Новый путь

Хорошо, что Джой помолвлена. Бриллиант на пальце девушки помогал Дилану держать себя в руках. После того легкого поцелуя в висок он испытал сильнейшее искушение целовать ее снова и снова. Но Дилан подозревал, что Джой не опустится до того, чтобы провести со случайным знакомым ночь, да и ему не хотелось ощущать лишнюю тяжесть в груди, когда они расстанутся через девять дней в аэропорту имени Кеннеди.

– Ты не будешь возражать, если я уберу брезент? – спросила Джой. – Пока еще не слишком жарко.

– Давай. – Он отстегнул боковую защелку. Когда крыша сдвинулась и улеглась в свое отделение, Дилан окинул девушку взглядом. Она надела легкую голубую блузку без рукавов с принтом из ромашек и белые легинсы до щиколоток. Они казались нарисованными на ее фигуре, а формы… где же вы, формы? Они прятались под юбкой, в которой она ходила вчера.

Едва заметно улыбаясь, он покачал головой. Дилан готов был спорить, что она не собирается на прогулку и оделась так не для этого.

Джой бросила на него вопросительный взгляд.

– Что?

– Хорошо выглядишь. – Слишком хорошо для парня, который считается всего лишь другом.

– Благодарю. – На полных губах девушки заиграла кокетливая улыбка.

Джой вырулила со стоянки, вскоре они уже выехали по Уэст-Коламбус-авеню на шоссе номер 180 и взяли курс на северо-восток.

– Мы на маршруте, – объявила она.

– Точно. – Дилан посмотрел на Джой, наслаждаясь ветром, шевелившим его волосы, и свободой движений. У него был «Порш», и тоже кабриолет. Дилан покинул Лос-Анджелес два дня назад, но уже скучал по своей замечательной машине.

– Меня всегда интересовало, каково это – жить в гастрольном автобусе. Конечно, я читала про это. Но узнать из первых уст…

Дилан неспешно кивнул, поняв, на что Джой намекала, напомнив, что они на маршруте. Он обещал ей рассказать о правилах «Уэстфилд Бразерс» в гастрольных поездках.

– Наверное, здорово просыпаться каждое утро в новом городе.

– Это быстро приедается, – возразил Дилан. И подумал, что это может случиться и с ней к тому моменту, когда они доберутся до Нью-Йорка.

– Я видела фотографии. Некоторые группы ездят просто в шикарных условиях. «Аэросмит», например. «Роллинг Стоун» сделал репортаж о поездках. Ты видел их автобусы? Прямо как пятизвездочные отели. А на что походил ваш автобус?

– Только не на пятизвездочный отель, это уж точно. – Когда Дилан был мальчишкой, жизнь в дороге казалась ему приключением. Потом подрос, и такая жизнь начала причинять серьезные неудобства его подростковой заднице. У него почти не оставалось личного пространства. И сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что постоянно жил на виду в отличие от нормальных подростков. Удивительно и странно, как могла его мать, Билли, согласиться, чтобы ее сын работал у Джека настройщиком гитар в течение гастрольного сезона. И это уже в то время, когда она покинула пост менеджера группы. Ее не было рядом, чтобы присмотреть за Диланом, а Джек так и не научился быть отцом. И верным мужем.

Сейчас мать и сын стали ближе друг к другу. Но это произошло только в последние годы, когда Дилан благодаря своему жизненному опыту понял, насколько Билли запуталась из-за Джека. Это случилось после того, как мать пригласила его на одну из своих консультаций у психолога. Вот тогда он узнал, что ей нужно привести в порядок себя, прежде чем она займется восстановлением отношений с сыном.

– На что похожа жизнь в гастрольном автобусе? – спросила Джой. Ее вопрос вернул Дилана к реальности, к дороге под колесами и ветру в волосах.

– В них тесно и неудобно. Мы арендовали автобусы на сезон, и они не были шикарными. Больше походили на те автобусы для загородного отдыха, мимо которых мы недавно проехали. – Он кивнул в сторону встречных машин. – У нас их было несколько. Один семейный, в котором спали мы с Чейзом и наши родители. Еще один для группы и третий для техперсонала и рабочих сцены. Когда мы подросли, Джек разрешил нам ездить с группой.

– В каком возрасте?

– Лет в четырнадцать-пятнадцать.

Джой сделала большие глаза.

– Почти дети! А как насчет наркотиков и прочего?

– Моей мамы тогда не было рядом, чтобы вправить мозги Джеку. У родителей сложились непростые отношения, а потом последовал еще более непростой развод. Он здорово запудрил ей мозги, иначе она не разрешила бы мне гастролировать с группой. Ребята много веселились. Но и джем-сессии экспромтом тоже устраивали, что мне нравилось. Что еще? Часто вспыхивали конфликты, и дело иногда принимало опасный оборот. Когда ты в дороге, деться некуда. От перепалки или драки уклониться не получится.

– Вы дрались? Что-то вроде кулачных боев?

– Ну да, так нам приходилось разбираться с нашими проблемами. Такое было правило. Другое требовало уважать водителя. Этот парень вел автобус всю ночь и доставлял нас к месту назначения. Мы обязаны были знать его имя; нас предупреждали, что если нарушить его сон, то придется платить чертовски большой штраф. Он спал днем. Дневные часы были часами спокойствия. Не хлопать дверьми, не разбрасывать вещи и все такое.

– Прямо как дома.

– Три месяца в году автобус был для меня домом. – Он откашлялся, потер ладонью щетинистую щеку. – Не звони с койки, если не хочешь, чтобы все узнали про твои дела. Слышно было все, что делалось и над койкой, и под ней.

Джой посмотрела на него.

– Все?

– Все. – Он выделил слово голосом, чтобы до нее дошло его значение, а потом для ясности добавил: – И никакого секса в автобусе.

Это правило Джек, дядя Кел и некоторые другие члены группы обычно нарушали.

– Ты никогда… – Она спохватилась и покраснела. – Не обращай внимания.

У него имелись возможности соблазнить какую-нибудь поклонницу или побаловаться наркотиками, но в отличие от Джека Дилан не любил просыпаться с сожалением о вчерашнем. Фанатки вели себя навязчиво. И не всегда покидали автобус на следующей остановке.

– Я никогда не занимался сексом в автобусе, – негромко произнес Дилан. Подруги на ночь появлялись у него нечасто, и чем дальше, тем реже. И наутро уходили со скандалом.

Рука Джой, лежавшая на баранке, расслабилась, на губах появилась легкая улыбка. Губы, которые хочется целовать. Манящие губы. Дилан уже понял, что она не пользуется помадой или блеском для губ.

Пока мысли не завели слишком далеко, он отвернулся и стал смотреть на проплывающий мимо пейзаж.

Менее чем за два часа они достигли южного входа. Стоял август, и в парке было жарко и многолюдно. Еще час ушел на то, чтобы проехать, и двадцать минут потребовалось на поиски парковки. К тому времени, когда Джой втиснула «Жука» между «Эскаладой» и «Приусом», Дилан был готов плюнуть и искать попутку для обратной поездки во Флагстафф или ухватиться за руль и направить машину в Альбукерке. Вечером выступление не планировалось, но он не ожидал, что отклонение от маршрута займет большую часть дня.

Набрав полную грудь воздуха, он медленно выдохнул.

И еще раз.

– Ты в порядке? – Джой подняла стекла.

– В полном. А что?

– Ничего. Просто вцепился в дверную ручку мертвой хваткой.

Он выпустил ручку, пошевелил пальцами. Чертова толпа. Он ненавидел ее.

Верх кабриолета поднялся и встал на свое место. Джой защелкнула замок со своей стороны. Дилан сделал то же самое с другой, закрепив брезент. Она выключила двигатель.

– Мне хочется взглянуть всего на пару видов; потом мы поедем.

Вот уж спасибо.

Дилан чуть не произнес это вслух, но спохватился. Ему не хотелось выглядеть придурком-пассажиром, которого водителю не терпится высадить.

– Отлично, – отозвался он с наигранной веселостью. И выдавил из себя улыбку.

– Ты здесь бывал?

– Три раза.

– Ааа. Это все объясняет.

Он нахмурился.

– Объясняет что?

– Почему у тебя такое скорбное лицо.

Дилан глупо ухмыльнулся.

– Ты меня поймала.

– Я быстро. Обещаю. – Она открыла дверцу.

Он положил ладонь ей на руку, удерживая.