Любовь Химеры 2

Мы сели в вайтман и уже через 10 минут были над Сваргой, столицей Глории, пролетели над ней и сели на площадке за городом. Я очень волновалась и поэтому молчала всю дорогу, отец лишь снисходительно улыбался.

- Идем, – отец взял меня за руку, и мы переместились в прекрасный сад.

Он весь полыхал разными ярчайшими цветами, растущими в клумбах и на кустарниках, запах стоял умопомрачительный. Трава была зеленее зеленого, где-то журчала речка, рядом был маленький фонтанчик с водой, переливающейся всеми цветами радуги.

- Как красиво! – выдохнула я.

- Ага, посиди-ка на скамеечке, скушай яблочко, я щас.

Отец сорвал мне яблоко с огромной раскидистой яблони, усыпанной спелыми плодами, и исчез. Я присела, откусила – невероятно сладкое и рассыпчатое. Я огляделась, впереди вдали виднелся красивый, сияющий всеми цветами радуги дворец. Быть может, тот самый, что, по легенде, отец построил, желая сердце Дивы покорить? Расхаживали по дорожкам величественные красивые павлины. Сердце защемило по прекрасному императорскому саду в Антлании. Я подошла к фонтанчику с разноцветной водой, в нем еще и маленькие рыбки золотые прыгали! Я засмотрелась и вдруг услышала конское ржание, топот и мужскую брань.

- Да куда ж ты прешь, скотина ты этакая!

Оглянулась: прямо на меня мчался красивый огромный черный конь с крыльями! Самыми настоящими, из спины растущими! Засмотрелась так, что еле успела отскочить к лавочке. За конем мчался крепкий парень в одних брюках. Вот вроде догнал, схватил за поводья, но конь, взъярившись, встал на дыбы, развернулся и лягнул парня копытом в грудь. Тот отлетел на траву, а конь помчался дальше. А я помчалась за конем сама не знаю зачем. Перегнала его, хоть это ох как непросто было, и ощерилась, показав все свои 162 ардонийских зуба. Конь, почуяв хищника, заржал, встал на дыбы и реально сел на попу, не в силах побороть ардонийский призыв к подчинению, сидел так на попе и возмущенно фыркал.

- А не фиг кобенится было! Че бузишь-то? – миролюбиво сказала я, спрятав зубы. – Вставай давай, не съем я тебя, если слушаться будешь.

Конь, фырча, упал на бок и легко вскочил на ноги, сзади кто-то заливисто хохотал. Обойдя коня, увидела крепкого, высокого мужчину с седыми, как у Перуна, волосами. Он был очень на него похож, только повыше и поплечистее раза этак в 2. На нем тоже были только брюки, а все мощное тело переливалось мускулами. Сердце мое замерло, я взяла коня за уздечку, потянула, но он идти не хотел, вместо этого преклонил ноги, приглашая покататься.

- Если скинешь, глотку перекушу, – пообещала я животине.

Тот лишь фыркнул, что типа давно понял, с кем имеет дело. Я подошла к коню, перекинула ногу и, удобно утроившись, взялась за уздечку. Конь мягко поднялся и шагом пошел к мужчинам, я расправила плечи и старалась держаться свободно, мысленно поблагодарив Тарха и за уроки верховой езды. Конь вдруг побежал и замахал крыльями.

- Эй, куда! Куда! Стоять, я сказала!

Конь встал, как вкопанный.

- То есть идти, идти, но не лететь. Не лететь, ясно?

Конь пошел рысцой, мужчина, все еще смеясь, схватил его за поводья.

- Учись, как надо коников-то укрощать, Радька! Тридцать лет круги выписывал, а бабушка твоя вон за минуту справилась.

Бабушка? Ух ты! Значит, этот парень – Радогаст, старший сын Коли-Коляды и жены его Рады-Радуницы.

Я перекинула ногу и спрыгнула на землю, но оказалась прямо в крепких, сильных руках дедушки.

- Ну, здравствуй, внученька, перуница Доротея бесстрашная, – улыбнулся он, ласково заглядывая в глаза.

- Здрав буди, дедушка, – улыбнулась я, обнимая Сварога.

- Ну, веди теперь уж коника в конюшню, никого, кроме тебя, он не послушает теперь.

- Послушает, – улыбнулась я, усиливая ардонийский зов на коня, – он же у нас хороший, послушный мальчик, он будет слушаться того, кому я его подарю.

Я подвела коня к Радогасту и передала поводья.

- Держи. Послушнее и вернее друга теперь не найдешь.

- Спасибо! – поклонился мне счастливый парень.

Лихо вскочил на коня и почти тут же взмыл вверх.

- Дитя дитем, – покачал головой Сварог, – пойдем со мной, внученька, за подарочком.

Сварог открыл переход, просто махнув рукой, мы шагнули в него и в следующее мгновение оказались в легендарной кузнице Сварога. Перед огромной печью стояла огромная наковальня, к ней были привалены исполинский молот и щипцы. Сварог подошел к наковальне, взял с нее меч и поднес ко мне.

- Вот, держи, воительница, прими с благодарностью нашей за спасение Азгарда. Мы обязательно вернемся туда однажды. Благодаря тебе.

- Спасибо, дедушка, – поклонилась я.

Я взяла меч, в руке сидел, как влитой, был легкий, под силу мне даже в человеческой ипостаси.

- Ты не смотри, что легкий-то, в сталь булатную, как по маслу, войдет. Зашит из энергии, ты изменишься – он за тобой. Если с ним заниматься, тренироваться усердно, с любовью, с уважением, он сильнее день ото дня станет, часть твоей энергии вбирая, а как час настанет, всю ее тебе до капельки отдаст. Ты в тени его своей прячь, как будет нужно, он сам в твою руку и ляжет.

- Как это в тени, дедушка?

- Да неужто же не обучил тебя Перун тенью-то пользоваться? Это зря он, зря, – покачал головой Сварог. – Ну-ка, пойдем со мной на солнышко, покажу.

Мы вышли из кузницы, Сварог вывел меня на травку под солнышко, так, чтоб тень хорошо была видна.

- Твоя тень – это твой собственный тонкий мир, ты его видишь на Мидгарде хорошо, когда внутренним зрением смотришь, там они разграничены, здесь едины, всмотрись в свою тень, раздвинь ее, как молнию на сумочке, просунь в нее руку.

Я всмотрелась, сосредоточилась, тень вдруг начала переливаться, словно из воды состояла. Я протянула к ней руку, погрузила туда, прохладно стало. Выдернула. Интересно-то как. Вспомнились слова из фильма про иных –выйти из сумрака! Я улыбнулась.