Горький шоколад

— Ты какого хрена лезешь в мою жизнь? — очень громко возмущалась мама. Она находилась на кухне. — Ты не имеешь ни малейшего права мне указывать, что лучше и как лучше! Сам умотал в свой Петербург, наплевав на мать. И теперь ты толкаешь мою дочь на такой же поступок?

— Юля, успокойся, не надо утрировать. Дай дочери возможность жить, как она хочет. Неужели ты не видишь, как она мучается? Даже я заметил.

— Все понятно, — шепотом произнесла я, разуваясь.

— Я немного не вовремя, — услышала я тетю Иру.

— Останьтесь, не знаю, что сейчас будет, — жалостливо попросила я её.

— Ты зачем квартиру купил? За каким чертом она тебе во Владимире, а? Тебе деньги девать что ли некуда? Разбогател он. Не надо принимать меня за дуру! — кричала мама. — Мне не нужны твои подачки, я сама справлюсь!

— Прекрати приплетать мои деньги. Это мои дела, — раздражался Павел. — Кто кроме меня поможет вам? Я все делаю исключительно для вашего благополучия, чтобы Маша себя чувствовала комфортно.

Моя сумка упала на пол с полки, и мама тот час же влетела в прихожую с выпученными от злости глазами. Я тяжело сглотнула. Это конец. На подругу она даже не взглянула.

— Явилась, бессовестная? Как тебе не стыдно за спиной мамы подстрекать всех на свою дурацкую идею? Да ещё дядю заставила купить квартиру! — налетала на меня мама.

— Я никого не просила, я сама не знала, — вкрадчиво и как можно спокойнее ответила я маме. Павел появился в прихожей. Я виновато посмотрела на него. Ведь причина скандала я.

— Совсем совесть потеряла! Что тебе не хватает? А? — её голос был на грани срыва.

— Мама, прошу не ругайся. Давай нормально поговорим, без ора, — умоляла я её.

— Юль, все, успокойся, — подошла к ней тётя Ира и положила руку на плечо. — Нет причины так реагировать на ситуацию. Мы же с тобой обсуждали.

— Ира, я не могу, — всхлипнула мама. Я сжала губы. Нет, я не хочу чувствовать себя виноватой. — Она же молчит, все тайком. Ты понимаешь, что моя дочь хочет уехать без моего разрешения? Ей все равно на меня, на бабушку.

— Юля, прекрати, — покачал головой Павел. — Да что вы, женщины, усложняете — то все?

— А ты молчи вообще, понятно? — зло выкрикнула мама брату. — Зачем спрашивается приехал тогда? Чтобы все усложнить? Конечно, она теперь с радостью сбежит, с такими-то союзниками.

— Мама! — не выдержала я и повысила голос. — Хватит думать только о себе, слышишь? Павел тут не причём, и не надо его оскорблять!

— А с тобой у меня будет отдельный разговор, доченька, — с фальшивой спокойностью произнесла мама.

— Послушай меня, мама. Больше я не собираюсь слушать твои претензии: неблагодарная, не так себя веду, живу. Я взрослая совершеннолетняя девушка со своим мнением, со своими желаниями. И хочу жить так, как хочу я, а не ты! Не ты! — последнее слово я выкрикнула в сердцах. Глаза жгло от невыплаканных слез. — Я уезжаю во Владимир, хочешь ты этого или нет. Точка. Я уволилась с работы.

— Ах ты! Ты…, - мама чуть не бросилась в мою сторону разъяренно крича, но тётя Ира её удержала. — Марш в свою комнату!

Буравя её злым взглядом, я подобрала сумку с пола и вбежала в свою комнату, захлопнув дверь. Нет! Ну нет же! Я совсем не так хотела. Не так. Я упала на кровать, свернулась калачиком и закрыла голову руками. В прихожей мама ругалась снова с Павлом, обзывая его и обвиняя.

— Я устала, — заплакала я. — О боже, как я устала. Нет, мама, это не я, а ты виновата. Ты.

Услышав, как мама выгоняет дядю из дома, и причитания бабушки со слезами, я резко села на кровати. Представила, как бабушке сейчас плохо от такого раздора между родными людьми. Мама как будто с катушек съехала. С меня хватит!

Я подорвалась к шкафу и, найдя в нем свою большую спортивную сумку, швырнула её в центр комнаты. В гневе сметала с полок одежду, беспорядочно бросая ее на пол. Рыдания душили меня. Уеду к чертям отсюда прямо сейчас. Так будет лучше для всех и, в первую очередь, для меня. Не хочу её видеть! Никого не хочу!

Поднимая одежду с пола, я пыталась её запихнуть в сумку. Чёрт! Не укладывается!

— Да влезай же ты, зараза! — рычала я, уминая ее. — Ноги моей здесь больше не будет!

До меня донесся звук захлопывающейся входной двери.

— Маша, — не заметила открытой двери в свою комнату. На пороге стоял дядя — Маша, ты чего?

— Ничего мне не говори! — мотала я головой, сглатывая слезы. — Я не хочу здесь жить!

Увидела и бабушку, которая держала ладонь на груди, а в глазах — боль. Так стыдно стало, но я не могла сейчас себя остановить. Я продолжала засовывать непослушную одежду.

— Маша, ну все, успокойся, — Павел в два шага подошёл ко мне и помог встать с пола.

— Павел не надо. Я не хочу, — плакала я, прижавшись лицом к его груди. Он гладил меня по голове, давая время выплакаться. — Так не поступают мамы, которые искренне любят своих детей. Я не хочу больше её видеть. Она тебя выгнала, да?

— Чш, не плачь. И не придумывай. Твоя мама перебеситься и придет. Ирина её увезла остыть.

— Поверить не могу, что это все со мной сейчас происходит, — всхлипнула я.

— В жизни всякое бывает, Маша. Ты у меня сильная племянница и умница, — он посмотрел в мои глаза и вытер пальцами дорожки от слез. — В пылу эмоций мы часто делаем глупости. А они нам нужны? М?

— Нет, — вздохнула я, успокаиваясь.

— Вот и хорошо. Значит, делать мы необдуманных шагов не будем. Так что перестань собирать свои вещи. Отдохни, а завтра вернемся к наболевшему. Мама твоя тоже успокоится.

— Но …

— Никаких «но», ладно? Ничего страшного не случится, если я посплю в гостинице.

Я посмотрела на бабушку, сидящую на кровати. Мое сердце сжалось от ее отрешенного вида, она все время вздыхала. Слегка дрожа от перенесенного стресса, села около нее, не решаясь взглянуть ей в глаза.

— Бабуль, ты прости меня, если сможешь. Мне сейчас так совестно перед тобой, — горько вздохнула я, вытирая остатки своих слез. — Веду себя как сопливая девчонка. Я не ожидала, что этим все закончится.

— Ну что ты, милая моя, — произнесла она. Я обняла её крепко. — Что ты родная. Я всех стараюсь понять, и для меня вы все одинаковы.

— Я тебя так люблю, — полушепотом произнесла я. Дай бог, ей терпения.

Мы втроём посидели на кухне, поужинали, хотя я практически ни до ничего не дотронулась, как и дядя с бабушкой. Но травяной чай бабушки попили с удовольствием. Павел сказал, что мама случайно наткнулась на документы купленной квартиры, отсюда и ее возмущение. Я окончательно пришла в себя и переживала, как там мама, вся на нервах ведь. Пока дядя и бабушка беседовали, меня клонило в сон.

Позже Павел уехал в гостиницу, и я, пожелав бабушке спокойной ночи, ушла в комнату. На полу так и валялись мои вещи с сумкой, не хотелось ничего разбирать. Я повертела телефон в руках, но так и не позвонила маме. Да и что я ей скажу? Главное, я была уверенна в том, что она с тетей Ирой. Она написала мне сообщение не так давно, что с мамой все хорошо. Оксане тоже позвоню завтра, нет сил больше ни на что. Даже голова разболелась.

Я резко распахнула глаза, привыкая к темноте комнаты. Почувствовала чье — то присутствие.

— Ой, господи! — от испуга я дернулась в сторону. На моей кровати кто — то сидел.

— Маша…

— Мама? — я потянулась к ночнику. От света мама сощурилась. Она сидела на краю кровати, неестественно ссутулившись, взлохмаченная, под глазами темные круги.

— Я … не хотела тебя напугать, — растянуто произнесла она. Я учуяла запах алкоголя. — Просто хотела посидеть с тобой.

— Мам, ты напилась что ли? — окончательно проснувшись, пыталась понять степень её опьянения.

— Ну …выпили немного с Ирой. Моя подруга самая лучшая, — мама устало протерла лицо. — Знаешь, ты абсолютно права, ты ни в чем не виновата. Я сделала ошибку в прошлом, эта моя оплошность. Но вот всеми способами пытаюсь оградить тебя от таких же глупостей. Но ты …не я, совсем не я. В тебе больше силы духа, характера, стремления. А я была наивной молодой девушкой, которая винила себя в безответственном поведении. Ведь, моя дочка теперь будет расти без отца. К чужим детям мужчины все равно по — другому относятся, поэтому только ты имела для меня значение, а мужики … ненадежные, то они есть, то нет.