Дикари (ЛП)

Она булькала, задыхаясь от собственной крови. Тело покачивалось, невольно содрогаясь, когда умирало. Приложив ладонь к ее сердцу, закрыл глаза. Оно билось в неустойчивом ритме, так отчаянно сражаясь, цепляясь за жизнь, которая была уже потеряна.

Тихо вздохнув, открыл глаза и увидел, как по ее лицу стекает кровь, превращая медово-каштановые волосы в ярко-бордовые, а затем капает ровным узором на бетонный пол.

Смерть была столь прекрасной вещью. Могла забрать все в мгновение ока или растянуть страдания так надолго, как ей угодно.

Вытер нож о женскую одежду, а потом повернулся лицом к своим братьям.

― Полагаю, что нам нужно поискать Лену. Попозже я ее спущу.

― Я поведу, а ты поешь, ― откликнулся Гримм, бросив мне сэндвич по дороге из комнаты.

***

Мы обыскали единственное место, где можно было заблудиться ― лес, расположенный в двенадцати милях вниз по дороге. Чем дольше мы искали эту иглу в стоге сена, тем сильнее становилось наше раздражение.

Должен признать, что по большей части общество держало свое дерьмо при себе. Нас не считали частью этого самого общества. Мы не жили в шикарных, бл*ть, домах, где был патруль двадцать четыре на семь и забор, чтобы не подпускать к себе таких, как мы. Знаете тех, кто связывает папочку, терроризирует детишек, а потом трахает мамочку, чтобы усилить отчаяние? Мы были именно такими людьми.

Было глупо идти куда-нибудь в одиночку, если ты не был тем, с кем знают, что не надо, бл*ть, связываться. Хотелось верить, что Лена не наткнулась на кого-то столь чертовски тупого, но факты были не в ее пользу.

― Не думаю, что она где-то здесь, ― сказал Гримм, нарушая нашу дружескую тишину.

― Думаете это человек?

Кобра указал на растоптанное растение с небольшим количеством свежей крови на его листве. Глядя за него, было совершенно очевидно, что кого-то или что-то недавно протащили по грязи.

Полагал, что мы собирались выяснить, кто это был.

Глава 6

Калиста

Он закрепил цепь на моей шее и ударил по заднице, прежде чем уйти.

Я немедленно обернула руки вокруг толстого металла и безрезультатно потянула, сдирая на ладонях влажную кожу.

― Этого просто не может происходить со мной.

Стиснув зубы, попробовала вновь, дергая со всей силы, что была.

― Это ничего не даст. Поверь, я пыталась.

Остановившись, посмотрела через амбар в том направлении, откуда доносился голос.

Девушка, выглядевшая на несколько лет моложе меня, была прикована цепью к соседней стене. Солнце, проникающее снаружи, отражалось от длинных шоколадно-каштановых волос и освещало пару глаз коньячного цвета.

На бронзовую кожу были нанесены различные цветочные татуировки чернилами и хной.

― Как давно ты здесь? ― спросила, хорошенько осматриваясь.

― Дня два, может быть, три. Она была здесь до меня.

Жестом пленница указала на мертвую девушку, привязанную к старому столу в задней части амбара.

Прогорклый запах, исходящий от четырех ржавых бочек для нефти, стоящих вдоль передней стены, не требовал объяснений, как и гниющий торс, лежащий перед нами. Осталась лишь голова; остальное, кем бы оно ни было, находилось или в одной из бочек, или в чьем-то желудке.

― Он возвращается, ― предупредила она тихо.

Прижалась к стене спиной, чтобы получить полное представление, что здесь творилось, морщась от острой боли в боку. Лесоруб вошел в сарай с ножовкой в одной руке, а другой держал маленького мальчика.

Мы молча наблюдали, как они прошли мимо нас к столу в задней части.

― Прихвати ведра, Декс.

Мальчишка сделал то, что ему сказали: вылетел и вернулся с двумя круглыми, окровавленными емкостями. Поставил их у края стола, а потом залез на табуретку, чтобы посмотреть, как работает человек, который, как я предполагала, был его отцом.

― Не забывай держать свои руки подальше, ― предупредил мужчина, когда начал пилить руку мертвой женщины.

Было слышно, как лезвие скользит взад-вперед, рассекая кости и мышцы.

― Я видел, как тот мужчина ударил тебя ножом, ― произнес он через минуту. ― Досадно. Если бы я не был женат, возможно, приберег бы тебя для себя.

Какой же это был бы гребаный кошмар.

― Я заполучил там Арлен, когда ее дядя любезно остановился и предложил меня подвезти. А это он.

Он жестами показал в сторону обезглавленного туловища, лежащего у бочек для нефти. Я взглянула на Арлен; сейчас она уставилась в землю.

В целом, я не испытывала жалости к людям, но надеялась, что ради ее здравомыслия ей не придется наблюдать как это происходит.

Мужик продолжил распиливание, время от времени что-то говорил ребенку, раздирая тело и бросая случайные кусочки в ведра.

― Терь тебе никада не захочется есть мозг. Это никуда не годится, за исключением СКЯ. Это синдром Кре́йтцфельдта-Я́коба (прим.: прогрессирующее дистрофическое заболевание коры большого мозга, базальных ганглиев и спинного мозга), ― пояснил он, достаточно громко, чтобы все мы могли слышать. ― Ребрышки, ну, кому же не нравится хорошее барбекю? ― шутил он. ― Предплечья ― жесткое мясо. Жена любит использовать эти куски для супа. Плечи нужно немного проработать, чтобы сделать их нежными, но как только закончишь, то получишь отличный стейк. О, и все, что сзади, предоставит тебе хороший выбор. А теперь, может ли кто-нибудь из хорошеньких леди угадать, какая часть моя самая любимая?

С омерзительным зубастым оскалом он взглянул между мной и Арлен, перевернув тело на живот.

Рука, над которой он работал, болталась на небольшом участке сухожилий, которые медленно разрывались на части.

― Это ягодицы! ― он рассмеялся и шлепнул мертвую девушку по заднице. ― Положи это в мультиварку на несколько часов, и оно напомнит мне воскресное жаркое моей мамы.

Никто из нас не произнес ни слова. Понятия не имела, почему он почувствовал необходимость поделиться всем этим, хотя эта информация мне никогда не была нужна и не интересовала.

Я уже слышала раньше о каннибалах. Они отказались быть простыми изгоями, а никто другой их не принял. У Дикарей не было политики открытых дверей, и они чертовски не могли жить в Центриоле ― мегаполисе.

Однако, как и все остальные, они обычно собирались группами; безопасность в численности и все такое прочее.

Они не могли достать пищу через каналы связи или другими способами, так что животные и люди были их единственными вариантами.

Тем не менее, слышать о чем-то и видеть это ― две совершенно разные вещи.

Прислушиваясь к его тяжелому дыханию, по мере того, как он уставал и начинал потеть. Я отвернулась, когда мужик начал обдирать отдельные кости, используя коготь молотка, чтобы тянуть и поддевать.

После очередной молчаливой паузы, он начал насвистывать, работая. Отгородившись от окружающего шума, откинула назад голову и уставилась в потолок.

***

Гигантский таракан, мчащийся по руке, разбудил меня.

Отбросила его и наблюдала за тем, как он летит через грязный пол. Цепь на шее звякнула от внезапного движения, мгновенно напомнив мне, где я была.

Взглянув в открытую дверь амбара, увидела, что начал моросить дождь. Туманное серо-голубое небо подсказало о раннем рассвете.

Благодаря каннибалу я потеряла целый день.

Сделав первый настоящий вздох, как никогда раньше, была благодарна за крепкий желудок. Запах разлагающейся плоти был настолько сильным, что опалил волоски в носу.

К черту все, очередной раз дернула цепь, зная, что она волшебным образом не развяжется и не отвалится от стены.

― Он хранит ключи в петле на ремне, ― прокомментировала решительно Арлен.

Казалось, она смирилась с тем, что нас будут тушить, как филе, а затем съедят этот рулет из плоти. Я же была полна уверенности, что такого не случится. Это была всего лишь небольшая помеха, которую следовало предусмотреть.