Жених из моих снов

Уже вечером выглядываю на этаж — а всех уже и след простыл. Н-да, задерживаться у них не принято. Оно и правильно, если нет срочной работы. Необходимо свои обязанности в течение дня выполнять, а не балду в интернете гонять. Но мне придется еще долго засиживаться допоздна, пока окончательно не войду в курс всех дел.

Хм, аскетичное у нее рабочее место, ничего лишнего, только техническая литература. Не то что у ее соседки. Та организовала полноценный филиал дома за столом. А у Лизы даже в ящиках нет личных вещей кроме кружки да упаковки чая и печенья. Да, Эдуард, уже и в столах девиц рыться начал, не иначе как теплый климат на твою голову плохо влияет. Все, срочно еду лечиться местной южной красоткой.

Радио в машине настраиваю на любимый «Серебряный дождь» и еду, подпевая старому известному хиту, размышляя, нужно ли покупать Юле цветы или обойдется, как вдруг меня словно что-то толкает, я смотрю направо и на тротуаре перед зеброй вижу ее.

— Козел! Чтоб с тобой девушки никогда не знакомились! — доносится с улицы в приоткрытое окно.

— Лиза? — я до конца не верю глазам, она или все же не она?

— Ну Лиза, и что, мне поругаться уже что ли нельзя? Между прочим, обидно, юбку теперь стирать, да и ноги грязные.

— Садись в машину, у меня есть салфетки, да и нам с тобой по пути. Нечего так поздно одной блуждать по городу.

Она начинает всеми силами отнекиваться, приходится проявить настойчивость.

— Да что ж это такое! Почему с вами женщинами так сложно! — выхожу и уверенно тяну девушку внутрь.

— Спасибо большое, — говорит та уже в салоне.

Надо же, мы умеем благодарить. Усмехаюсь про себя. И чего она додумалась блуждать в потемках по городу, мы с ней не так близко к работе живем, неужели и впрямь собиралась пешком идти? Или это простое кокетство?

— Да я в магазин заходила, потом в салон, и время прошло. А на маршрутках я не очень люблю ездить. Здесь пешком вполне можно пройтись.

Рассказывает она.

— Гулять в потёмках красивой девушке в одиночестве не стоит. Что же ты купила?

— Босоножки. И ногти привела в порядок, нравится? — девушка неожиданно игриво приподнимает свои стройные ножки, демонстрируя мне обновку.

— Красивые, и ногти тоже, — даже слишком красивые, о боги, мне даже вид её ступней безумно нравится.

Затем разговор переходит в рабочее русло, к счастью. Мне нужна эта передышка, а то иначе мы рискуем не доехать до дома, а внезапно сломаться где-нибудь на уютной темной обочине, желательно подальше от людей.

Дверь я ей не позволяю открыть. Не знаю почему, но мне хочется проявить галантность и лично помочь выбраться из автомобиля. Эдакий небывалый джентельменский порыв. Обычно я выхожу из машины, даже не смотря, выбрались ли оттуда мои пассажирки.

— Благодарю вас, Эдуард Витальевич. Вы такой воспитанный мужчина, но право, не стоило, — а разговаривает она как, оказывается.

— Ох, ну что вы, Лизонька, стоило-стоило, еще как стоило, — неспециально я отвечаю в таком же тоне, обворожительно улыбнувшись и аккуратно прикоснувшись губами к изящной женской руке, которую совсем не хочется возвращать ее владелице.

О Юле я благополучно забываю, впрочем, и о рабочей субординации тоже. Но нам мешают.

— Лиза? Лиза! — к нам направляется смазливый парень. Неужели они в отношениях?

Ага, нет. Отлично. Этот Дима видимо занервничал, увидев Лизу со мной, но реакция девушки отчетливо говорит, что у них ничего не было. Пока что по крайней мере. Что ж, красавчик, посмотрим, кто кого.

— Спасибо большое, Эдуард Витальевич, что подвезли. Дима, очень рада тебя видеть, но уже поздно, я устала. Прости, пожалуйста, но я пойду домой. Если бы ты заранее днем позвонил предупредил, — выдает, как на духу, девушка и сбегает от нас обоих в подъезд. Вот те раз.

— Так, послушай, Эдуард, как там тебя, Витальевич! Нечего приставать к моей девушке, ясно? Пусть ты хоть трижды ей начальник!

— И сосед, — не удерживаюсь от уточнения.

— И сосед, это не дает тебе право распускать руки! — блондин настроен решительно, даже кулаки сжал.

Ой, ой, ой. Какие мы грозные, вы только посмотрите. Парниша зависает периодически в качалке, а уже мнит себя мистером силачом. Еще не знает, что я-то не разнеженное на южном солнце голубоглазое чудо.

— Так, кавалер, уймись. И ручки свои расслабь, маникюр повредишь, — ух, как глаза кровью наливаются от обиды. — Что-то я не заметил, чтобы девушка тебя считала своим парнем. Так что, может, для начала фантазии с реальностью путать не будешь?

— А это не твое дело! — еще шаг в мою сторону. — Сегодня не считает, завтра будет считать!

— Да? Так может стоит подождать завтра для начала? Или боишься, что она может меня уже сегодня посчитать своим парнем? — насмешливо спрашиваю я, намеренно дразня Херувимчика. Слишком уж он меня рассмешил своими грозными потугами.

Но нет, махаться со мной кулаками никто не собирается, а жаль. Так, играют немного в гляделки и бодалки, и все. Даже обидно немного, я давно никому нос не разбивал.

— Если узнаю или увижу, что ты к ней пристаешь, пеняй на себя! — высказывает свое последнее слово и гордо удаляется к машине.

— Обязательно на себя попеняю, как там тебя, Дмитрий, — весело отвечаю парню.

Что там у тебя за машина, смазливый? Тьфу, белая малолитражка, да кто вообще встречается с парнем на таком авто?

В подъезде я с трудом подавляю в себе желание постучать в дверь напротив, не стоит пугать девушку, да и момент утерян. И молча захожу к себе. Про Юлю я так и не вспоминаю.

19

Лиза

Я так боюсь подойти к окну и глянуть, разошлись ли парни, что пока стою трясусь, их уже и след простыл. Эх, Эдуард Витальевич, влез в мой дом, в мою работу, а теперь и в личную жизнь. Да еще и я так позорно сбежала. На месте Димы я бы самой себе больше не звонила. Вот так всегда — не нужен, не нужен парень, а потом, бац, и тебе оказывается жалко, что вы с ним едва ли еще встретитесь. Вообще, на самом деле психология собаки на сене. И себе не беру, но и другим отдавать тоже не хочу.

Следующие несколько дней проходят относительно спокойно по режиму «дом/работа/дом». Внимания на меня новое начальство больше не обращает, и я расслабляюсь, занимаясь во всю подготовкой к институту и мелкой скопившейся работой. Дима не звонит, сны не снятся.

Леночке решаю рассказать о досадном недоразумении, все-таки белокурый Аполлон — друг ее Олега, она так и так может узнать. Лучше уж от меня, чем от обиженных очевидцев события.

— Первый день, а тебя уже подвозил Эдуард? — восклицает коллега в ажиотаже за обеденным перерывом в закусочной неподалеку, куда я привела девушку подальше от любопытных ушей.

— Тише! Это вышло случайно, говорю же тебе, — реакция Лены бурная, как я и ожидала. Если бы не Дима, в жизни ей подобное не рассказала бы. — Самое ужасное, что во дворе меня ждал Дима. И он, кажется, обиделся. По крайней мере не звонит и не пишет. Я несколько раз порывалась набрать сама, но что я ему скажу? Да и не делала я ничего плохого, а мой звонок словно признание вины.

— Не парься, мужику полезно видеть, что его добычей заинтересовался кто-то еще. У них обостряется инстинкт охотника, а ну как птичка упорхнет из любовно расставленных силков. Так что Дима сам объявится, помяни мое слово. Пока слишком мало времени прошло, его гордость уязвлена и так далее. А ты правильно делаешь, что не звонишь первая. Ни к чему это, — отмахивается от темы о Диме коллега. — Ты мне лучше про Эдика расскажи!

Меня коробит употребление уменьшительно-ласкательного «Эдик», но я молчу.

— Да что про него рассказывать? — пытаюсь отделаться от нежеланного разговора. — Вот машина у него классная, это да. Внутри так все дорого и в то же время уютно.

— Да что мне твоя машина! Меня ее водитель интересует!

В итоге весь оставшийся обед меня мучают всевозможными вопросами об Эдуарде Витальевиче — а как он сидит, а как пахнет в его машине, а было ли понятно по машине один он или встречается с кем-то, и так далее и тому подобное. Это был ужасный обед, ничего не скажешь. А Лена еще умудряется обвинить меня в невнимательности, и вообще, оказывается, я никудышный шпион.