Моя неидеальная женщина

— Во двор вышла пару минут назад. Сейчас на мониторах посмотрю, — Макс возвращается в комнату охраны и следом гневно рычит:

— Сссука! Твою мать!

Врываюсь вдогонку в его рабочее пространство. Набирает чей-то номер. Успеваю заметить краем глаза на видео, как моя тачка покидает двор, скрываясь за воротами, поднимает облако пыли.

— Борисович, КПП перекрой! Машину Воронцова из посёлка не выпускай! Я сейчас примчусь.

— Стоять! — гневно сверкая глазами, отдаю приказ. — Ты остаёшься здесь! Твоя задача охранять участок и детей! Ключи свои отдай мне!

Макс опешил на пару секунд.

— Блять, Макс! Ключи дай от своей тачки. Живо! Я сам догоню!

— Дмитрий, Вам не положено без охраны, — протягивает связку, набирая очередной номер.

— Считай, у меня форс-мажор, — цежу сквозь зубы, выхватывая брелок из его руки. — Из дома никого не выпускать, пока я не вернусь.

Молниеносно обулся в кроссовки и пулей сорвался с места. Асю я почти нагнал возле КПП. Проигнорировав указания охранника остановиться, рывками двинулась к шлагбауму вперед, пока окончательно не снесла его, поддав газу. Я последовал за ней, ругая сумасшедшую на чём свет стоит. Заметила меня. Прибавила скорость, виляя как рыба, между движущимся транспортом.

— Идиотка! Гонщица хренова! — ору, яростно сжимая оплётку руля. Мобильник взревел рингтоном, установленным на Матвея.

Судорожно сую руку в карман штанов и достаю телефон, принимаю вызов.

— Слушаю!

— Ты её почти нагнал. Я оху*ваю, Дим! Ты, блять, мастак на все руки! Сссука! Всё через жопу! Вы с Ниной решили продлить сезоны «Санта Барбары»? Какое, нахрен, переселение? Мне оккупанты, пусть даже сисястые, не нужны на моей территории! Значит так, Казанова: Макс вкратце описал ситуацию. Ваши «маячки» движутся в одном направлении к Финскому заливу. Судя по маршруту, она едет на дачу. Адрес скину. Упустишь, вбей в навигатор. Пришлю кого-нибудь забрать тачку Фадеева.

— Тебе мать звонила? — вкуриваю его негодование.

— Звонила, — цедит Матвей. — И мне не совсем понятна ее женская логика. У меня по утрам стояк зашкаливает! Как ты себе это представляешь? Ёпть!

— Кольчугу купи, меченосец... — ворчу, сосредотачиваясь на ускользающем из видимости багажнике. — Если что, то секс всегда под рукой. Между прочим твои слова. Я тебя за язык не тянул. Я не могу Алину оставить у себя. Думал, прокатит, но эта идея изначально оказалась хреновая. Позже перезвоню. Благодарю, Матвей!

Выехав на автомагистраль, втопил педаль газа до упора и стал обгонять всех на своём пути, перестраиваясь из ряда в ряд. Примчался следом за ней. Заглушив мотор, выскочил из машины и бросился вдогонку, оставив нараспашку дверцу. Никогда ещё не был так зол на женщину! Ася за время гонки заставила меня пройти через все круги ада. Трясётся, роняя ключи, еле сдерживает истерику. Неужели провоцировала, желая понять, как далеко я зайду?

Едва провернув ключ в замке, ворвалась в дом, попыталась захлопнуть дверь. Пришлось подставить ногу в проём, чтобы не дать двери закрыться.

— Твою ж мать! — шиплю от боли, когда она, приложив последнюю силу, навалилась на деревянное полотно всем телом. — Отойди от двери, сейчас же! — из горла вырывается грубое рычание. — Не дури, Ася! Иначе я толкну её. Не хочу, чтобы ты ушиблась, маленькая.

— Уходи! — в отчаянии кричит. — Убирайся прочь!

В недоумении смотрю на неё. Неужели видела приветствие? Но, твою ж мать, для короткого поцелуя у неё слишком бурная реакция. Зачем бежать из дома, подвергая свою жизнь опасности?

— Впусти! — напрягаю связки по-максимуму. Ася вздрагивает от моего тона. Сжимается от испуга, напоминая беззащитную девочку. — Ася! Я даже не стану считать до трёх. Отшвырну тебя как котёнка, затем зацелую все шишки. Не вынуждай, прошу, — смягчаю голос, замечая блеск влаги в её глазах.

— Ненавижу! — цедит сквозь зубы. Отступает назад, позволяет мне войти в дом. Выглядит слишком разбитой, отчаявшейся. Во взгляде улавливаю метания в чувствах. То прожигает насквозь ненавистью, то скользить по мне теплотой, забираясь им в самые потайные уголки души, согревая её любовью.

— Ты что вбила себе в голову? — парой шагов сокращаю между нами расстояние. — Какого черта умчалась без оглядки? Ты гнала на бешеной скорости! Решила подлить масла в огонь? Думала, мне всё будет похрену? В глаза смотри!

Игнорит приказ, уставившись на мои губы. Кусает свои и злится, сдерживая слёзы.

Я сам киплю. Хочу встряхнуть за плечи и прижать к груди свою безрассудную дурочку.

— Ася, мать твою! Посмотри мне в глаза! — слышу скрип собственных зубов. Понимаю, что перегибаю палку, пугаю её до дрожи. «Остановись!» — звучит в голове собственный голос. Глубокий вдох наполняет легкие воздухом. Ощущаю что-то наподобие спокойствия. Устал, черт! Как же я устал... Бизнес. Дети. Сложно решаемые задачи. Чуть Богу душу не отдал. Зачем добавлять дополнительных хлопот? Сука! Не понимаю я женщин. Не могу влезть им в голову. Делают всё молча, на эмоциях. Что не так? Морщусь от острой боли в висках, растирая её пальцами. — Прости... — понижаю тон до хрипа, поднимая на неё виноватый взгляд. Делаю шаг навстречу, чтобы обнять. Пришло время решить всё спокойно. Наедине. Без лишних глаз, без посторонних ушей. Отпрянула, как от огня, упершись задницей в массивный дубовый стол в прихожей. Между нами очередная стена.

— Не смей приближаться! — удерживая на мне цепкий взгляд, твёрдо чеканит каждое слово, шаря по столешнице рукой. — Ты такой же бабник, как и все! Ничем не лучше других! Слава был сволочью с самого начала. Ты же заставил поверить в своё благородство! Надел мне розовые очки, в итоге сам разбил стёкла!

Пальцы Аси нащупали эмалированный чайник. Затем дужку и вцепились в неё. На лице мелькнуло временное облегчение. Вот и вернулась моя прежняя девочка. Бойкая. Страстная. Волнующая кровь. Тело вмиг окатило жарким возбуждением. Полоснуло нервы приятным импульсом. Ася, как никто другой, умеет разжечь во мне страсть.

— Ударишь? — приподнимаю правый уголок губ в довольной ухмылке. Наклоняю голову набок, скептически следя за её движениями. — Похер. Бей. Я даже дёргаться не буду.

— Дай пройти, — зло щуриться она, сжимая посильнее в кулачке железку.

— Не дам, — порочная улыбка завладевает моими губами, погружая Асю в замешательство. — Ты можешь приласкать меня этой штукой только раз. Затем я скручу тебя и оттрахаю на этом столе так, что вся дурь выветрится из твоей светлой головки, маленькая. Нежным я был утром. Сейчас не обещаю.

— Пошёл ты на хрен, Воронцов! Со своим членом налево! Ты больше не тронешь меня!

— Уверена, что хочешь этого? — прикусываю губу, скользя взглядом по идеальному бюсту, обтянутому футболкой. Выступающий рельеф ажурного бюстгальтера, нежно поддерживающего округлую форму, очерчивает острые жемчужины сосков. Зависаю на её груди. Девчонка чувствует мою похоть. Дышит часто. Её тело реагирует под откровенным прицелом моих глаз. — С нашей первой встречи я попал в твой плен, Ася... — обвожу линии фигуры до плоского живота. Сглатываю слюну. Скольжу по изгибам её бёдер. — Меня воротит от других женщин. Так что трахать я буду и дальше только тебя одну. Когда захочу... Как захочу... И где захочу... Ты не выйдешь из дома, пока мы не поговорим!

— О чём? — голос дрожит. — Как ты отнял у меня Алекса? Или как тебе было приятно её целовать? Признайся в этом хотя бы себе!

Так вот оно что. Значит всё-таки видела. Ревность отравила кровь. Оба в бессильном отчаянии прикрываем глаза. Шумное дыхание Аси заполняет всё пространство в моей голове, пульсирует в висках досадой. Сам такой. Совсем недавно ревновал её до скрипа в зубах. Готов был всё крошить в пыль и рвать в клочья любого, кто находился под рукой. Адреналин в крови бьет бешеным ритмом. Одержимость обжигает каждый нерв, каждую клетку, живёт во мне с той самой минуты, как только учуял её аромат, распробовал вкус шелковистой кожи. Распахиваю глаза. Желание получить свою дозу страсти затуманивает мозг, собирается в один непереносимо мучительный комок, и кипятком растекается по всему телу.