Любовь на грани

Девушка протянула ему сумку, и тут я замелила, что его левая рука подвязана. А я-то к нему да со всей силы.

— Ты мне почему не сказал, что тебе больно? — начала я, когда медсестра ушла на достаточно далекое расстояние. — Я даже и не заметила.

Говорю, а у самой на губах играет счастливая улыбка. Вот, блин, что нам женщинам-то надо, а? Только стоило увидеть Максима, и сразу все обиды, что грызли меня изнутри, улетучились, и ничего не хотелось спрашивать и выяснять, лишь только смотреть на него и ловить на себе каждый взгляд голубых глаз, что ласкают и уволакивают за собой так далеко в высь, что задыхаешься от состояния невесомости.

— А мне и не было больно, — кривая улыбка касается его губ.

Я смотрю на них, и мне хочется впиться в них снова.

— Это все эти лекари заставляют носить перевязку, чтобы ткани срослись, и меньше было повреждений.

В моем кармане заиграла мелодия, и я вспомнила, глядя на номер, что меня ждет такси.

— Такси, — вслух проговорила я.

Максим вскинул брови.

— Да, уже выхожу, — ответила я. — Надо оплатить вызов, — уже обращаюсь к Максиму, беру букет ромашек, и мы выходим под руку из здания.

В машине встал вопрос куда меня отвезти.

— Поедем ко мне, — безапелляционное заявления Максима сначала меня разозлило, но все же в глубине души мне это понравилось.

— А жена? — тут же задала я волнующий меня вопрос, который по началу даже и не маячил на горизонте, но в сложившихся обстоятельствах просто выплыл сам собой на поверхность.

— Через месяц нас разведут, — коротко ответил Максим, и я поняла, что ему совсем не хочется говорить на эту тему.

— Мне нужно из дома забрать Дашку, — тихо сказала я. Конечно же, мне и самой не хотелось туда ехать, но…

— Дашку? — непонимающе глянул на меня парень и тут же все внимание опять сосредоточил на дороге.

— Кошку, которую ты мне подарил, — ответила я.

Максим вздернул брови и снова взглянул на меня.

— Я думал, она сдохла, — хмыкнул он.

Уставилась на него взглядом, полным укора. Как он мог так подумать?

— Нет, Максим, она не сдохла, а вполне даже ничего себя чувствует, — я отвернулась к окну.

— Прости, Полина, неудачная шутка, — сказал парень.

— Да ладно тебе, я поняла, — отмахнулась я от него.

— Так куда ехать-то? — спросил Максим.

Я назвала адрес, в груди что-то предательски дрогнуло. Я боялась, на самом деле, возвращаться домой, не хотела, но Дашку забрать стоило. Хоть и домработница приходила через день, но как все будет сейчас, я не знаю. Хочу переждать этот момент, возможно даже дождаться известий от Вадима, у него есть же мой телефон, и если что, связаться со мной сможет.

— Приехали, — сказал парень, открыл дверь и шагнул на улицу, залитую солнцем. Обошел авто и помог мне тоже выбраться наружу.

— Я поднимусь одна, — заявила я, опережая предложение Максима.

— Нет, можешь, конечно, подняться одна, но до подъезда дойдем вместе, я тебя подожду снаружи.

Я согласно кивнула и внутренне поблагодарила его за то, что он все-таки настоял на этом.

Поднимаясь на лифте, чуть не сошла сума от ожидания того, как смогу переступить квартиру, в которой жила с Борисом, а теперь его нет. Внутри холодный кулак страха и неизвестности сжал сердце, и когда двери лифта бесшумно разъехались, я выскочила на лестничную площадку и задышала часто и глубоко. В глазах появились мошки от моих манипуляций. Может, ну его нахрен? Все равно рано или поздно Вадим позвонит, вот тогда и заберу кошку, а может быть, завтра? Я не настолько буду трусихой и опять попробую прийти.

«Полина, ты взрослая девочка, что за детский сад, — внушал внутренний голос разума, — нужно сделать этот шаг, а то потом так и будешь ходить оборачиваться и каждого шороха бояться».

Я, наконец-то, решилась, сделала шаг к нужной квартире и, открывая замок задержала дыхание.

Щелчок…

Еще один…

Три…

Нажимаю на ручку и дверь плавно открывается.

— Даша, кис-кис-кис, — зову я кошку.

Громкое «мяу» с кухни, и ко мне бежит моя любимочка.

— Привет, Полина, — увлекшись питомцем, я не заметила, что в квартире кто-то есть, и этот кто-то — Вадим.

Я медленно поднимаюсь, расправляю плечи.

— Здравствуй, — безликим голосом отвечаю ему, но на самом деле, он меня очень сильно напугал. И то, что меня колбасит внутри, я не хочу ему показывать. Липкие щупальца страха словно сковали горло, но я пытаюсь дышать ровно и смотреть ему в глаза, потому как иначе он увидит во мне жертву, а ей я быть не хочу.

— Поговорим? — спрашивает Вадим и отступает на шаг в сторону кухни.

— Я не могу долго, меня ждут, — его короткие фразы угнетают, потому как в них слышу больше приказ, нежели просьбу, но я перед ним ни в чем не виновата и ничего ему не должна. Вот только какой-то внутренний инстинкт мне подсказывает, что просто так Вадим бы не появился в этой квартире.

— Откуда у тебя ключи? — вот, я поняла, наконец, что меня смутило. — И откуда ты узнал, что я приеду домой?

Я продолжаю это место называть своим домом, и, хотя таковым его не считаю, меня возмущает тот факт, что у Вадима есть ключи.

Парень молча проходит на кухню и садится за стол, я отодвигаю стул и сажусь напротив.

— Взял у отца, — снова короткая фраза меня выбивает из колеи. — Ну, а то, что тебя сегодня выписывают, не составило труда узнать.

К моей ноге подходит кошка и начинает тереться о джинсовую штанину.

— Ну, допустим, — киваю согласно головой, — что ты хотел?

Он медлит с ответом, а на меня накатывают волны предчувствия. Не пойму, что такое, почему сердце заходится в галопе, и я не могу остановить его.

— Отец жив.

Удар обухом по голове, и я на время теряюсь в пространстве. Оглушающие слова, звучат в моем сознании. Щелчок, словно открываю входную дверь, еще.

— Полина!

Это, оказывается, меня бьет по щекам Вадим. Я что, свалилась в обморок?

— Полина! — зовет он, и я открываю глаза. — Ты что так пугаешь? — он резко отстраняется от меня, наливает стакан воды и ставит его передо мной.

Я молчу, не могу вымолвить ни слова. Не верится, что это происходит со мной. Я брежу.

— Ты не волнуйся так.

Он меня успокаивает? Я готова была к любому раскладу, даже к тому, что Вадим попытается мне пришить какое-нибудь обвинение, но я точно знала, что правда на моей стороне, и что теперь не сдамся.

«Мы не сдадимся», — поправила я себя.

Но того, что Годунов жив, я точно не ожидала.

— Что ты хочешь? — прохрипела я. Голос куда-то пропал, не желая восстанавливаться. — Я рада за него, — все-таки решилась я на это откровение, — и если ты мне собираешься чем-то угрожать, то это не прокатит, я все равно подам на развод.

— Стоп, — остановил меня парень, — я даже не хочу слушать твои домыслы. О чем ты там думаешь, меня никак не касается.

Я удивленно захлопала глазами.

Он кинул мне конверт на стол. Я его открыла и тут же покраснела с головы до ног. Там были наши с Максимом фотографии.

— Так вот, — продолжил он, — я надеюсь, ты не будешь пытаться отсудить у отца какое-либо имущество, потому как в прописанном между вами брачном контракте про измену есть отдельная оговорка. Но сейчас не о ней. Про вас с Золотовым я уже в курсе. И я так понимаю, отец тоже.

Я потупила взгляд. Вот почему я такая? Почему сейчас стыд, заполняет мой внутренний мир, хотя не должен? Я же осознанно делала этот шаг.

— Опять оговорюсь, ваши проблемы — это ваши проблемы, я сейчас про отца. Он, кстати, в коме, так что с разборками к тебе не полезет, не переживай.

И вот именно после этих слов меня отпустило, словно воздушный шар, что заполнял мои легкие, проткнули иголкой, и я наконец-то смогла легко вдохнуть.

— Меня волнует вот что.

— И что же это? — спрашивает из-за моего плеча Максим.

Я резко подскакиваю на месте от испуга, и стул опрокидывается на пол.

— Как? Что? — невнятные вопросы, смотрю на парня раскрытыми в изумлении глазами.