Поглощенные сумраком

– Похоже на «Скрэйд», – тихо сказала Келли.

Он не заметил, как она подошла и встала рядом.

– Что?

– «Скрэйд». Старая марка охотничьих ножей. Их называют «пробойниками» из-за агрессивно загнутого кончика лезвия. Этот довольно старый: видите кожаные накладки светло-коричневого и шоколадного цвета на рукояти? – она указала пальцем. – И клинок перед гардой потемнел от окисления. Он изготовлен из высокоуглеродистой стали, которая с возрастом приобретает красивую патину. С новой нержавеющей сталью такого не бывает.

Он сурово посмотрел на нее.

– Красивая патина?

– Мой отец коллекционировал ножи. Я до сих пор храню его коллекцию.

– Мне нужно, чтобы ваша команда отступила в сторону, Келли. Теперь это расследование убийства.

Гости в лесном доме

Моника

25 октября, воскресенье

Моника позволила Деборе тяжело опираться на нее и Натана, пока они помогали хромавшей женщине подниматься по тропе от причала. Моника сочувствовала ей. Причиной был не только холод; то неглубокое место, куда упала Дебора, было заполнено вонючей илистой водой и заросло камышом. От ее промокшей одежды исходил тухловатый запах, а волосы слиплись от ила и кусочков мертвых водорослей.

Они медленно двигались вперед под барабанившим дождем, потому что заросшая тропа, ведущая к дому, тоже была грязной и скользкой. Колючие кусты, сбросившие листву, преграждали путь на поляну перед домом, и повсюду виднелись заросли мха и белесые грибы. Кажется, даже в ясные дни это место не получало достаточно света.

Странное место для дома, подумала Моника. Здесь, в сырой тени, под сенью горы, похожей на надгробие.

За колючими кустами на них надвигались деревья. С высоты полета окрестные леса казались бесконечными и нарушались лишь неприступными горными хребтами, уходившими за горизонт. Ветви раскачивались на ветру; лес поскрипывал и стонал. Толстые щупальца тумана обвивались вокруг дома. Здание было большим и двухэтажным, сложенным из огромных бревен, потемневших с годами. Ряд грязных окон наверху следил за их приближением, словно глаза, подернутые мутной катарактой.

Когда они приблизились к тотемным столбам, Моника посмотрела вверх.

Подножия столбов до середины обросли мхом и лишайником. На голове деревянного ворона с раскинутыми крыльями сидел живой ворон, похожий на судью в черной мантии. Она взглянула на Натана и убедилась, что он тоже изучает тотемы. Его лицо было напряженным; судя по всему, он испытывал не меньший страх, чем она сама. Эта мысль наполнила Монику странным и не вполне уместным негодованием. Ей хотелось, чтобы Натан нашел выход из положения. Чтобы он спас ее, как рыцарь в сияющих доспехах. Глубоко внутри она сознавала, что хочет, чтобы Натан произвел впечатление на Стивена. Ей хотелось, чтобы Стивен завидовал Натану, а не относился к нему свысока. Как ни грустно, хотя муж обожал Монику, он иногда приводил ее в замешательство, просто оставаясь самим собой. Ей казалось, что это плохо отражается на ее репутации; она не смогла сделать спутником своей жизни привлекательного альфа-самца, и люди относились к ней не очень серьезно, потому что она вышла за «грибного профессора», который уже начал лысеть и округляться в талии.

Ворон внезапно расправил крылья и черной тенью слетел со столба под дождем. Он исчез в густых облаках, накатывавших из-за гранитной горы.

Она оглянулась посмотреть, продолжают ли Стелла и Джекки спорить друг с другом. Но Стелла забралась в самолет и теперь вручала Джекки предметы багажа, а та передавала их Стивену, относившему вещи к дальнему концу причала.

– Они выносят наш багаж из самолета, – обратилась Моника к Деборе. – Скоро мы отмоем вас и переоденем во все сухое. И Стив осмотрит вашу лодыжку. Он же врач; я уверена, что он сумеет по- мочь.

– Теперь уже Стив, а не Стивен? – осведомился Натан с другой стороны от Деборы.

Моника предостерегающе взглянула на него.

В лесу раздался шум: треск, затем громкий шорох. Все дружно остановились и стали вглядываться в глубокую тень.

Деревья вокруг шевелились и перешептывались друг с другом. Сердце Моники забилось быстрее. Лес казался разумным существом, недовольным их присутствием. Натану нравилось думать о деревьях в такой антропоморфической манере. Он любил напоминать ей, что все они связаны под землей мицеллярной сетью, – информационными магистралями, с помощью которых они могут общаться друг с другом, предупреждать о грозящей опасности, гибели или болезнях. От этого у Моники по спине пробегал холодок. Она даже отказывалась составить Натану компанию, когда он приглашал ее прогуляться за грибами в лес неподалеку от дома. Из-за него лес казался ей злонамеренным существом.

– Что это было? – прошептала Дебора, широко распахнув глаза.

Моника прищурилась, вглядываясь в темноту между стволами. Ей показалось, что она видела что-то черное, двигавшееся за деревьями, но потом оно пропало.

– Наверное, это просто ветер чудит, – бодро сказала она. – Давайте лучше посмотрим, сможем ли мы войти в этот дом.

Стивен подошел сзади с двумя сумками в руках.

– Посмотрю, открыт ли дом, – буркнул он и пошел дальше.

– Что, если там кто-то есть? – окликнула Дебора.

– Тогда они могли бы развести камин и приготовить нам ужин! – не оглядываясь, крикнул Стивен. – Но я сомневаюсь; похоже, что дом годами стоял заброшенным.

Он поднялся по широким ступеням крыльца и остановился на площадке перед дверью с рогами, прибитыми наверху.

– Какого черта он вообще здесь делает? – тихо пробормотал Натан.

– Ты же слышал Аманду, – резко сказала Моника. – Как и нас, его пригласили для оценки потенциальных возможностей этого места.

– Это выглядит неестественно.

– Но я в этом не виновата, не так ли? Перестань вести себя так, как будто я пригласила его сюда. Я понятия не имела…

Дебору, прижавшуюся к ней, начала бить крупная дрожь.

– Я и не винил тебя, – прошипел Натан. – Я сказал, что это выглядит неестественно, как странная случайность.

– Это случайность, что Стивен руководит клиникой пластической хирургии? А я случайно возглавляю сеть магазинов здорового питания со службой доставки? У меня и у него есть успешный бизнес, Натан. Что странного в том, что нас обоих приглашают к участию в тендере за шикарный контракт? У тебя чрезмерно обостренная реакция.

– Знаешь, что чертовски странно, Моника? Я совсем не вижу условий для этого шикарного контракта. Это, – он махнул рукой в сторону мрачного дома, – это определенно не санаторно-оздоровительный курорт «Лесная сень» с услугами высшего класса. Что выглядело несусветной чушью с самого начала, – идея о том, будто пациенты после хирургической операции захотят лететь в такую глушь для «восстановления сил». По-моему, доктор Стивен должен был бы сам задуматься об этом… если только он что-то не затевает.

Она встретилась с мужем взглядом и начала понимать его опасения. Их вчерашний разговор эхом отдавался у нее в голове.

«Я откуда-то знаю Берта Кундеру, но не могу припомнить откуда, – сказал Натан. – И у меня нехорошее ощущение по этому поводу».

«А ты его спрашивал?» – поинтересовалась Моника.

«Он сказал, что не помнит меня, но не может быть уверен на все сто процентов».

А сегодня утром Моника заметила, как Берт внимательно смотрит на Натана за завтраком. Вероятно, он напрягал память, пытаясь что-то вспомнить. Или на самом деле вспомнил?

Оба они также знали лицо Кэти Колбурн по выпускам вечерних новостей, когда они жили в Ванкувере. Образ Кэти Колбурн с микрофоном в руке у Моники был нерасторжимо связан с кошмаром, который ей хотелось забыть, поскольку Кэти освещала тот самый инцидент. Моника могла думать о нем только в образном смысле, как о том самом инциденте. Отсутствие конкретных подробностей облегчало ей совесть и позволяло думать о случившемся как о чем-то постороннем для нее.