Страница 155 из 164
Дома были через час. Нас встречали с радостью и слезами, особенно Ягиня и Леля.
Ягиня просто выла, прижав меня к себе.
- Развела болото! – поморщился Велес. – Накормила б лучше людей с дороги!
- Конечно, пойдемте, – опомнилась Ягиня.
- Я позже. Я потом приду.
Я чувствовала в себе срочную необходимость поговорить с мужем немедленно, прямо сейчас. Я пошла через поле на капище, перешла искусственно прокопанную реку, ибо мертвых всегда лишь за рекой погребать положено, разделяя два мира – живых и мертвых – и пошла к домовине с прахом мужа (подобие домика деревянный настил, два столба и крыша на них, в домовины ставили урны с прахом, сами домовины ставили на насыпные курганы или столбы с тремя как бы пальцами. Именно это в сказках и называют избушкой на курьих ножках. Иначе домовины называли еще курными избами, в дни поминовения их окуривали специальными травами).
- Вот и 5 лет прошло. Вроде и немного, а мне год как за век будет. Одна и есть радость – дети наши. Бегу все, бегу, а от себя не убежать. Плохо мне без тебя! Плохо!
- Ну почему же. Сегодня вот было очень даже хорошо.
Я увидела ментальный дух мужа, присевший на лавочку рядом с домовиной.
– Отпусти меня, любимая, отпусти. Живым – живое. Пока будешь так ждать, как ждешь сейчас, я никогда не вернусь. Ты ж своим ожиданием меня к себе ментально привязываешь. Не понимаешь разве.
- Я не могу иначе! Не могу не ждать! Мне тебя не хватает. Слезы катились по моим щекам, так хотелось обнять любимого, прижаться, почувствовать вновь тепло его тела.
- Сможешь! Он отогреет тебя.
- Я надеюсь, ты его об этом не просил?
- Я разрешил, – усмехнулся Аверин. – Он любит тебя! Давно, еще со времени Прии. Знаю, что не обидит и жизнь за тебя отдаст, если нужно будет.
- Я его не люблю, – честно призналась я.
- Аппетит приходит во время еды. Дай ему шанс и мне тоже. Прошу. Детям больше времени удели, они скоро Лизу мамой называть начнут.
Я почувствовала острейший укол совести, потому что понимала: он прав. Последние 2 года я настолько занялась убеганием от себя за работой на чужих людей, что своих детей почти забросила, если по-честному.
- Я знаю, я виновата, прости! Я так хотела убежать от одиночества! Что совсем забегалась.
- Остановись и будь счастлива. Исполни приказ своего императора, – улыбнулся муж.
- Постараюсь, – я поклонилась мужу, он тут же исчез.
Я вернулась во дворец, все ждали меня, что бы сесть за поминальный обед. На меня налетели дети, младшим уже 4, старшей, Лизе, 13. Расцветает мой цветочек, с каждым днем все прекраснее в любой из своих ипостасей.
А с ней рядом ее верный страж. Ее любовь, ее жизнь, ее пара. Ярослав Борисович Смородин. Копия своего отца внешне и полный антипод внутренне. Добросердечный, веселый, души не чаявший в детях. Одного его они, кажется, и слушались беспрекословно с полуслова. Но при том внутри у него был стальной стержень, видно сразу по стальному отблеску в глазах. Ему 15. Опасный возраст, вздохнул как-то Тарх, и предложил на всякий случай забрать дочь в свои чертоги, но я знала, Ярик даже губ ее до свадьбы не коснется. Пока жрец на венчании не разрешит. Так Лиза захотела еще в 10 лет. А он на крови своей поклялся. Умная девочка почуяла, что скоро опасность от арлега пойдет, и защитилась загодя. Кровную клятву арлеги нарушить не могут. Позор рода. До конца дней. Потому они все свои договоры кровью и подписывают.
- Мамочка! – русоволосая Вика повисла у меня на шее. – А ты погостишь у нас?
- Я вообще-то тут живу, – смутилась я с улыбкой.
- Ну, мало! – вздохнула девочка.
- Все, все. Никуда больше от вас не уйду, надоело, устала, хватит!
- Слава те, Господи! – не выдержала свекровь.
- Правильно, дел оно и тут хватает, вон в посольство с Орланом идите, опыта ему не занимать, а ты на подхвате будешь. А то Гордей в чертоги Огненного Дракона отбывает. Там нас представлять будет, на ардонийке женился недавно.
- Как прикажешь!
Орлан поклонился Велесу.
- У тебя же вроде тоже ардонийские корни есть? – спросила его Ягиня.
- Да, по отцу. Он чистокровный ардониец, говорят, даже какого-то знатного рода. Но мое зачатие произошло насильственным путем, мать отца презирала и не рассказывала о нем. Да я и ее саму не знал, меня она тоже не любила и в 3 месяца отдала на воспитание своему брату. Они с женой были бездетны и им было все равно, чьего ребенка растить, лишь бы маленького. Это я все так из подслушанного однажды разговора узнал.
Историю Орлана я слышала впервые и немало удивилась, вот откуда зов такой силы, сломавший меня, как сухую веточку.
- Ну, давайте, сядем помянем. Пока не завечерело, – вздохнула Ягиня.
Сели, помолились. Ягиня поставила на край стола две тарелки с кашей и кусочками хлеба для поминаемых душ и зажгла две свечи, первая зажглась ярко и быстро, вторая не хотела загораться никак.
- Ярик, зажги ты. Может, к тебе пойдет, – обратилась Ягиня к племяннику.
- Больно он мне нужен, – буркнул парень.
И тут же получил затрещину от Лизы.
- Люцифер преставился?
Я не к месту оживилась.
- 40 дней уж как. С Радогастом повздорили, он ему голову и отсек.
- А чего не воскрес? Он же все кричал, что бессмертный.
- Так Мара с Радькой его и заперли. Чтоб жизнью не мешал наслаждаться, – скривилась свекровь.
- Господи! Пусть они лет 300 проживут! Из постели не вылезая, – искренне взмолилась я.
Свеча так и не зажглась и у Ярика, и Ягиня махнула рукой.
Выходные я провела с детьми, наслаждаясь общением с ними. Вечером девятинного дня после общесемейного ужина, на которых Орлан присутствовал всегда с тех пор, как Ант вернулся, мы с ним пошли в сад, в котором уже по традиции практиковали бой на мечах. В этот раз Орлан сражался как-то особо ожесточенно и довольно быстро выбил Златку у меня из рук. И, прижав меня к дубу, жарко поцеловал.