Любовь Химеры 2

- Что такое? Я делаю что-то не так?

- Все так. Ты замечательный, красивый, привлекательный, но я не могу, не хочу, ни одной искорки нет, прости. Не бери на свой счет и не обижайся. Пожалуйста.

Я убрала руку мужчины и поспешила вернуться в дом. Тара округлила глаза, видать, не ждала так скоро, отец снисходительно улыбнулся. Типа я же говорил.

Сестра взяла меня за руку и отвела в сторону.

- Вот только не говори щас, что даже не позволила ему себя коснуться! – негодовала сестра.

- Почему же, позволила.

- И??

- Никаких чувств. Словно с помидором целовалась. Нет, с ним все в порядке, и с напором, и с умением. Это мне не надо никого и ничего. После смерти мужа мои сексуальные потребности тоже словно умерли. Никакого желания, ни малейшего! За все это время.

- Ну, ты все же попробуй еще с кем-нибудь, мало ли.

- Зачем, если нет потребности, только славу левую заработаю. А оно мне надо?

- Тоже верно, – вздохнула Тара. – Ко мне прилетишь завтра?

- Куда ж я денусь, – улыбнулась я сестре.

Так прошло еще полтора года.

Я летала по чертогам родственников, помогала восстанавливать порядок, была в чертогах Коляды, Ярилы и даже Хороса, бывшего мужа Лели, отличный мужик оказался, кстати. Веселый, все сына своего мне от нового брака сватал. Даже маминой поддержкой заручился. И я вполне честно попробовала присмотреться к веселому красивому парню, но первый же поцелуй нечего не дал. Я даже подальше зашла – позволила поласкать губами грудь. И ничего, соски даже ничуть не затвердели. По спине ни одна мурашка, самая маленькая, не прошла.

Лаврентий сам заметил, что я не хочу, и озадачился, что он делает не так. Пришлось извиниться и расказнить правду: для всех, кроме мужа, я фригидна, так что мне в мужья импотент нужен теперь.

- А зачем вообще замуж, если близости не хочешь и детей уже родила? – почесал золоченые кудри парень.

- Ну как это зачем, чтоб было кому завтрак готовить, кому рубашки погладить, с кем поговорить по душам, лежа в обнимку. Говорить «доброй ночи, любимый» и желать доброго утра. В этом и есть настоящая жизнь, на одной постели-то далеко не уедешь.

- Ну да, но и без нее тоже нельзя. Ну, по крайней мере, мне. Ты уж прости.

Парень смутился и мило покраснел.

-Да ладно, все нормально! Это ты меня прости! Я просто себя проверить еще раз хотела, извини.

- Да проехали. Слава Богу, не влюбился еще, – грустно улыбнулся Лаврентий.

Но моя правая рука в запястье жутко зачесалась, чем повергла меня в шок. Я поспешила поправить платье и отойти от парня

- Постой, – окликнул он меня.

- Что? – я обернулась.

- Тебе ардониец нужен наполовину. Он кинет тебе зов, ты подчинишься, если будешь его любить, и все получится.

- Точно! Я учту. Спасибо.

И как это я раньше сама не догадалась? Впрочем, его еще нужно полюбить, чтоб захотеть подчиниться ему. А хочу ли я кому-то подчиняться, кроме мужа? Я вдруг вспомнила, как он приказывал мне, как повернуться в постели, как брал властно меня за волосы, за горло. Позволю ли я такое другому мужчине? Ардонийцы в человеческой оболочке своеобразны в сексе. Инстинкты берут верх, и они очень грубы, на любителя, мягко говоря, хотя с полукровками попроще должно быть.

Боже! О чем я думаю в годовщину смерти мужа!

Прости, любимый, прости! Никто, кроме тебя, мне не нужен! Но, разоткровенничавшись с Лаврентием, я и правда поняла вдруг, что мне этого не хватает: готовить завтраки и обеды, спрашивать вечером, как дела, и говорить «доброе утро» не только детям. Просто лежать рядышком, смотреть фильм или читать книгу, каждый свою, но рядышком. И говорить, говорить до полуночи обо всем на свете!

Как же мне одиноко без тебя, любимый!

Слезы градом катились по щекам впервые за 5 лет.

- Поплачь, милая, поплачь!

Я сама не заметила, как оказалась в объятьях генерала Гурта, бывшего моей тенью все эти годы.

Прижалась к родному почти уже плечу и выплакалась.

- Пойдем, государыня, пора, а то на обед опоздаем. По случаю годовщины.

Орлан утер мои слезы платком, когда я проревелась, и взял меня за плечи.

- Ты со мной рядом все это время, потому что он попросил?

- Да, на вторую ночь, как отошел.

- Почему ты его так любишь?

- Когда-то давно у меня была жена и маленький сын, они погибли, их затянуло в блуждающую черную дыру, когда они возвращались с Лисейры. Я с ума сходил от горя. Я пришел к Ягине, жившей тогда затворницей после ухода Велеса, пришел, чтобы она провела обряд кродирования. Я хотел к ним. А меня встретил мальчишка лет 5, как 2 капли воды похожий на моего Бориса, и говорит: «Дядь, а научи меня драться. А то папки у меня нет. А Снежка дюже оборотней боится». И с такой надеждой мне в глаза посмотрел, что я вновь почувствовал в себе силы жить.

- У тебя были отношения с Ягиней?

Я покраснела, как маков цвет.

- Неет, но я был женат на одной из ее кровных сестер – дочери Святогора, Вию-то они не кровные.

- Я знаю, я воплощение Майи.

- Ух, ты! А я был женат на Эле, Эльвине еще до того, как ты появилась в жизни анта. Но бог не дал мне детей больше, я видел, что она страдает от этого, да и тесть на кровных внуках настаивал, и, в конце концов, я ее отпустил. Потом женился на девушке с ребенком, когда ушел в подводный град. Мы счастливо прожили с ней более ста лет. Но она была человеком. Простой смертной. Люди жили тогда до 150 примерно. И когда она начала стариться, заметила первые морщинки, выпила яд, чтобы освободить меня, чтобы я не видел ее увядания. А я был с ней так счастлив все эти годы, что даже никогда не задумывался о том, что я неизбежно проживу больше нее, а она начнет стареть, увядать. Для меня это стало шоком, откровением. С той поры я больше и не женился.