Страница 3 из 9
Я запускаю пальцы в её светлые волосы. Позволив ей немного самоуправства, крепко зажимаю пряди в кулаке, фиксируя голову. Я начинаю двигаться сам. Засаживаю твёрдый ствол до конца, наслаждаясь её сдавленными стонами и шумными выдохами, опаляющими низ моего живота. Всадив до упора, замираю, приказывая:
— Соси меня. Блять… Да. Соси сильнее…
Лина включает в работу. Я обучил её ротик первоклассному отсосу и сейчас чувствую себя как в раю. Красные зефирки её губ натянуты до предела вокруг толстого ствола. Она посасывает меня быстро и часто, будто мечтает выдоить мои опухшие яйца за один раунд.
— Постой, Клубничка, — хриплю севшим голосом. — Остановись или я кончу...
Отстраняю её мягко и поднимаюсь над ней, гладя кончиками пальцев тонкий овал лица. Растраханные губы, поплывший взгляд, частое дыхание и румянец.
— Да, детка, вот теперь это ты. Моя сладкая Клубничка. Моя самая… любимая постельная игрушка, — наклоняюсь, жадно проникая в её рот языком. Глубоко и быстро, рисуя жаркие дорожки. Пальцы подхватывают ноги Лины под коленями. Я раскрываю её так широко, как только возможно. Пронизываю одним толчком на всю глубину.
— О-о-о-о-о… — вырываются стоны из наших ртов. Языки сплетаются в диком танце. Едва пронзив её, уже не могу остановиться. Бёдра совершают резкие и быстрые толчки. Действую, словно автоматический поршень, вколачиваясь до основания.
В комнате жарко, душно и влажно. Пот струится по вискам. Наши тела соприкасаются со звонкими, сочными шлепками. Скорость становится запредельной. Лина поднимает бёдра ещё выше и схлёстывает пятки за поясницей, подстёгивая меня двигаться ещё быстрее.
— Да… Давай, сладкая. Я хочу кончить вместе с тобой! — рычу, чувствуя оргазм на конце члена.
— Да, Леон! Я тебя… — выкрикивает Лина, замирает и выдыхает коротко: — Хочу!
Мы кончаем одновременно. Тела трясутся порочной, сильной дрожью. Падаю сверху и перекатываюсь на спину, притягивая для поцелуя. Глажу её округлые бёдра и упругую задницу. Ныряю пальцем между сладких половинок.
— Не понял. Где клубничка, которую я тебе подарил? — сощуриваюсь, глядя на раскрасневшуюся Лину.
— Я вынула её из попки. Она причиняла мне дискомфорт.
— Или возбуждала больше, чем ты можешь вынести, м? — спрашиваю я. — Требую, чтобы ты носила её. Завтра утром я сам вставлю… тебе в попку.
— Я ещё не готова. У тебя слишком большой и толстый член.
— Я буду разрабатывать твою заднюю дырочку, Лина, — нажимаю пальцем на отверстие, растирая по кругу. Разумеется, она зажимается и замирает. — Бесполезно прятать от меня своё сокровище, Лина. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне целиком. Вся. Я хочу тебя без остатка.
Глава 2. Леон
Я застёгиваю ширинку на штанах, выхожу из спальни Лины, осторожно прикрывая дверь за собой. Разглаживаю складки на мятой рубашке. Замираю. Мои пальцы дрожат. Я подношу руки к лицу и нюхаю свои пальцы, как наркоман, закатываю глаза. Чёрт побери!
Они пахнут ей. Мой любимый запах. Запах соков моей любимой bella. Мой личный сорт дури. Я забываюсь. Здесь есть камеры. Но я как идиот нюхаю свои пальцы с соками на них моей жгучей любовницы и никак не могу прийти в себя. Экстаз не отпускает. Меня до сих пор трясёт от тех грязных делишек, что мы творили за этой дверью. Даже член с трудом помещается в трусы. Он постоянно стоит. Прорывает трусы как штык, стоит лишь подумать о сладкой Клубничке хоть на миллисекунду. Как только в моей жизни появилась Лина, вместе с ней у меня появился хронический стояк.
Я тщательно вытираю руки о рубашку. Вот так. Её духи… Теперь мои. Мой чёртов афродизиак. Я буду пахнуть ею. Я хочу чувствовать её запах двадцать четыре часа в сутки. Мой новый натуральный дезодорант, блять.
Я помешался на простой русской девчонке, с которой заключил деловую сделку, и сам не заметил, когда грянул этот миг. Я думал, она такая же, как и все остальные мои бывшие шлюхи. Но что-то пошло не так. Мнение поменялось.
Нет. Алина не такая. Она абсолютно другая. Будто с параллельной планеты. Её простота и добрая душа пленила чёрствое сердце ледяного тирана.
Я думаю о её попке. Она мне снится. Узкая, сладкая дырочка, которая так сильно и туго сжимает мои пальцы. А-р-р! Рядом с Клубничкой я превращаюсь в голодного дикого зверя. Я не могу находится рядом с ней. Я хочу её постоянно. Я не помню, чтобы когда-то так яро и люто хотел любую другую девку, которых у меня был целый состав и тележка в придачу.
Слишком долго с ней играю. И меня будоражит тот факт, что да… я слишком сильно помешался на одной игрушке, а такого никогда не было. Неужели в моей чёрной душе зародилось нечто большее, чем животная похоть и грязный секс?
Чувства.
При моём образа жизни, любить — большой риск. У меня много врагов, если Лина попадёт в их сети, я себе никогда этого не прощу. Она — станет сильнодействующим средством манипуляции Леоном Моретти. А я… сейчас я чувствую себя так, будто готов отдать жизнь за Алину.
Грохнут Фелицию — не жалко. Но вот Лина...
Новые для меня ощущения, странные. Чем больше я беру Лину, тем больше мне её хочется. Нонсенс. Что со мной происходит? Я не могу думать ни о чём и ни о ком, кроме Клубники.
Мой друг умер, в моём доме. Вместо того, чтобы чувствовать скорбь и думать о том, как отыскать, сука, убийцу, я думаю о своей сладкой девочке.
Я спускаюсь по лестнице вниз, как вдруг слышу хриплый голос Алонзо. Старик орёт моё имя, постукивая тростью, ковыляя к лестнице мне навстречу.
— Леон! Где тебя черти носят? К нам едет представитель семьи Росси. Ты же понимаешь, как он себя сейчас чувствует… Позже я отправлюсь навестить старого доброго друга, лично выражу соболезнования. Через три дня состоятся похороны Марио. Мы обязаны присутствовать.
Спустившись в холл, я собираюсь дать ответ деду, но слышу позади себя торопливые шаги.
— Господин, — меня окликает Дино. — Синьор Альберто уже прибыл. Его машина въехала на территорию усадьбы.
— Леон! Быстро переоденься! Надень чёрный костюм, — гаркает дед. — И чем это от тебя пахнет? — подозрительно шмыгает носом.
Моей Клубничкой… Хочется съязвить старикану в ответ, но я не камикадзе. Он не должен знать о моих истинных чувствах к Лине. Никто не должен об этом знать. Надеюсь, дед не видел, как я зачастил в комнату с внеплановыми визитами к суррогатной матери, вынашивающей наследника рода Моретти.
Пусть думает, что мы там чаи попиваем. Хоть это и полный бред. Всё, что старик желает в настоящий момент — наследника. Остальное его не волнует. Я не пятилетний ребенок, чтобы следить за мной и отчитывать за оплошности. Тем более, воспитывать.
Что же дальше? Что будет, когда она родит? Я не знаю. Поживём — увидим. До родов ещё надо дожить.
Я захожу в свою комнату, чтобы переодеться. Надеваю чёрные брюки и чёрную рубашку с коротким рукавом. Всем своим видом я должен показать представителю семьи Росси, что я так же, как и они, пребываю в глубоком трауре.
Я встречаю Альберто Фетучини у главных ворот нашего имения. Здороваюсь с мужчиной и с сочувствием жму ему руку. Альберто — зрелый мужчина, в возрасте. Низкого роста, с сединой на висках. Он — правая рука Фабио, главы семейства Росси. Лучшего друга и партнёра по бизнесу Алонзо.
Он одет в чёрный костюм. Ни один мускул не дрогает на лице представителя. Холод. Печаль. Толика презрения. Это всё, что выражает мимика лица Альберто Фетучини.
— Соболезную, — грустно киваю, провожая Альберто к уже накрытому столу на летней веранде, за которым нас ожидает Алонзо. То же во всём чёрном. — Как себя чувствует синьор Росси?
Глупый вопрос. Как ещё должен чувствовать себя человек, потерявший своего сына? Я задаю этот вопрос лишь из вежливости и моего уважения к Фабио.
— Плохо. Очень. У Фабио едва не случился инфаркт… Сердце совсем слабое. Прихватило. Горе. Какое же немыслимое горе свалилось на наши семьи! — качая головой, Альберто подходит к веранде. Здоровается с дедом, жмёт ему руку и садится за стол.