Мятая фольга

Все, что я слышу о своем брате из чужих уст, меня бесит. Особенно та информация, которая мне неизвестна и когда в ней фигурируют какие-то девушки.

– С Деном, они познакомились в клубе, но забрал ее твой брат, как все сложилось потом, я не в курсе,–самодовольно заключила Рита.– Не паникуй так. Тебе же сказали, она старше нас, возможно, они просто сокурсники.

Подруга демонстративно пожала плечами и нагнулась за сумкой.

– Ну!? Ты идешь?

 8. Точка кипения

"...Если в ваших руках синица,журавля вам уже не поймать..." WR

 Я иду нетороливо, всматриваясь в спины своих одноклассниц. Они ведут светскую беседу— оживленно, наперебой рассказывая друг другу то, что их на самом деле волнует, и я, вдруг, ловлю себя на мысли, что существую в каком -то ином измерении. Уже давно ничто не вызывает во мне интереса. И сейчас, мне начинает какзаться, что все, что происходит вокруг,—нереально. Нереальны эти стены, и эти тени, и толпа учеников, что волной проносится мимо. Я словно отделена от всего происходящего вокруг, толстой прозрачной стеной. Замедляю шаг, прислонившись плечом к оштукаткренной матово-охристой стене. "Что со мной?" Встряхиваю волосами и в очередной раз, пытаюсь взять себя в руки. Слишком часто меня вырубает, и я вылетаю из реальности. Не успеваю собраться с мыслями, как обернувшись, замечаю в конце школьного коридора до боли знакомый силуэт. Макс Вронский, обольстительно улыбаясь, что-то увлеченно объясняет своей постоянной соседке по парте,— отличнице Ольге, и меня тут же ошпаривает ревностным кипятком, задевающим нервы. Вот, что я заметила — только с ней он позволяет себе общаться, только она знает некоторую часть информации о Максе, которая скрыта от остальных. Но поскольку дружить с заучкой, в нашем классе считалось плохим тоном, ни у кого не возникало желания прижать ее к стенке и выведать сведения. Я не могу слышать их речь, но неожиданно хочу знать о чем они ведут беседу так сильно, что сконфуженно начинаю двигаться в их сторону. Но уже через секунду больно ударюсь носом о чью-то грудь.

— Эй, ты что, когда ходишь спишь?

Отступаю на шаг, поднимаю голову и тут же утыкаюсь в смешливый взгляд Волкова. На лице его играет та самая улыбка, свойственная самоуверенным идиотам, которые к сожалению, с легкостью покоряют сердца неразумных школьниц.

— Не вижу в этом ничего плохого..,— втропях отвечаю я, сгорая от желания заглянуть за его спину, что бы продолжить пялиться на то, что меня взволновало секунду назад. Но делать это дико неловко, ведь Ден обязательно обернется, проследив за моим взглядом.

— Ты серьезно так думаешь?— Он дергает уголками губ. 

Не спешу отвечать. Отвожу взгляд, лизнув сухие губы.

— Что будешь делать в субботу?— Не унимается парень, преградивший мне путь.

Я изумленно отступаю еще на пол шага и прихожу к выводу, что если не прерву этот диалог прямо сейчас, то после— будет поздно. Наполняюсь каким -то доселе незнакомым чувством собственного достоинства и сарказма.

— Думать о тебе, конечно! — Расправляю плечи и порываюсь развернуться, что бы уйти. Но меня тут же ловят, вцепившись в лямку рюкзака.

— Думать, конечно, не запрещено, но лучше провести вечер в моей компании. Я знаю...

Его речь обрывается  ужасным звуком школьного звонка над нашими головами. Толпа старшеклассников-парней обступает нас, они одергивают Волкова, по-дружески хлопают его по спине, отвлекая, и я, улучив момент, торопливо скрываюсь в толпе спешащих по кабинетам учеников.

Не помню, чем я занималась следующие 25 минут, проведенных в классе. Возможно, таращилась на коротко стриженный затылок Волкова, сиротливо гадая над тем, как исправить возникшее недоразумение. Мне стоило избегать таких парней- в схватке с ними, я обычно проигрываю.

Ближе к концу урока физики, в кабинет зашла Дина Викторовна, наш уважаемый классный руководитель. Она извинилась за вторжение и бегло оглядев класс прояснила ситуацию.

— Ребята, в субботу в нашем городе очередные выборы губернатора. В школе не будет занятий, но в этот день по расписанию наш класс дежурит, а значит кому то нужно будет все таки присмотреть за нашей территорией. Мне нужны два ответственных ученика, которые с 9 до 13 смогут подежурить в холле для упразднениях любых нежелательных передвижений по школе при голосовании. Лучше если это будут мальчики. Кто хочет помочь?

Класс заурчал, так бывает всегда: каждый возмущается в пол голоса желая слиться с толпой, вроде как и протест показать и не выделиться, чтоб потом не припомнили. Не побоялся высказаться громко и четко Волков. Он выпрямился, до этого полулежал на парте, и голосом полным упрека, заметил:

9. Интеграл

" ...Чудес не бывает.." WR

— Хорошо,— кивнул он спустя минуту, и холодно добавил, — пол часа у меня есть.

Это выглядело, как одолжение. В любой другой, подобной ситуации, я бы плюнула, повернулась и ушла—  слишком тонко все чувствовала. Но Вронский —это тот самый случай, когда любопытство, а не гордость одерживает верх. Я понимала, что не смогу нормально дышать без осознания, без оценки своего истинного отношения к этому парню. В чем его секрет? Почему к нему так тянет?

Из-за хорошо пропускающей звуки двери доносился смех ошалевших от радости, спешащих покинуть школьные стены, учеников.

—Замечательно, спасибо! — Мой голос неожиданно наполняется едким сарказмом.

— Можешь не благодарить, у тебя это плохо получается.

С плохо скрываемым раздражением парень снял с плеча сумку и поставил ее на стол. К этому моменту кабинет опустел и мы остались наедине. Макс достал учебник, я листок в клетку, мы молча сели за вторую парту по центру, где мой одноклассник тут же принялся листать талмуд. Движения его были резкими торопливыми. Не так я себе это представляла, но мысленно пообещала идти до конца, как бы мерзко себя не ощущала.

— Давай начнем вот с этого примера, он довольно сложный,— Макс неожиданно отобрал у меня ручку слегка коснувшись моей руки, и я вздрогнула, словно от ожога.

Осмелилась сесть ближе, упершись локтями в стол, и включила режим "слушаю внимательно". Учиться — так учиться. Утром у меня была сотня вариантов, как начать наш диалог, но в свете последних событий, язык мой словно присох к небу.

"Н-е-м-а-я к-р-ы-с-а!"— Подумала я, наблюдая как Макс, привычно вывел знак интеграла и переписал пример.

Полностью погрузившись в решение поставленной перед ним задачи, он продолжал говорить, объясняя и черкая на листке цифры, я же, изучала его длинные пальцы, потом запястье, не слушая, потому что в миг нашего нахождения наедине, впала пространственную дыру. Мысли роились в моей голове, как пчелы, все время возвращаясь к легкому запаху его лосьона или туалетной воды. Находиться так близко к объекту обожания, было подобно операции под местным наркозом —  не больно, но страшно. В голове толкались мысли, "что будет, если..."

...если он улыбнется и посмотрит на меня заинтресованным взглядом..

...если он спросит, как я собираюсь провести выходные и пригласит в кино..

...если ...

Через массу этих "если", во мне неожиданно проснулась осознанность, что ничего не случится сегодня. Этот парень решит пару примеров, подробно их прокомментировав и уйдет, оставит меня расстерянно-измученной. Это такая глупая затея пытаться понравиться тому, кому ты ни капли не нравишься.

Сначала, я еще пыталась казаться заинтересованной в его попытке оказать мне помощь, но уже к середине, очевидно совсем отключилась. Я сидела и "примеряла" себя то в объятиях Макса, то целующей, изредка бросая "слепой" взгляд на его профиль. По левому плечу, тому, которое к нему было ближе, бегали мурашки.

Наслаждаясь его голосом, тембр которого был восхитительно глубоким, я сумела поймать тот момент, когда он замер и замолчал. Это определенно был какой-то звоночек, и я, пересилив себя, повторно "включила" режим. Над выражением моего лица в этот момент, можно было от души похохотать. Подскажите мне, что он только что говорил, и я вскопаю за вас дачные грядки!