Император

В конце своего пребывания в лагере, я полностью освоил курс младшей, средней и частично институтской программы, которую нам неохотно преподавали «косячники». Эти ленивые люди никогда не задерживались в лагере больше положенного времени, поэтому, мне приходилось вытягивать из них знания с помощью манипуляций. Смотря на это все сквозь года, я понимал, что делал все, чтобы выжить, но осадок от содеянного навсегда будет со мной. Мне приходилось заставлять девочек спать с «косячниками». Иногда и мальчиков. В лагере все, кто был старше 14 были изнасилованы. Либо надзирателями, либо кем-то из «старших». Это было нормой. Нормой, которую скрывали и не показывали общественности. Нормой, которая была своеобразной валютой для «девчачьего отряда».

Просматривая эти воспоминания, я только в своем «пожилом» возрасте понимал, что это было неправильно и ненормально. Тогда это казалось обыденной вещью. Но, сам себе я признавался – пусть это было и не правильно, это помогло мне выжить и вылезти из грязи.

С каждым проведенным годом в лагере, я все больше и больше разочаровывался в своих попытках создать команду доверенных людей. И лишь сейчас, я с усмешкой мог сказать – мне банально не хватало знаний для этого.

Меня предавали, меня разочаровывали, меня сдавали, меня пытались свергнуть… За эти три года произошло немало инцидентов, которые могли привести меня к смерти или вечной каторги. Но, я был настороже. Всегда придумывал запасной план, с помощью которого я мог оставаться в стороне.

К концу моего пребывания в лагере, я заслужил уважение даже надзирателей – им не приходилось слишком часто вмешиваться, а если и были проблемы, они обращались ко мне и я их решал.

Можно сказать, потешив свое самолюбие, что я стал Вожаком всего лагеря. Пусть и выступал лишь как тень сильных парней, которые всегда стояли впереди и сражались за меня.

То убийство Хасана что-то во мне надломало, поэтому, я без зазрений совести убивал любого, кто пытался поднять на меня руку. Да, бывало, что собиралась новая стая, и тогда я получать в массовых драках множество синяков и ссадин, но это было необходимо, для поддержания своего статуса кво.

– Эх парень… Жаль, что тебя выпускают. – Анатоль, глава лагеря, поднял на меня уставший взгляд. – Может, все же решишь остаться у нас, но в качестве помощника надзирателя? Место выделим, зарплату, пусть и небольшую дадим.

– Простите господин Анатоль. – я поклонился, склонившись на 90 градусов. – Но, я сирота, и не видел мира вокруг.

– Сдался тебе этот мир! – возмутился глава лагеря. – Там голод, безработица!

– Простите…

– Эх… – Анатоль снова махнул рукой. – Не оставь ты мне вот эти выписки, в жизни бы тебя не выпустил. – глава похлопал по папке с моими каракулями. – Боюсь спрашивать, но все же, кто слил?

– Косячники… То есть учителя. – поправился я.

– А точнее?

– Мадам Нашати, Учитель Кортов, были основными источниками. Остальные учителя лишь косвенно все подтвердили. – честно, как и всегда перед Анатолем, доложился я.

– От оно как… – Анатоль откинулся на своем кожаном, скрипящем кресле. – За эти несколько лет, ты никогда мне не врал… – Анатоль многозначительно посмотрел на меня.

– Все доказательства там есть. Если вам нужно запись разговора… То ее нужно откопать, я там написал место, где ее спрятал.

– Эх… Надеюсь, ты не станешь полицаем. – хохотнул глава лагеря. – Ладно. – Анатоль достал печать, а затем ударил ей по бумажке с моим приказом о выписке из лагеря. – Твое дело было рассмотрено, и тебя отпускают по факту совершеннолетия и идеального… кхм… идеального поведения. – усмехнулся он. – Денежное пособие тебе… Не положено. Государство должно было выделить тебе угол, где бы ты мог жить… Но, в виду нового закона, тебе выделяют дополнительное денежное пособие… Которое тебе не положено. – читал Анатоль. – После выхода из лагеря… бла-бла… Вот направление на работу в токарном отделе, помощником младшего токаря. Все ясно?

– Да. Спасибо. – снова поклонился я.

– Жаль, что ты не хочешь оставаться.

– Если так решит жизнь, я еще вернусь. – ответил я, забрав документ, по которому мне выдадут паспорт и примут на работу. – Спасибо за заботу.

– Надеюсь, не решит… – тихо добавил Анатоль, когда я выходил.

Конец воспоминания.

С работой не задалось. Я честно пытался, старался, но меня выгнали через две смены. Я понимал, что надо делать, но вот сама работа валилась из рук. После того, как меня выгнали, судьба привела туда, где я и проторчал большую часть своей жизни. Можно смело сказать, что именно здесь, в этом месте, я и получил свое настоящее имя.

Город Рочистер, южная окраина города. Именно сюда я забрел в поисках работы. Это одно из самых дорогих мне воспоминаний…

– Пшел вон доходяга. – отмахнулся от меня менеджер, звероватого типа мужик, полностью заросший бородой, воняющий дешевыми сигаретами и бадяженным спиртом.

– Я не прошу мне платить… Я готов работать за еду и кров. – состроив жалобную морду лица, повторял я раз за разом.

– Мэт, два места. – отпихнув меня, сказал один из посетителей.

– Девятое и десятое место. – бросив ключи парню, ответил здоровяк.

– Что за уродец? – спросил посетитель.

– Работать хочет.

– Аааа… – многозначительно потянув, посетитель ушел со своим другом.

– Эй… Ты там не сдох? – спросил Мэт.

– Нет. – с трудом поднявшись, ответил я ему. – Возьмите меня, я могу…

– Завали. Ты мешаешь клиентам, уходи. – он вальяжно помахал рукой в сторону выхода.

– Мне некуда идти, я могу работать.

– Мэт, ой… – вошедшая девушка обратилась к администратору, а потом, увидев меня, отскочила. – Простите, я не хотела обидеть вас своим поведением.

– Все в порядке, это мне нужно извиниться. – я склонился в поклоне.

– Вы играть пришли? – спросила она. – Глупый вопрос, иначе, зачем вы бы тут стояли. Во что играете?

– Простите, я никогда не играл. – честно ответил я ей.

– Как так? – удивилась она.

– Он из концлагеря. – сдал меня с потрохами Мэт.

– Сирота? – девушка прикрыла рот ладошкой. – Бедненький.

– Жанна, ты будешь заказывать или просто поболтать зашла? – пробурчал Мэт.

– Да… – девушка бросала взгляд на меня, а потом на Мэта. – Мэээт…

– Нет. – обрубил администратор.

– Ну, Мэээт… – девушка наклонилась к окошку администратора. – Позязечки!

– От него воняет, как от помойной ямы! – рыкнул Мэт в ответ.

– А если не будет, можно? – умилительно скорчившись, спросила она.

– Только не говори мне, что ты его к себе возьмешь… – нахмурился администратор клуба.

– Не-не-не! – закрутила она головой. – Я знаю место, где его приведут в порядок.

– Ладно, тогда я не буду против. – кивнул Мэт, вернувшись к своему компьютеру.

– Пойдем! – девушка подхватила меня под руку и потащила.

Невольно вспомнив привычки из лагеря, я отдернул руку, причем достаточно грубовато, зацепив рукав кофты девушки, который порвался. Девушка остановилась, недоуменно смотря на порванную кофту. Переводя взгляд с кофты на меня, она все никак не могла выдавить из себя и слова.

– Прости. – я склонился в поклоне, боясь последствий.

– Ммм… За это, ты будешь моим личным фарм рабом! – фыркнула она, выходя из клуба.

Всю дорогу до церковного приюта мы молчали. Не знаю о чем думала она, а я же корил себя за такой промах. Стайные повадки плохо работали в нормальном мире, но избавиться от них у меня никак не выходило. А еще и отношение к девушка в нормальном мире было совершенно иным. Когда я попытался заговорить с одной для нужных мне целей, меня избил ее спутник. Офицеры, прибывшие на разборки, продержали меня в камере сутки, а затем внятно и доступно объяснили, что и как делать нельзя. Даже по доброте душевной выдали маленькую книжку с правилами поведения, которую никто и никогда не читал.

И вот сейчас я прокололся.

– Не беспокойся о кофте. – неожиданно сказала девушка. – Кстати, мы так и не познакомились. Я Жанна.