Любовь Химеры 2

Если б можно было буквально сгореть со стыда и позора под взглядами родственников, я бы сгорел. Если б можно было провалиться под землю от отчаянья, я бы провалился. Но сейчас было не время для самобичевания. Нужно было действовать, и выход я видел только один.

Закрывшись у себя в кабинете, я позвонил Орлану.

-Слушаю, Олег Алексеевич, – спокойным тоном ответил мне мой генерал, мой учитель.

С малых лет мой верный друг. Второй отец.

- Орлан, прошу тебя сейчас, как друга, как отца, учителя. Не отпускай ее к Люциферу. Делай что хочешь – раздели с ней постель, жизнь, но не отпускай. Я знаю, ты сможешь!

- Плохо я учил тебя, император! – вздохнул генерал. - Пороть надо было, когда просил помощи с домашним заданием у Яра. Может быть, тогда бы ты научился думать своей головой и отвечать самому за свои поступки. Исправлять свои ошибки самостоятельно. А не спрыгивать с лошади на первой кочке.

- Я вернусь за ней через несколько дней, но до этого делай, что хочешь, но от себя не отпускай. Силой тебе ее не удержать. Стало быть, лаской держи.

- Вообще-то она к отцам летит, вряд ли они ее к нему отпустят. Но я понял тебя.

Мне показалась, что генерал усмехается.

Но еще на самом деле я надеялся, отплатив мне той же монетой, она поуспокоится. И на мою измену посмотрит более легким взглядом. Я налил себе местный коньяк крепостью под 90, залпом осушил, налил вторую, и тут в кабинет ворвалась матушка, судя по звуку, дверь открыла ударом ноги.

Подлетела ко мне, вырвала рюмку, осушила ее, грохнула на стол. И уставилась на меня, как на врага народа. Такой свирепой я ее еще не видел никогда. Ни в этой, ни в прошлых жизнях.

- Ну и кто она?

Мать уперлась руками в стол, нависая надо мной.

- Неважно. Я дал ей много денег, велел убираться отсюда и молчать. Она не вернется.

- Не вернулась бы, если бы не забеременела. А теперь у нее под сердцем наследник твоей империи, целой планеты! Кретин!

- Да знаю я. Что я кретин, дебил, идиот, придурок! Ну, так и что теперь! Ситуации это не изменит. Не убивать же девку с дитем, в самом деле! Договоримся, выдадим ее замуж за кого-нибудь при положении, обеспечим. Но то, что он мой наследник, не узнает никто. У вас, что ли, таких случаев не бывало!

- Вот не поверишь! Но миловали боги до тебя! Кто она? Скажи, сама ею займусь.

- Лидия, гувернантка Маши.

- Вот уж …ять где! На нее сразу и подумала. Разберемся.

- Прости, мам.

- Ты свою-то кровную мать давно видел?

Я пристыжено опустил глаза:

- Давно очень.

- То-то и оно, а она скучает, молится за тебя, балбеса, каждый день! – вздохнула Ягиня.

- Откуда знаешь?

- Балбес ты! Как есть балбес! – усмехнулась кармическая мать. – Все любящие мамы одинаковы.

- Что мне делать, подскажи, Ягиня-матушка, как вернуть любимую. Не могу я без нее. Плохо мне, мам. Почему я не слышал ее, я люблю. Правда, люблю, ты знаешь.

- Ну, недаром то место серым приделом зовется. Нижним миром, серой пустошью. Когда-то Сварог сам распорядился оборвать с ними все связи, отгородиться ментальной стеной, чтоб ни туда, ни оттуда сигнал не проходил. Потом сам за это и поплатился, лишившись дочерей на три тысячелетия. Твоей вины здесь нет. Она просто не понимает, о чем говорит.

- Она была с ним? – подскочил я. – У него? Что он с ней делал?

- Нет, ничего плохого, и не насиловал, не соблазнял. Очаровывал. Как красивый мужчина – красивую женщину, вел себя в высшей степени достойно.

- А отпустил потому, что получилось? – похолодел я. – Она любит его?

- Это не любовь, это очарование. Он к ней не прикоснулся и пальцем, хотя мог насиловать сутками или соблазнить без труда. Но он этого не сделал. И теперь на твоем фоне он для нее – рыцарь на белом коне. Но ты еще сможешь ее вернуть, если постараешься.

Мою голову вдруг пронзил ее отчаянный вопль! Я прикрыл глаза и увидел, что она, привязанная к столбу, горит в огне. Душа ее мечется, рвется из тела. Ей жутко больно и страшно.

- Что они делают?! Зачем?!

Я пришел в ужас заметался, как быть.

- Все правильно они делают! – заявила Ягиня, посмотрев мое видение. – Все хорошо! Огонь не убьет ее тело, он его не коснется, но душу очистит от воздействия Люция.

- Но она кричит, ей больно!

- Не ей больно, а сущностям, Люцием подселенным, не хотят они ее отпускать, вот и кричат ее голосом! Смотри – видишь, огонь горит вокруг, но тело ее не трогает, смотри.

Огонь, и правда, не затрагивал тела жены, горел вокруг, плотным кольцом окружая тело. Горел ярко. Языки пламени поднимались выше головы жены. А она все кричала, Боже, как же она кричала, не своим голосом, не человеческим даже, умоляла и проклинала, выла и визжала. Такой жути я не испытывал еще никогда в своей жизни. Но вот Дора стала затихать, и пламя тоже стало ниже и бледнее, пока не погасло совсем. На жене не было ни ожогов, ни даже сажи, ее голова безвольно висела, склонившись к груди. Подошли какие-то мужчины, отвязали ее от шеста. Аккуратно взяли на руки, понесли к реке, обмыли, отерли мокрым полотенцем. Завернули в белый плед и отдали Перуну. Тот бережно взял дочь на руки и пошел прочь с капища.

- Не могу я здесь сидеть, мне к ней нужно.