Любовь Химеры 2

- Психоделик на свободу вырвался, – на бегу ответил мужчина и вдруг резко замер, как вкопанный. – Постой, ты-то куда намылилась? Козявка, и двадцати секунд не продержишься.

- Какой он расы?

- Лиорд.

- Сделаю в два счета, только под ногами не путайся, – я перешла в ардонийскую ипостась и на бегу сдернула с себя платье и белье.

- Ты что делаешь, чокнутая? – выпучил глаза Люцифер.

Я молча собрала всю накопленную за эти недели энергию, коей было немало и давно уже нужно было потратить, и преобразовала ее в ардонийский зов. Самый мощный, что когда-либо генерировала. Не знаю, конечно, насколько мощный этот психоделик. Но если не упадет в обморок и не замрет, то ослабнет точно. А когда подойдет поближе…

- Стой, глупая, он королевских кровей, – прорычал Люций

Но я уже ввела код доступа в заблокированный отсек, бронированные двери разошлись, и нашим глазам предстала жуткая картина. 22 бойца-охранника усыпали собой небольшую, в 3 шага туда-сюда, комнату, их лица были, как у столетних, сморщены и высушены, хотя всем было максимум 35. В глазах застыл невероятный ужас. Посреди этой жуткой братской могилы во весь рост стоял высокий, больше двух метров, худощавый парень с неестественно белым цветом кожи, ярко-зелеными, блестящими, как у наркомана, глазами, тонкими розовыми губами и белыми, прямыми ниже плеч волосами.

Арлег-психоделик так и дышал энергией, отлично сейчас наевшись благодатной энергией животного ужаса людей в предсмертной агонии, причем, коллективной. Сейчас многие считают, что всем языческим богам приносили человеческие жертвы, что наглая и бессовестная ложь. Приносили только арлегам, Люциферу, например, детям его и всей их братии. И то только те, кто им поклонялся. Ибо только они питаются темными энергиями ужаса, смерти, страха, ненависти, отчаянья.

Для всех остальных богов такая энергия неприемлема, чужда и даже губительна. Наоборот, чем лучше людям, тем лучше и им от их благих вибраций.

Психоделики – самые страшные и бессовестные из арлегов. Они могут мысленно для каждого человека воплотить его самый страшный и ужасный кошмар, а пока человек бьется в ужасе, видя только перед своими глазами, как его кусает собака или как заживо сгорают его дети, они с циничной улыбочкой пьют его жизненную силу.

И сейчас я поняла, что переоценила себя. Этого так просто не возьмешь.

Увидев меня, парень округлил глаза и цинично улыбнулся.

- Детка хочет поразвлечься? Что ж, я не против. Я даже сверху быть позволю и силой поделюсь, если понравишься. Только позволь сначала с батюшкой повидаться, 6 тысяч лет не виделись как никак.

- И еще бы столько было бы неплохо.

Люцифер отодвинул меня себе за спину, больно ущипнув за руку, мол, не высовывайся.

- Что ж ты, папа, сыну родному не рад, – опять покачал головой парень, – не обнимешь, к сердцу не прижмешь?

- Я б и рад. Да одно касание к тебе, боюсь, мне жизни будет стоить, – усмехнулся Люций.

- Я не виноват, что родился таким, я всего лишь сын своего отца и своей матери.

В голосе психоделика послышались нотки злобы.

- Мы все подчиняемся определенным законам и правилам. Ты же не признаешь ничего, оставляя за собой лишь смерть и пепел.

Я почувствовала, как воздух в помещении сгустился, словно тяжелая дымка опустилась: Люцифер начал воздействие на сына.

- Так нельзя, нужно хоть что-то оставлять за собой, иначе, в конце концов, лишь пустота и останется.

- Вселенная большая, на мой век хватит, – пожал плечами парень.

И медленно пошел к отцу прямо по трупам, тот попытался наложить на него оковы энергетическими цепями, но парень лишь плечами передернул, и они осыпались, как песок.

- Я шесть тысяч лет по капельке пил своих надзирателей, а ко мне приставляли самых сильных, самых опытных, я сейчас подпитался неплохо свежим потоком. А ты стар и слаб, от оргий толку мало, силенки-то не те уже, а свежую кровь дают теперь тебе все реже. Слабеешь, бать, слабеешь, на покой пора.

Да что же он стоит-то и ничего не делает! Я поражалась замершему, как статуя, Люциферу. Неужто и правда, старый пес давно уж без зубов?

Парень подошел, схватил отца за горло, чуть приподнял над землей и стал забирать его силу себе. Невооруженным глазом видела эту дымку меж ними. Что он делает, зачем отдает. Помочь решил сыночку, гад!

Я собрала все энергию из пространства, что только могла, и усилила зов. Сейчас надо бить, пока не ждет.

Подошла в плотную и окутала парня плетьми зова. Дрогнул, поддался, оглянулся. Почти хочет.

- Оставь его. Потом добьешь, и так, как гирлянда, сияешь. Пойдем со мной.

- Да откуда ж ты взялась такая? – усмехнулся парень.

- Откуда же и ты, – улыбнулась я, придвинувшись совсем близко, прильнула всем телом.

- Заключенная тоже?

Кивнула, кидая пошлые взгляды.

– Суккуб? ( Суккуб –Демон питающийся сексуальной энергией).

Снова кивнула.

– Пошли, – усмехнулся мужик, уронив почти бездыханного отца на трупы.

Взял меня за руку, и мы вышли из камеры. Существо заблокировало дверь, чтобы отец не вышел. Мы прошли по коридору с камерами и вышли в зал наблюдений для охраны, заполненный мониторами с изображениями с камер слежения, что стояли в каждой камер.

Парень резко остановился, бросил меня на первый попавшийся стол и быстро сдернул опостылевшую белую тюремную пижаму. Он уже был готов к бою, вот это размерчик. Аж затошнило от страха и омерзения. Я понимала, прелюдий не будет, только действо, мгновенное и беспощадное. Поэтому соскочила со стола с другой стороны.

- Ну и чего испугалась, суккубочка? – усмехнулся мужик. – Не бойся, не порву. Прежде приласкаю хорошенько. Войдет, как по маслу.