Ловчий

Оглянувшись по сторонам, я быстренько отошел подальше от монахов. Синодские псы специально обучаются противодействовать разным морокам и отводу глаз, еще не хватало, чтобы они обнаружили учениц.

Объяснение царившему в порту странному ажиотажу, очень быстро нашлось. Из Чернограда бежали его жители. Целыми семьями, кто вместе со всем своим имуществом, а кто и вовсе без ничего. На причале перед кораблями скопились целые толпы. Каждый старался протиснуться вперед: то и дело вспыхивали словесные перепалки и даже драки. Городские стражники, исправно экипированные усачи в красных надоспешниках, держались поодаль, в бузу не вмешивались, а большая их часть охраняла два больших двухпалубных корабля, безжалостно используя древки алебард, когда кто-то из жителей пытался прорваться к ним.

Невольно подслушанные разговоры прояснили источник паники и причину появления в городе синодских охотников за нежитью.

— Да гори оно все синим пламенем! — яростно размахивая руками и брызгая слюной кипятился коротышка в богатом кафтане. — Истинно говорю, седмица не закончится, как поглотит город смерть и ужас…

— Да уж, — вторил ему франтоватый молодящийся пожилой мужик. — Люди бают, что тогда все точно так же начиналось. Кто как, а я все бросил и с семьей подальше отсюда. Вона, отцы города, мать их ети, тоже приготовились, для кого пустые корабли держут? Для оных, для кого еще…

— Только дурак останется! — с истеричными нотками голосила дородная матрона, мертвой хваткой сжимая ручонку худенькой девочки в нарядном платьице. — Вон, давеча, послала служанку в погреб, а она кудысь запропала, глянула сама, а там кровищи-то, кровищи… И пол разрыт. А Миленки-то и нету. Утащили твари подземные. Румийских и харамшитских купчин дураками не назовешь, а оне еще вчера все сдристнули…

— Да что там… — таинственно понизив голос вещал крепкий мужик с расчесанной на пробор, ухоженной окладистой бородой. — На погостах могилы шеволятся, ага, рык страшный оттудова идет. А вчера все семью Брыля, кабатчика, на шматки порвали… И не только Брыля, людишки десятками пропадают. Мор начинается, человеки ума лишаются, а все за грехи наши. Спаси и сохрани Старшие!!!

— Известно откуда напасть, — сообщал одетый по румийской моде кривоногий пузан с лысым как яйцо черепом. — Проклятая башня уже седмицу гудит, хмарь над ней не уходит. Для чего думаете синодских псов сюда позвали? Эй-эй, куда лезешь косырылый, вали его, сучьего потроха…

Я отвел глаза от вспыхнувшей драки и перевел взгляд на башню Гарма Злого. Ее верхушку действительно окутывало темное облачко. От него так и тянуло тягучей и пульсирующей злобой. Правда упомянутого гула слышно не было.

Да уж… Из огня да в полымя… По-хорошему, отсюда надо валить как можно дальше и быстрее. Вот только как, не пешком же? В Черноград основной путь водой. Дорога по суше очень опасная, даже купцы с солидной охраной сбиваются в целые караваны. А одиночкам вообще даже не стоит соваться. На корабли пробиться шансов нет, так что придется идти дальше на том же баркасе… Что?!! Сиськи Морены…

— Чтоб вас Темные пределы пожрали!!! — не сдержавшись, я выругался в голос.

В просвете между судами мелькнул наш баркас. Битком забитый людьми, он шел по реке, едва ли, не черпая бортами воду.

— Милсдарь Горан… — меня за рукав тронула Одарка. — Нехорошее здесь деется. Чуем мы…

Остальные девочки дружно закивали.

— Знаю, — коротко бросил я. — Сами портал открыть сможете? Куда угодно, в любое место, только подальше отсюда.

— Нет, милсдарь Горан, — отрицательно покачала головой Фиса. — Такое нам пока недоступно. К тому же, чувствуется сильная пульсация эфиров. Даже если бы умели, портация может закончится очень непредсказуемо.

Дело шло к ночи, в порт все прибывал народ. Скоро началась дикая давка, быстро превратившаяся в массовое побоище. Почти все корабли отчалили, ушли даже утлые рыбацкие посудины. А оставшиеся у причала суда отчаянно обороняли стражники, без зазрения рубя озверевший люд.

Я немного поразмыслил и повел девочек в город. Уходить на ночь глядя — это полное сумасшествие, поутру найдем какую-нибудь тягловую животину: лошадок или мулов, ослики тоже сгодятся, тогда и двинемся в путь. А если не найдем, двинем пехом. Авось успеем, пока не началось. Увы, не знаю, что, но ничего хорошего здесь случиться не может по определению. К тому же, есть небольшой шанс, что боевые монаси наведут порядок. Что бы не говорили, иноки и инокини из Обителей Торжества Веры, крепкие профессионалы. Сталкивался уже. Таисья из Крутогор, моя спутница в Топях, как раз из них была.

Выбраться из порта получилось без особых проблем, правда по пути пришлось расквасить пару рож впавшим в истерику местным жителям. Город словно вымер, из-за плотно закрытых ставень на домах кое-где проглядывал свет, но рассчитывать, что нас там примут с распростертыми объятьями, не приходилось.

Разглядев в сумерках вывеску на которой была изображена восседавшая на бочке могучая симпатичная тетка в доспехах с кружками пива в обоих руках, я без особых надежд толкнул дверь под ней.

К моему дикому удивлению, харчевня «Веселая Магда», так называлось заведение, оказалась открыта, хотя окна были плотно закрыты ставнями.

В нос ударил ядреный приятный запах пива, чеснока, лука и жареного мяса. В небольшом чистом зале, освещенном масляными светильниками на прикрепленных под потолком тележных колесах, не просматривалось ни души, зато за стойкой обнаружилась миловидная дамочка лет эдак тридцати с большим хвостиком, очень похожая на воительницу на вывеске. В белой блузе с открытыми плечами и пышными рукавами, с выпирающей из-под корсажа пышной грудью, вся такая симпатичная и богатырской стати, но не толстушка. Просто крепкая и статная. Из-под расшитого кружевами капора выбивались волнистые локоны цвета воронова крыла. Левую бровь кабатчицы рассекал хорошо заметный шрам, но миловидности он не портил.

Не переставая протирать полотенцем глиняную пивную кружку, она приветливо нам улыбнулась:

— Заходите, заходите, гости дорогие. Как раз свиные ножки в печи доходят.

Сказать, что я удивился, это значит ничего не сказать. Никак совсем баба сдурела, тут все из города ломятся как потерпевшие, а она даже дверь не удосужилась запереть. Еще и гостей зазывает. Но оказываться от предложения не стал, не совсем же я дурак.

Стоп… она обратилась к «нам», а это значит, видит девчонок? От природы невосприимчива к отводу глаз или хорошим амулетом обзавелась? Впрочем, уже не важно.

— Приветствую хозяйка, — я показал девочкам на один из столов, а сам подошел к стойке.

— И тебе не хворать, многодетный папаша, — кабатчица игриво улыбнулась. — Каким ветром занесло в наш славный город?

— Да вот, занесло… — уклончиво ответил я. — Нам бы поесть чего, да переночевать.

— Это можно, — покладисто кивнула женщина. — Отчего бы и нет. Покормим и устроим. Подожди немного… — она подошла к входной двери и принялась сноровисто запирать ее на засовы, попутно продолжая говорить со мной. — Видать, других гостей мне сегодня уже не дождаться, так что пора закрываться. Сам видел, в городе неладное творится. А ты пока садись за стол, я сейчас все подам. Как кличут?

— Горан из Переполья. Словен. Ловчий.

— А я Магда, валашка, а это мое заведение! — гордо представилась кабатчица, возвращаясь за стойку. — Сейчас, сейчас вас накормлю. Уж извините за задержку, сам я, прислуга сбежала вся.

Очень скоро на столе появилась блюдо с ломтями серого ноздреватого хлеба, плошки с соленьями, большой чугунок пшеничной каши со шкварками и блюдо с румяными запеченными свиными ножками. Меня вдобавок наделили здоровенной глиняной кружкой, увенчанной пышной пивной пеной, а девочкам поднесли маленькие, тоже с пивом.

— Кушайте на здоровье, — Магда с улыбкой посмотрела на остервенело работающих ложками юных чародеек и улыбнулась. — Оголодали поди…

Девочки мигом уничтожили свои порции и сразу же осоловели. Хозяйка увела их на второй этаж, где уложила в большой комнате с шестью кроватями. Потом мы с ней опять спустились вниз.