряла я дар речи. О чем он вообще? — Какого черта? Какое фото?

— Не удивляйся, Машенька. Я серьезно взялся на тебя. А как мой друг рад, что заработает на вас хорошее бабло. Гости — постоянные и щедрые клиенты, — снова засмеялся. — Только представь, сколько сама заработаешь.

— Это бред. Бред, — шептала я, сильно дрожа. Собрав всю волю в кулак, лишь бы не закричать от несправедливости, от наглого обращения со мной, добавила холодным голосом. — Ты просчитался. Мы с Сашей расстались. Мне он не нужен. Не волнует больше информация о нем. Так что, можешь не скалится от счастья. Я никуда не поеду и танцевать не стану. И не обольщайся. У меня тоже есть связи, Стас. Попробуй что — нибудь выкинуть.

— Да что ты? Правда? Какая смелая девочка. Горжусь. А знаешь, — задумчиво произнес он. — Я ведь предполагал твой отказ. Вот сейчас и проверим.

— Ты о чем? — еле скрывала свою тревогу.

— О чем? А тебя разве волнует, о чем я? — заржал Стас.

— Дебил!

— Ха — ха — ха. Как приятно с тобой общаться. Школа моей сладкой Марго. Сказать?

— Скажи.

— Я не сомневался в тебе. Но, конфетка, твой отказ — неверное решение, — жестко ответил Стас. — Сейчас произойдет один звонок, и завтра смотри в новостях — шоу огня в одном неприметном автосервисе. Какие владельцы не осторожные. Хотя нет, лучше сколько у них конкурентов. Так прикольней.

— Не посмеешь! — затравленно прошептала я. — Нет. Не посмеешь!

— Тихо, детка, сейчас телефон мой расплавится от твоей горячности, — засмеялся Стас.

— Я тебя сдам, сволочь!

— Как страшно. Ух, — дразнил он. — Откроешь ротик и пожалеешь, солнышко. И доказательств у тебя нет. Все, мне некогда.

— Нет, слышишь? Не отключайся! — выкрикнула я, но в ответ только гудки. — Нет. Ну нет же.

— Маша, ты чего? Что случилось? — встревоженно спросил Никита. Он сразу ко мне подошел.

— Плиз, — стонала я, когда пыталась перезвонить на этот номер, но абонент уже не доступен. — Прошу. Не делай этого, сволочь!

— Маша, в чем дело? Ты можешь ответить мне? — не понимал Никита.

— Мне нужно ехать. Ехать, — повторяла я невнятно. Телефон показывал красную батарею и прежде, чем совсем отключился, заметила, что у меня очень много пропущенных звонков. — Да что это такое? Как все достало!

— Маша! — Никита поймал меня за руку и схватил за плечи. — Посмотри на меня! На тебе лица нет. Что произошло? Кто тебе звонил? Ты вся бледная.

— Отпусти, блин! — злилась я, вырываясь из его рук. — Мне нужно срочно ехать.

— Куда? Ты можешь объяснить?

— Не твое дело! Иди куда шел. И отстань от меня, — освободившись из его захвата, я подняла велосипед с земли.

— Маш, в таком состоянии не нужно никуда ехать, слышишь? Успокойся сначала, — просил Никита.

— Тебя забыла спросить, — рявкнула я.

— Так, стой! — в ответ рявкнул и Никита, не давая сесть на велосипед. — Пока не расскажешь не поедешь никуда. У тебя какие — то проблемы? Или дело в твоем парне?

— Да отпусти ты! — грубо стукнула его в грудь.

— Не отпущу. Успокойся, пожалуйста.

— Да что вы за дураки такие? Думаете, что силой все можно решать? — в злости ответила я, дергая велосипед, который Никита крепко держал. — Раз сильнее физически, можно делать что угодно с женщинами? Кто вам дал такое право? Ну и черт с тобой!

Отпустив велосипед, я развернулась и побежала в сторону трассы, благо она находилась уже совсем рядом. Бежала изо всех сил, гонимая решимостью успеть вовремя, пока не поздно, пока не произошло непоправимое. Добежав до дороги, свернула в сторону автосервисов. Казалось, от страха и тревоги, у меня открылось второе дыхание, будто и не устала вовсе.

— Маша! — услышала позади себя голос Никиты. Он ехал следом на моем велосипеде. — Маша, куда ты?

Догнав меня за несколько минут, он ехал рядом со мной.

— Куда ты мчишься, блин?

Я молчала, не намереваясь сбавлять темп и отвечать на его вопросы.

— Ну ладно, — буркнул Никита и развернулся передо мной, резко затормозив.

Не удержавшись на ногах, я столкнулась с Никитой и своим велосипедом.

— Ты что творишь? — не могла отдышаться я, потирая ушибленную руку. — Совсем уже?

— Ты чего здесь забыла? — сердился Никита.

— Отвянь ты, — прорычала я со стоном отчаяния. И, немедля больше ни секунды, обогнула его, двигаясь дальше.

Сервис ребят уже рядом. И мне становилось не по себе от того, что я могу увидеть, как только заверну за угол. Сердце отплясывало барабанную дробь, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди. Я умоляю — пусть его слова будут неправдой. Ворота сервиса были открыты, и свет из помещения освещал землю возле ворот. Я замерла на месте, лихорадочно осматривая территорию вокруг себя. Другие сервисы были закрыты. Мне казалось, что слышу оживленную беседу Саши и Ромы внутри помещения. Я вглядывалась во все углы, пыталась рассмотреть какую — нибудь машину или человека подозрительного, но ничего не видела. Страх стал отпускать меня, но дрожь в ногах усилилась еще больше. Не было сил стоять. Стас снова наврал? Решил попугать меня угрозами?

— Маш!

— Ай! — визгнула от испуга. За мной стоял Никита. — Ты зачем притащился сюда?

— Ты можешь объяснить, наконец, что происходит? — сердился Никита.

— Нет, не могу! Не могу! — толкнула его. — Уходи отсюда!

— Почему?