Моя неидеальная женщина

— Вы очень красивая женщина, Снежана. Такую сложно выбросить из головы после первой встречи. Жёсткая. Целеустремлённая. Знающая себе цену. Всё эти качества меня заводят.

Вмиг сократив между нами расстояние, обнял за талию и резко прижал к своему горячему телу. Я лишь издала жалобный вздох, не успев опомниться. Кажется, его рубашка и тонкое чёрное платье, что сейчас на мне, вспыхнут от накатившего жара между нами. Между ног приятно заныло. Чувствую, как стринги увлажняются от настигнувшей дикой похоти. Его аромат затуманил разум в одночасье. Руки слишком нежные. Неумолимо доводят тело до дрожи.

— В постели ты такая же резвая? М? — провёл пальцами по скуле, прислонившись к моему лицу настолько близко, что его дыхание обожгло мои губы. — Как бы ты хотела это сделать, дикая кошка? Если мне придётся заплатить сто штук какому-то высокопоставленному хмырю, я хочу получить за это свой бонус в виде моральной компенсации. И ты мне его с любезностью предоставишь. Поцелуй меня! — произнёс с нажимом, забираясь рукой под подол платья...

Перевожу взгляд с хищных глаз на его чувственный рот. Застываю, как вкопанная. Давно меня не пробирала страсть до костей. Тело, будто подключили к слабому электричеству. Молодой мужик в самом соку, мать его! От такого не воротит за версту. Не нужно принимать таблетку, чтобы тебя «вставило» перед сексом. Такому и душу не жалко отдать, если бы я не продала её дьяволу лет восемь назад. Проворно добрался до ягодиц и бесцеремонно сжал их. Жёстко. Безжалостно. Вырвав из моей груди томительный стон.

— Какая приятная неожиданность, — хмыкнул, довольно растягивая улыбку, от которой можно уже свалиться на пол без чувств. Хорошо, что его руки держат меня, прижимая к своим каменным бёдрам. Дразнящие губы коснулись моих. Запускаю пальцы в его мягкие волосы, пытаясь не рассыпаться в пыль.

— Ты не надела трусики, Снежана... — низким голосом заставил вздрогнуть. — Кого-то ждала? Признавайся, развратная девчонка, — Пальцы, едва касаясь влагалища, погладили попу и бёдра. Будто дразнились, не переходя границы. То сдавливали кожу, обжигая, то гладили успокаивающе.

— Тебя... ждала... Ммм... — глухо выдохнула стон мольбы и прижалась к его губам, нежно проведя языком по сомкнутым створкам. — Рисовала нас в своих грязных фантазия-я-а-а-х.

Дмитрий не спешил впускать меня в свой рот, лишь нежно коснулся языком моих приоткрытых губ. Огладил их. Издевался. Наслаждался моей агонией. Закусив мою нижнюю губу, разрезал пространство своим низким гортанным стоном. Накрыл ладонями полушария груди. Сдавил пальцами и отпустил, принявшись расстёгивать пуговички на платье. Всё происходит как в тумане. Быстро. Чётко. Его руки проворно забираются под бюстгальтер. Пальцы сжимают соски, заставляя прогнуться ему навстречу и блаженно простонать. Я сильнее сжала в ладонях его волосы, присоединяясь к возбуждающей игре. Оттянув голову мужчины назад, впилась ртом в мощную шею, пробуя на вкус гладкую кожу. Пряную. Чуть солоноватую. В голову бьет адреналин, вынуждая в порыве страсти прикусить шею рядом с кадыком и всосать в себя часть ароматной плоти.

— Черт! — недовольно прошипел. Видимо увлеклась. Обезумев, слишком сильно сомкнула зубы. Слишком сильно присосалась. Как пиявка. В следующий момент вскрикиваю и задыхаюсь от неожиданности. Резкий разворот моего тела, и я тотчас же ложусь грудью на поверхность прохладного стола. Оказываюсь зажата между мужчиной и старой, деревянной столешницей. Дмитрий, навалившись всем телом, раздвинул ботинком мои ноги, вклиниваясь между ними бедром. Одна рука властно надавила между лопаток, сковав любые движения, вторая, скользя по бедру вверх, накрыла ладонью лобок, сжала, задев пальцами клитор. Вскрикнув, от пронзившей тело молнии, тяжело задышала, желая большего.

— Хочешь меня, грязная девочка? — шепчет над ухом, вжимаясь пахом в задницу. Хочу почувствовать его твёрдую эрекцию, но её всё ещё нет. Либо железная выдержка, либо с ним что-то не так. Но горяч, сукин сын! Его пальцы действуют не хуже члена Андрея, даже лучше!

— Да-а-а! —протяжно проскулила от сладкого напряжения. Огонь беспощадно жёг нутро. Никогда ещё не была такой влажной там, внизу, между ног. — Хочу! Может прекратишь издеваться, Воронцов? Пора бы поднять свой долбаный член и трахнуть меня-я-а-а-х... как следует.

— Не здесь! — убрал пальцы с клитора и переместил на шею, упоительно массируя затылок. Затем подключил вторую руку. Я тихо постанываю от удовольствия. Схожу медленно с ума. — Рядом дети. Нельзя. Я хочу слышать твои крики, Снежана, а не сдержанное мычание в ладонь. Понимаешь?

Сволочь. Какая разница где трахаться, когда внутри пожар?! Когда нервы зажаты в пружины и требуется разрядка. Но согласно киваю головой, забыв, что второго шанса у нас не будет.

— Деньги получишь вечером, как и договаривались. Ты, главное, бумаги подготовь на подпись. Затем поедем ко мне в пентхаус. У меня планы на всю ночь. Возможно, и на все выходные, так что возражений не приму. Поняла?

— Да, — прохрипела, облизывая пересохшие губы.

— Снежан? А может к черту всё? — произнёс, поднимаясь с меня. — Давай перенесём на понедельник и сейчас уедем? А?

— Не могу, — с трудом распрямилась на дрожащих ногах. Поправила платье. «Жизнь всё-таки важнее даже самого сногсшибательного секса», — подумала я, испытывая горечь разочарования. — Мне работу закончить надо, а вечером я вся твоя, Дима, — соврала томным голосом. Нет смысла тешить себя надеждами, когда на шее туго затянута петля чиновником Зубаревым. Он не отпустит живой. Не умеет делиться ценными, способными приносить пользу, вещами. Один неверный шаг — и нары мне обеспечит за считанные минуты.

— До встречи, Снежана Викторовна, — как ни в чем не бывало, сухо произнёс и твёрдым шагом направился на выход. Хлопок двери вместе с телефонным звонком окончательно привели меня в чувства, заставив подпрыгнуть на месте.

— Слушаю, Андрей Борисович, — пытаюсь унять внезапно нахлынувший страх. Этот старый черт будто чувствует, когда мне звонить. Спохватившись, начинаю шарить ладонями под столешницей в поисках жучка. — Случилось что?

— Ты чего дышишь, как сучка после выгула? — словно контрольный выстрел в голову.

— Приседания делала, — вру первое, что пришло на ум. — Спина затекла бумажки разбирать. Андрюш, может на море махнём? А? Мы так редко с тобой проводим время вместе. Придумай незапланированную командировку для жены и слетаем куда-то на недельку? Может в Тайланд?

— Выйди-ка прогуляться на улицу, голубушка. Я подъеду к тебе через минут десят на наше место. Не хочу светиться в твоём кабинете!

Дмитрий.

Захлопнув за собой дверь, резко втягиваю тяжёлый воздух. Эти стены насквозь пропахли болью и предательством, едкой ложью и горечью. Столько оттенков «дурного» запаха, что сразу и не разберёшь, не перечислишь все.

— Сука! — тихо процедил, пылая отвращением и дикой ненавистью.

Горло от гнева зажимает до слёз. Одно радует: в просторном коридоре этого удручающего здания хотя бы не витает удушливый смрад продажной дряни, к которой прикасался своими пальцами. Достаю из кармана носовой платок и остервенело тру губы. Шею. До красноты. До жжения. Вытираю пальцы, протирая до дыр небольшой хлопковый отрезок. Живот скрутило. Отвращение выворачивает нутро, заставляя согнуться пополам. Впервые тошнит от женщины! Хотя, какая она женщина? Тварь дешёвая. Горечь сжимает горло. Перестаю дышать. Замираю, чтобы не блевануть. Звук от ударов собственного сердца вот-вот разорвёт барабанные перепонки. Не вынесу близости с Асей. Этими руками не смогу ласкать её тело. Целовать не смогу. Меня будто перепрограммировали. Самому себе противен. Только подумаю, сколько бед навалилось на её светлую голову — сердце кровью обливается. Не знаю, чем помочь. Моё понимание заканчивается там, где начинается черта Матвея. В какое же ты дерьмо вляпалась, девочка моя? И никакого гребного просвета, суки, мать вашу!

— Да, — бессильно выдавливаю из себя нечто вроде кваканья, ответив на входящий звонок.