Мятая фольга

Никита прищурился, что являлось прямым намеком  заткнуться и углубиться в чаепитие. Я склонилась над кружкой и его тихое: "это меня устроит", было мною услышано.

После, я занялась тем, что демонстративно приподнимала кругляшки ветчины в поисках того самого единственного бутерброда, который окажется с меньшей мерой масла. Брат не стал смотреть это представление, шумно двинул стул, поднялся из-за стола, и выплеснув недопитый чай в раковину, вымыл в кружку.

— Мне пора, не забудь убрать со стола.

Да-да, порядок во всем, теперь был для него превыше всего. Нет, педантом он не был, но с некоторых пор, вздумал изводить меня порядком и твердой принципиальностью по некоторым вопросам. Хотя в прошлом, в момент соответствия моему подростковому возрасту, уж точно не акцентировал внимания на подобных вещах.

Пришлось встать, чтоб проводить Никиту. С трепетом наблюдаю, как он обувается и втискивается в верхнюю одежду. В этот момент я "зависаю" - обуревает непреодолимый страх, что уйдя, он может не вернуться. Так же, как родители.

— Жека, ты слышишь меня?

Я моргнула, очнувшись, и тут же встретилась с его настороженным взглядом. Криво улыбнулась и качнула головой. Брат некоторое время молчит, подозрительно пялясь на меня и словно ему не понравилось, то, что приходится видеть перед собой, презрительно дернул губами.

— Заканчивай. Ничем хорошим для тебя это не кончится.

— Я не..,— кривлюсь, под натиском ровным счетом ничего не объясняющей  фразы, которая заставляет в очередной раз содрогнуться, от мысли, что сказанное им, касается той тайной грани, которую я с таким трудом скрываю.

— Заканчивай витать в облаках, — отмахнулся он, не дав закончить.— До вечера, и не вздумай прогуливать школу,— коротко кивнул и исчез за закрывшейся дверью.

Некоторое время стою на пороге, изучая покачивающуюся связку ключей в дверном замке.  "Он и я, —  это невозможно. Не причин опускать пальцы в кипяток, чтоб понять —  ожог неминуем."

В комнате, я тронула экран планшета. Слово "жертва" горело ярко, словно выказывало свое право на меня, вызывая желание послюнявить палец и стереть.

Отстраненно отвернулась и взбила пятерней волосы. Ладно, Белый Кролик, когда-нибудь ты споткнешься.

3. Подруга

"...Если вы завели много друзей, значит недостаточно избирательны..."    WR

Лифтом я пользовалась редко. В легких vans на удивление приятно сбегать по лестнице, жаль, что скоро придется напяливать сапоги и месить городскую грязь. Еще я любила шарфы, длинные толстой вязки, обматывая такие вокруг шеи несколько раз, можно оградиться от всех невзгод. Часто я делилась ими с Ритой, что бы потом отстирывать их от въедливого запаха ее "Salvador". Надеюсь, она дружила со мной не по этой причине.

С Ритой, мы сблизились с седьмого, с тех самых пор, когда два наших параллельных класса слили воедино. Дружба наша не была чрезмерной и все захватывающей, заключалась не в том, что бы делиться самым сокровенным, а что бы по необходимости поддержать друг друга или прийти на помощь в вопросах учебы. Именно поэтому, я не спешила делиться с ней возникшими чувствами к однокласснику. Зачем? Если у меня самой не получалось разобраться в этих выматывающих, с трудом сдерживаемых, подростковых волнениях, которые казались зыбкими и нереальными.

Несмотря на то, что мы довольно тесно общались, хорошо узнать ее за эти три года, мне так и не посчастливилось, и просчитать ее реакцию на мое признание, никак не получалось. Ну что мне сказать? Я и сама не разобралась, что именно испытываю к этому парню. Возможность сидеть за одной партой, обсуждать общие школьные проблемы и в целом держаться вместе, – не дает права на случайность быть понятой.

В школу и обратно мы ходили вместе, успевая обсудить кучу мелких тем. Сейчас, она окинула меня быстрым взглядом, заострив внимание на темно бордовых зауженных брючках, которые я одела в первый раз и сделала в честь этого жест, хорошо знакомый нам обеим. Волосы у Ритки были рыжими, такой же длинны как мои. Кто-то, еще в те, детские годы, назвал ее "Лисой", с тех пор так и осталось, хотя на мой взгляд, она больше походила на белку.

– О, и шарфик в цвет! - Она дернула за конец бордового шарфа, поправляя его на моей шее, – как тебе Онегин, складный стишок, да?

Я не стала говорить, что прочла Онегина еще в восьмом, чтоб не дать ей повода в очередной раз обозвать меня "синим чулком" или монашкой. Она частенько мягко подшучивала над моим образом жизни. И все мои доводы, в которых я ссылалась на привередливого братишку, не позволяющего мне "сторонних" подростковых увлечений, ее не впечатляли.

Однажды, она даже обмолвилась, что мне нравится идти на поводу у брата, обвинив в чрезмерной привязанности к нему. С тех пор я ничего не объясняю и не доказываю, и делаю вид, что все в моей жизни происходит исключительно по моей личной воле. Хотя о синдроме Адели, так называемой, болезненной привязанности, прочла не одну статью.

Схватив под руку, она прижалась ко мне, будто пыталась согреться, хотя погода была на удивление комфортной, я даже не застегнула куртку.

– Чего ты такая кислая с утра, словно небо в клеточку? – Дернула меня за руку попутчица, – поссорилась с братом?

Я удивленно вскинула брови, не уловив, чем именно подтолкнула ее к таким выводам.

– При чем здесь мой брат?

Давно не жаловалась ей на Никиту.

– Не знаю, – качнула головой Рита, – но если бы мне ежедневно укорачивали плавники..

Она тут же замолкла, не договорив. Противная же!

Рита давно и всерьез увлекалась танцами, была артистична и стройна, самоуверенна и горда, не знаю по какой причине мы встретились и сдружились. Иметь в своем окружении такую подругу было сложно. Я, своей сдержанностью и интровертностью, часто выводила ее из себя. "Снежная, ты когда- нибудь застрянешь внутри себя и не выберешься!" – частенько неслось с ее стороны в мой адрес. Я не находила причин не согласиться, но очевидно, именно в этой плоскости, противоположности характеров, мы казались друг другу интересными и поддерживали вполне сносные отношения. Словоохотливая подруга, в некоторой степени компенсировала мою задумчивость и молчаливость и я частенько доверяла ее мнению. Все ее выводы по тем или иным вопросам казались мне более чем разумными.

В душу к друг другу мы никогда не лезли и в общем-то терпимо к этому относились. Да, мне вполне хватало меня самой, а подругу такие вещи, как познание чужого внутреннего мира, не интересовали и вовсе.

– Плавники? Я что, рыба по-твоему? – Отвечаю отвлеченно, в надежде перевести тему беседы в другое русло. Жалею, что ранее часто откровенничала, делясь эпизодами своей жизни с братом. Необходимость кому-то выговориться, неоднократно одерживала верх. Первое время, после трагедии, брат действительно переходил все мыслимые границы – никаких ночевок у подруг, никаких летне-вечерних посиделок в компании, никакого общения в соц сети. Я понимала, он был растерян, так же, как и я, и частенько перегибал палку в страхе потерять свой авторитет. И эта его дисциплина въелась в меня так, что спусти меня сейчас "с поводка", я бы потерянно топталась на месте, не зная в какую сторону бежать.

– Золотая рыбка.. Не обижайся, я просто завидую..

– Чему?

– Твоей выдержке.

Я даже не успела удивиться.

– Секундочку.., – Рита отклеилась от меня и сунула руку в карман. Заглянула в экран разрывающегося рингтоном сотового, и торопливо отошла. Ее коротким фразам – "да" и "хорошо", я не придала особого значения, но то, что последовало после, меня удивило.

– Мне нужно отлучиться на минуту, – в ее лице я заметила беспокойство. Рита порылась в своем рюкзаке, зажала что-то в кулаке и протянула школьную сумку, – подержи и иди, я догоню тебя...