Страница 13 из 85
– Постарайтесь узнать, сможет ли банк вашего отца ссудить мне пятнадцать тысяч долларов вот за это, – однажды обратился он к Фрэнку и достал пачку акций «Филадельфия и Уилмингтон». В прошлом Фрэнк слышал, как его отец называл эти ценные бумаги превосходными.
– В сущности, это хорошие бумаги, – с сомнением произнес Каупервуд-старший, когда сын показал ему пачку акций. – Им цены бы не было в любое другое время, но с деньгами сейчас очень туго. В такие времена чрезвычайно трудно выполнять наши обязательства. Я поговорю с мистером Кугелем.
Мистер Кугель был президентом банка. Состоялась долгая беседа, за которой последовало еще более долгое ожидание. По возвращении отец сообщил, что ссуда под восемь процентов весьма сомнительна. Мистер Кугель может предоставить онкольную ссуду[12] под десять процентов. Фрэнк вернулся к своему работодателю, который дал волю своему предпринимательскому гневу.
– Ради всего святого, в этом городе вообще нет денег? – сварливо осведомился он. – Такой процент разорителен для меня! Я этого не потерплю! Ладно, отнеси их назад и принеси мне деньги. Боже правый, это просто грабеж средь бела дня!
Фрэнк вернулся в банк.
– Мистер Тай согласен на десять процентов, – спокойно сказал он.
Тай получил депозит на пятнадцать тысяч долларов с правом возврата по первому требованию. Он сразу же перевел всю сумму в Джирардский Национальный банк, чтобы закрыть образовавшуюся там недостачу. Так шли дела.
В эти дни молодой Каупервуд с интересом наблюдал за перипетиями финансовой жизни. Его не беспокоил вопрос рабовладения, разговоры об отделении южных штатов и даже общее направление прогресса или упадка в стране, если это не касалось его непосредственных интересов. Он жаждал состояться как финансист, но теперь, когда он познакомился с изнанкой брокерского дела, у него не было уверенности, что он хочет оставаться биржевым игроком. Игра на бирже в соответствии с условиями, созданными паникой, представлялась очень опасной. Многие брокеры потерпели крах. Он видел, как они устремляются к Таю с потерянными лицами и просят аннулировать некоторые сделки. Они говорили, что находятся в опасности. Они станут банкротами, а их жены и дети окажутся выброшенными на улицу.
Некоторым образом эта паника лишь укрепила уверенность Фрэнка в том, чем он на самом деле хотел заниматься. Теперь, когда у него были свободные деньги, он мог начать собственный бизнес. Даже предложение Тая о младшем партнерстве не могло соблазнить его.
– Думаю, у вас замечательный бизнес, – объяснял он, – но я хочу начать свое дело по торговле векселями. Я не доверяю биржевой игре. Лучше иметь свой небольшой бизнес, чем торговаться на любой бирже.
– Но вы еще очень молоды, Фрэнк, – возразил мистер Тай. – У вас впереди еще много времени, чтобы начать работать на себя.
В конце концов Фрэнк по-дружески расстался с Таем и Риверсом.
– Вот толковый малый, – сокрушенно заметил Тай.
– Он своего добьется, – согласился Риверс. – Ушлый малый для своего возраста, которого я когда-либо видел.
Глава 8
В то время мир рисовался Каупервуду в розовых тонах. Он был влюблен и имел деньги для начала собственного предприятия. Под акции конной линии, которые неуклонно повышались в цене, он мог получить семьдесят процентов от их рыночной стоимости. При необходимости он мог заложить свои земельные участки и получить деньги. Он установил связи с Джирардским Национальным банком, где понравился президенту Дэвисону, и предполагал в дальнейшем стать заемщиком в этом учреждении. Ему были нужны инвестиции, которые он мог бы быстро и уверенно реализовать на рынке. В перспективе он надеялся на хорошую прибыль от трамвайных линий, которые могли в скором времени стать развитой транспортной системой.
Примерно в то же время он приобрел лошадь и легкую двухместную коляску с откидным верхом – самое красивое животное и самый комфортабельный экипаж, который смог найти. Это сочетание обошлось ему в пятьсот долларов, и он тут же предложил миссис Сэмпл покататься. Сначала она отказывалась, но вскоре согласилась. Он говорил ей о своих успехах и перспективах, о нежданном наследстве в пятнадцать тысяч долларов и о намерении заняться вексельной торговлей. Он знала, что его отец с большой вероятностью займет пост вице-президента Третьего Национального банка. Ей нравилась семья Каупервудов. Теперь она начала понимать, что за отношением Каупервуда-младшего кроется нечто большее, нежели обычная дружба. Бывший мальчик превратился в мужчину, который регулярно навещал ее. Это выглядело почти нелепо, принимая во внимание обстоятельства – разницу в возрасте, ее вдовство, ее безмятежный, уединенный образ жизни, – но спокойная решимость этого молодого человека давала понять, что ее приверженность к условностям не будет для него помехой.
Каупервуд не морочил себе голову какими бы то ни было теориями благородного поведения по отношению к ней. Она была красива, а его умственная и физическая тяга к ней была неудержимой, и это было все, что он хотел знать. Ни одна женщина так прочно не завладевала его мыслями. Ему не приходило в голову, что он не может или не должен в то же время интересоваться другими женщинами. Расхожих слов о святости семейного очага он не понимал. Он не думал о ее деньгах, хотя прекрасно знал о них и полагал, что может выгодно приумножить их. Его влекло к ней физически. Он испытывал острую, почти первобытную мечту о детях, которых они могут иметь. Ему хотелось выяснить, сможет ли он заставить ее неистово любить себя и стереть воспоминания о предыдущей жизни. Это было странное желание, которое можно было бы назвать почти извращенным.
Несмотря на свою неуверенность и опасения, Лилиан Сэмпл поощряла его интерес и знаки внимания, потому что сама невольно тянулась к нему. Однажды вечером, собираясь в постель, она остановилась перед туалетным столиком и посмотрела на свое лицо, обнаженные руки и шею. Они были очень красивыми. Легкий трепет пробежал по ее телу, когда она рассматривала в зеркале свои чудесные шелковистые волосы. Она подумала о молодом Каупервуде, но ей сразу вспомнился покойный мистер Сэмпл, и она устыдилась, представив пересуды на свой счет.
– Почему вы так часто приходите ко мне? – спросила она, когда Фрэнк пришел на следующий вечер.
– О, разве вы не знаете? – двусмысленно откликнулся он.
– Нет.
– Уверены, что не знаете?
– Я знаю, что вам нравился мистер Сэмпл, и всегда думала, что нравлюсь вам, будучи его женой. Но его больше нет.
– А вы здесь, – заметил он.
– Я?
– Да. Вы мне нравитесь. Мне нравится быть с вами. Разве вы этого не чувствуете?
– Право, я не думала об этом. Ведь вы так молоды, я на пять лет старше вас.
– Безусловно, если судить по возрасту, – ответил он. – Но в других отношениях я лет на пятнадцать старше вас. В некотором смысле я больше знаю о жизни, чем вы когда-либо сможете узнать. Разве не так? – мягко, но убедительно добавил он.
– Что ж, это верно. Зато я знаю много вещей, неведомых вам. – Она тихо засмеялась, показав чудесные зубы.
Уже вечерело. Они сидели на веранде и смотрели на реку.
– Да, но это лишь потому, что вы женщина. Мужчина не может надеяться на понимание женской точки зрения, но я говорю о практических делах. В этом смысле вы моложе меня.
– И что с того?
– Ничего. Вы спросили, почему я прихожу к вам. Вот почему… отчасти.
Фрэнк замолчал и уставился на текущую воду.
Лилиан посмотрела на него. Его красивая фигура, постепенно наливавшаяся силой, теперь обрела зрелые очертания. Большие, ясные глаза ничем не выдавали его и придавали лицу почти детское выражение. Его щеки были румяными, руки некрупными, но мускулистыми и сильными. Ее хрупкое, нежное тело даже на таком расстоянии впитывало его энергию.
– Полагаю, вам не стоит так часто приходить ко мне. Люди могут плохо подумать об этом. – Она попыталась принять спокойный, сдержанный вид, который первоначально сохраняла в общении с ним.
12
Онкольная ссуда – заем с выплатой долга по первому требованию.