Ловчий

— Собираешься принести себя в жертву?

— Вот еще! — фыркнула Рада. — Достаточно будет обратно стать собой. Такой как я была раньше.

— И какой ты была?

— Может и узнаешь… — улыбнулась воительница. — Ладно, слушай. Яссы считаются нелюдями. Хотя, в отличие от Синода, светские ученые так и не пришли к однозначному мнению по этому поводу, сходясь в том, что горцы могут быть неким промежуточным этапом между карлами и людьми. Хотя, как по мне, они просто свихнувшиеся уроды, хотя выглядят как люди. Ну… почти… — Радослава злобно фыркнула.

Я поискал в памяти сведения о подобных созданиях, ничего не нашел и жестом предложил воительнице продолжить.

— Вооружены они довольно слабо… — псица отмахнулась от большой стрекозы, норовившей присесть ей на плечо. — Доспехи из шкур, оружие плохое, часто даже каменное, но бойцы они яростные, в бою впадают в безумие, боли почти не чувствуют. Гораздо большую опасность представляют их колдуны, верней колдуньи — у яссов они сплошь женщины. К сложным экзерцициям они не способны, владеют только стихийными и природными чарами. К примеру, могут вызвать ураган или дождь, заставить служить себе растительность и подчинить зверей. Некоторые, самые сильные, обладают способностью входить в сношение с Темными пределами. То есть, вызывать из них тварей и духов…

— Весело… — невольно буркнул я.

Рада согласно кивнула и продолжила:

— Но у нас есть преимущество, которым мы воспользуемся. Яссы исключительно ночные существа — днем предпочитают на свет не выходить, отсиживаются в своих норах и пещерах. Если успеем все сделать до наступления темноты, у нас появится шанс. Небольшой, но появится. Чего молчишь?

— Думаю.

— О чем?

— Это так важно?

— Ну… — псица слегка смутилась. — Как хочешь, ловчий. Давай я еще расскажу о горцах…

— Давай…

Путь до рыбацкого поселка прошел в разговорах. Рада оказалась настоящим кладезем знаний о разной нечисти, правда, в основном по части борьбы с ней. Я невольно порадовался, что она идет со мной, так как раньше даже не представлял, каким образом буду выручать девочек.

Ближе к вечеру показался Броневац — небольшое поселение, раскинувшееся по бравому берегу реки. Сложенные из диких камней и крытые соломой домики, сараи, еще какие-то утлые строения, загоны для скота, везде сушатся сети и рыба, у причала несколько лодок разных размеров.

Но почему-то нигде не было видно людей.

А еще, над поселком просто кишмя кишело воронье. Десятки и сотни птиц облепили все крыши домов, сидели просто на земле, носились в воздухе и оглушительно орали.

— Правь туда, — Рада показала на самый конец причала, а сама быстро перебросила через плечо колчан и взяла в руки лук. — Тут что-то не так…

«Не так это еще мягко сказано… — прокомментировал я про себя. — От этого места несет смертью словно с громадного погоста…»

Баркас мягко ткнулся бортом об доски, я быстро набросил на сваю канат, подождал пока высадится псица, а потом выскочил сам.

— Смотри… — псица ткнула луком в уже начинающую подсыхать лужу крови на причале.

Крови было много. Очень много. На самом причале, на земле, на камнях, траве и деревьях, брызги и разводы на стенах домишек, в загонах для скота и птицы — практически весь Броневац был залит кровью и тошнотворно смердел смертью.

Но ни одного трупа нам пока не встретилось. Живых людей — тоже.

— Странно… — держа наготове лук с вложенной стрелой, Рада повела взглядом по сторонам. — Где трупы?

— Опять мертвецы?

— Сейчас… — мягко и пружинисто ступая. Рада шагнула в сторону, подняла какой-то предмет с земли и показала его мне. — Нет… не мертвецы…

В ее руке был испачканный засохшей кровью топор с грубо обработанным каменным билом. На узловатой рукоятке были вырезаны какие-то символы, а к режущей кромке прилипло несколько светлых волнистых волосков.

— Яссы?

Псица молча подала знак следовать за ней и мягким пружинистым шагом подошла к одному из больших сараев, откуда шло странное мерное жужжание.

— Открывай… — Рада отошла на несколько шагов и взяла на прицел дверь.

Я взялся за грубую ручку. В том, что могу увидеть внутри, уже не сомневался.

Рванул на себя и сразу отскочил в сторону. Из проема с гулом вылетела здоровенная туча мух и ударило густым запахом мертвечины.

К горлу мгновенно подступила тошнота, я едва удержался, чтобы не сблевать и заглянул вовнутрь.

И невольно отвел взгляд. В сарае как на бойне были аккуратно развешаны трупы жителей поселка. Мужчины, женщины, дети, старики — у всех были вспороты чрева от паха до глотки — внутренности свисали с трупов жуткими гирляндами. Несколько мертвых лежало на полу, у этих не хватало частей тела: в основном ног, вырезанных вместе с ягодицами.

— Старшие властительницы… — ахнула Радослава.

Я резко закрыл дверь.

— Зачем так?

— Вырезали сердца, почки и печень… — закусив губу ответила псица. — Это для ритуалов. Мясо забрали, чтобы съесть. Видимо, напали сегодня ночью, трупы еще не успели стухнуть… — она запнулась, тяжело сглотнула и выдавила из себя: — Идем, может все-таки остался кто живой…

В следующем сарае мы нашли еще один могильник, потом еще один и еще. Судя по всему, яссы вырезали Броневац полностью. Дома оказались не тронуты, со всем своим содержимым — горцы не взяли ничего, кроме домашней живности.

А еще, они увели с собой десяток пленников, в основном детей и женщин — это псица выяснила по следам.

— Ничего не пойму… — Рада обескуражено качнула головой. — Горцы убивали всех, кто заходил на их территорию, но на людские поселения никогда не нападали. Уживались вполне мирно, даже торговали с местными.

— Значит, все изменилось…

Неожиданно, от берега послышался дикий крик. Кричал мужчина.

Явно живой.

Мы с Радой выскользнули из дома на улицу и держа наготове оружие, быстрым шагом направились к причалу.

— А-а-а!!! Лидка, Настуся… — мечась между сараями с трупами, яростно рычал тощий и нескладный мужичок в сермяжном кафтане. — Я же гостинцы привез… Старшие, за что…

Увидев меня с воительницей, он застыл как вкопанный, тараща обезумевшие глаза и потерянно бормоча:

— Суки… за что… Чего уж… давайте и меня…

Потом выхватил из-за кушака длинный кривой нож и ринулся на нас.

— Стой!!! — Рада вскинула лук. — Это не мы!

— Не вы?.. — мужик резко становился и опустил нож. — Не вы?

— Сам что ли не видишь? Соседи ваши из Хельгиной Пади. Мы час назад только причалили.

— Они… — в глазах мужчины появилось осмысленное выражение. — Корявые? Но… но…

Я шагнул ему навстречу.

— Как тебя зовут?

— Данко. Я в отъезде был… шкурки отвозил… — забормотал мужик и вдруг, с отчаянной надеждой, поинтересовался у меня. — Милсдарь, а вы не видели здесь жену мою, с дочечкой. Ей пятый годок только минул. Обе светленькие такие, Настуся и Лидка…

— Нет. Все, кого нашли — мертвые, в сараях.

— Нет их там… — Данко яростно взъерошил стриженные в скобку волосы. — Нет, милсдарь… Может спрятались где… Я сейчас, мигом…

Он сорвался с места и стремглав ринулся к одной из хат. Нырнул внутрь, выскочил обратно, всматриваясь в землю оббежал вокруг, а потом понесся по уходящей в лес дорожке.

— Что делать будем? — я обернулся к Радославе. — Через пару часов стемнеет, на трупы соберутся падальщики и нечисть.

— Да, — писца кивнула. — Надо ночь переждать поодаль. А с рассветом…

— Увели! Увели! Живые они! — радостно крича, к нам бежал Данко. — У меня Лидка прихрамывает, след не перепутаешь… — подбежав, он помялся и осторожно поинтересовался. — А вы это… зачем здесь, милсдарь и милсдарыня?

— Нам туда… — Рада показала в сторону гор.

— В Хельгину падь? Етить… Сейчас… — Данко опять сорвался с места и побежал к себе в дом. — Сейчас, сейчас…

Вернулся он всего через несколько минут. В руках держал длинный лук, туго набитый стрелами колчан и большой мешок.

— Значитца… — Данко перевел дух и решительно заявил. — Значитца, я вами. Не сомлевайтесь, пригожусь. С измальства здесь охочусь, все тропинки знаю. Проведу прямо в Падь. Ни один корявый не спохватится. Ежели они Лидку и Настусю сразу не прибили, значитца… значитца, ослобонить можно. А нет, так и жизни мне нет. Мое слово верное…