Жених из моих снов

Пока все расходятся, кто куда, я успеваю взять пробу со всего, имеющегося на столе.

— Вы восхитительно готовите, мои сытые аплодисменты, — хвалю от души женщину.

— Спасибо, — говорит та, поджав губы. Ругаться больше не начинает и тряпкой не размахивает — уже хорошо.

— А теперь разберемся с тобой, Эдуард, — в кухню обратно протискивается родитель Лизы. — Дорогая, чайку плесни нам, пожалуйста, и тортик можешь отрезать.

Удивительно, но дорогая не спорит, лишь сильнее поджимает губы и выполняет просьбу супруга.

— Ага, значит, вы с Лизой вместе работаете, да?

— Да, все верно, — под пристальным взглядом мужчины мне становится неуютно и хочнтся сбежать вслед за Петей и Катей.

— Что-то я не припомню у Лизоньки такого коллеги, — последнее слово мужчина выделяет особой интонацией, — а ведь моя дочь рассказывала обо всех, с кем работает.

— Все верно, мы недавно стали работать вместе.

— Значит, общаться вы тоже стали недавно, да, Эдуард? — честное слово мужчине бы в следователи, такое выражение лица, такой взгляд, сразу хочется повиниться в том, что в третьем классе украл конфету в магазине, пока никто не видел.

— Совсем недавно, верно, — отвечаю я, чувствуя себя как на экзамене, к которому заведомо не готовился, и сдать шансов практически нет.

И далее начинается самый настоящий допрос из разряда где родился, с кем женился, кому пригодился и так далее.

— Ладно, Эдуард. Можете остаться у нас переночевать, комната Лизаветы все равно свободна, а с утра поедете дальше.

Результатом допроса отец семейства очевидно остается доволен и добродушно улыбается мне, предлагая ночлег.

— Нет, спасибо, я лучше гостиницу поищу, не хочу вас стеснять.

— Не городи ерунды! Иди спать, вторая дверь налево, можешь принять душ. Об остальном завтра поговорим.

Мне никто не приказывал уже очень давно. Снова скорее от удивления я слушаюсь. В конце концов гостиницу я могу долго искать в этом захолустье, раз уж они сами предлагают, почему бы и нет. Да и где мне дальше искать Лизу узнается, видимо, только утром.

35

Лиза

Свобода… Как много в этом слове. Кажется, лишь глядя в бескрайние просторы моря на горизонте, ты можешь полностью ощутить значение этого емкого понятия. Слишком громко оно звучит в понимании некоторых.

Что-то меня тянет на философию, сама уже не понимаю, что несу.

— Ну что, давай по сочку, подруга? — ко мне подскакивает Оля с двумя бокалами, наполненными до краёв оранжевой жидкостью, резко оборвав беспорядочный мыслительный бред.

— Я только что приехала, да и в воду не заходила еще, — растерянно отзываюсь.

— Так иди, чего ждешь! Вперед!

И подталкивает меня ногой, добрая девушка, руки-то заняты. А сама преспокойно плюхается на коврик, усиленно попивая из одного из стаканов.

Эдак мне совсем ничего не достанется. Бормочу я про себя и плетусь в сторону воды.

Вообще, купаться еще, конечно, холодновато, температура воды девятнадцать градусов всего, это на суше воздух прогревается как летом. Но сидеть рядом с морем и не ощутить его всем телом, как-то глупо.

Я резко опускаюсь в воду и энергично плыву, насколько позволяют сноровка и умения. Ух, хорошо-то как! Сначала, конечно, обжигает, а сейчас уже ничего, тепло даже.

— Давай что ли свой напиток богов, или выпила все сама? — интересуюсь я, разметая капли воды.

— Ай! А на меня-то зачем? — взвизгивает подруга. — Холодно же!

— Сама меня отправила купаться, — невозмутимо говорю и усаживаюсь поудобнее.

— Так ты гость, турист, можно сказать, вам надо купаться при любой возможности. А мы местные, купаемся только в теплой комфортной водичке.

— Когда она насквозь пропитана болезнетворными бактериями и чужой мочой?

— Не без этого. Ладно, жалуйся, что ли, чего приехала, вряд ли ради чистой холодной водички.

— Да, не только водички ради, — и я неспешно начинаю рассказ про свои последние приключения, умалчивая лишь об Элизе и ее Эдварде, но это обычная история.

— Хм, интересная у тебя какая жизнь, насыщенная прям, — говорит подруга и, помолчав, добавляет, — может, не стоило от него убегать столь поспешно?

— Да к тебе я сбежала от мамы, а, ты про первый раз, не знаю, может, и не стоило. Сама вот сижу и думаю об этом.

— Не грузись, ты девочка молодая, какой с тебя спрос, тебе можно глупости иногда вытворять.

— Ну не такая уж и молодая, давно должна была в подоле принести по мнению матери, — не соглашаюсь с Ольгой.

— Ага, по мнению твоей матери все вокруг способны только лишь в подоле приносить. Ты уж извини.

— Да ладно, на правду не обижаются.

— Я вообще к тому, что сколько бы тебе не стукнуло годочков, ты по-прежнему девушка, существо нежное, иногда не в ладах с собственной головой, это нормально. В конце концов он мужик, и притом точно не юный, вот пускай и разруливает ситуацию.

— Ну не знаю, нужна ли мне была бы девица, у которой столько тараканов в голове, — снова выражаю сомнение.

— Тараканы есть у всех, а особенно много их у мужчин, так что хватит себя корить. Главное, чтобы ваши тараканы совпали по виду и вероисповеданию, — глупо хихикает подруга.

— Да ну тебя, — беззлобно огрызаюсь, наслаждаясь соком и морским видом. — Скажи лучше, чем займемся? Целый день лежать в лежку я не выдержу, уже выросла из такого вида отдыха.

— Выросла? Ха-ха, а может еще, наоборот, не состарилась? Эх, пошли что ли, разомнём ноги.

Остаток дня и до самого позднего вечера мы бродим по нашим памятным местам Ольгиного морского городка. О мужиках стараемся не вспоминать, подруга только поведала, что с Мишкой они расстались не так давно и не очень красиво. Я расстраиваюсь за подругу и выражаю надежду, что они еще помирятся, Оля и Миша вместе так давно, что я их просто не в состоянии представить по одиночке. На мой взгляд, этой парочке давным-давно пора расписываться, жить вместе, да плодить потомство. Но подруга почему-то постоянно сопротивляется, когда Михаил предлагает переехать к нему. Вот и в этот раз Мишка предложил, а Олька надменно отвергла его, парень взбрыкнул и ушел.

Ночь мы проводим в постели. Никаких клубов, баров, тусовок. Не то настроение, да и все ж таки каждая из нас страдает в душе по своему Ромео, какое тут веселье.

— БАМ! БАМ! БАМ!

— Оль, у вас соседи с ума сошли что ли? Ремонт? — испуганно спрашиваю подругу.

— Не знаю, — растерянно бормочет та, стирая с лица остатки сна.

— БАМ! БАМ! — снова грохот.

— В мою дверь барабанят, — почему-то шепотом говорит подруга.

— Может, не отвечать? Типа дома никого нет? А самим милицию вызвать? Тьфу, полицию, уж сколько лет как переименовали, да только память с детства не сотрешь.

— Открывай! Я знаю, что ты дома и не одна! — доносится из-за двери.

— Миша? — испуганно пищит Оля. — Чего ты кричишь, как потерпевший? Испугал нас до ужаса. Зашел бы сам, ключи ведь есть, незачем нас заиками делать.

— Не могу, дорогая, я ключи тебе оставил, так что если не хочешь собрать полный аншлаг зрителей собственного подъезда, то уж потрудись, милая, поднять свою прелестную, но ленивую задницу и открыть мне дверь.

— Ой, а что обязательно прямо сейчас? А то я не в том виде, да и гости все же у меня, — произносит подруга, в панике нашаривая в тумбочке косметичку и красясь со скоростью света.

Тут надо пояснить, что квартирка у Ольги совсем небольшая, так называемая пресловутая студия. Так что и кухня, и спальня у нее в одном мете и прямо напротив входной двери. Зато она лично ее, чем девушка гордится, и малышку свою очень любит.

— Ольга! Не доводи меня, — как-то подозрительно тихо звучит с той стороны.

— Ой, — подруга работает косметикой в два раза быстрее.

— И чего кричал, Михаил? — надо отдать должное девушке, она не только накрасилась, но и красиво уложила волосы, а также небрежно накинула на свои изящные плечики розовый пеньюар.

Я же все это время так и просидела в шортах и майке, заботливо предоставленных мне подругой. Краситься и причесываться смысла не вижу, не ко мне же пришли свататься.