Не беси меня!

Смотрела на него и не могла решить, что дальше делать? Выгнать, ко всем чертям? Да только… Он так и будет ходить вокруг да около, это же Хмель, от него просто так не отделаешься… Оставить? Глупо, наверное, особенно, после его откровенных намеков и действий, и после моих взбрыков - тем более… Да только вот…

- Слушай, Влад… Ты никак не можешь успокоиться только потому, что не получилось со мной переспать, что ли? - выпалила, как только идея пришла мне в голову. Даже обдумать как следует не успела.

- Хренового мнения ты обо мне, Игнатьева… - мне показалось, или Хмель обиделся? Да ладно? Где Хмелевский, и где обиды на такую мелочь?!

- Ну, извини уж… Какое есть… - пожала плечами и снова отвернулась к сковороде. Все-таки, есть определенная прелесть в этих кухонных разговорах: всегда есть, на что отвлечься…

- Как там салат? Мясо уже готово. - Снова преувеличенно бодро сообщила, выключая огонь на плите и потирая руки. Как бы то ни было, а аппетит у меня разыгрался зверский.

- Штопор где взять? И куда разливать вино? - черт, об этом я совсем позабыла. Если мы на трезвую голову до обидок договорились, то после пары глотков вина еще и подраться сможем… Не хотелось бы этого, конечно.

Тем не менее, штопор выдала, стаканы, за неимением бокалов, подставила… Мясо уже было разложено по тарелкам, обильно сдобрено овощным салатом, в руках у каждого из нас - по стакану с вином. И пристальные взгляды, изучающие друг друга.

- Ну, что, Надюха, выпьем с тобой за взаимопонимание, что ли?

- Нет. Ты планировал во мне разочароваться. Вот давай за это и выпьем!

- А ты злопамятная, однако… - Влад усмехнулся, но коснулся краем своего стакана моего, стекло легко дзынькнуло.

- Нет. Просто у меня хорошая память!

- Что ж… Если ты хочешь меня разочаровать, то начала совсем неправильно. Давай, Игнатьева, сделай так, чтобы резко перестать мне нравиться!

Он сделал глубокий глоток, осушив больше половины налитого, а я поперхнулась. Серьезно. С этим человеком даже есть и пить рядом опасно.

- Что случилось, Надь? - он встревоженно подскочил, протянул руку, чтобы по спине постучать. Я отмахнулась.

- Все нормально. Уже прошло.

- Почему тогда подавилась?

- Почему я никогда не могу понять, комплимент сейчас прозвучал или издевательство?

- Может быть, потому, что ты всегда ищешь в моих словах то, чего там отродясь не было?

Нет. Все-таки, это была плохая идея - пригласить Хмелевского к себе домой!

Глава 6

Какое-то время я молчала, посчитав, что отвечать на последний вопрос Хмеля вовсе не обязательно. Мясо на тарелке стало самым привлекательным предметом в моем мире. Влад, словно понял мое настроение, тоже сосредоточился на еде. Странно, что даже не морщился: я от души пересолила и наперчила все, что было на сковороде. Сама жевала через силу, только потому, что не хотела признавать свой кулинарный провал. Зато вино пошло отлично: оно хоть немного освежало пылающие внутренности, над которыми давно уже никто так не издевался…

- Спасибо, было очень вкусно. - Он отодвинул от себя пустую тарелку. На ней, что удивительно, не осталось ни крошки.

- Вот не надо опять прикидываться, Влад. - Я-то с трудом прожевала половину своей порции, и теперь раздумывала, как бы остатки незаметно спрятать.

- Что опять не так, Надя? - он, не спрашивая, наполнил мой опустевший стакан вином.

- Да это же есть невозможно! Не боишься, что я тебя отравить пытаюсь? - решительно отставила тарелку.

- Не знаю… Мне, действительно, понравилось…

- Угу.. Мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус… Это и про тебя теперь, да?

- А ты не думала, Надюш, о том, что вкусы и мнения у людей, порой, не совпадают?

- Почему это не думала? Я прекрасно об этом знаю, и помню всегда! - алкоголь на голодный желудок - не самое лучшее сочетание, но вспомнилось об этом чуть позже, чем вовремя.

- Потому. Ты до сих пор не веришь в то, что можешь мне нравиться, вот просто так. Ищешь какие-то подводные камни. А их нет. И как убедить тебя, что ты не права?

- Я тебя, вообще-то, про еду спросила.

- А в чем разница? Мне нравишься и ты, и твоя еда. Но ты ни тому, ни другому не веришь.

Я долго на него смотрела, сочиняя какой-нибудь едкий и гадкий ответ. Но ничего не сочинилось. Поэтому просто поменяла тему.

- Что за гадость ты рассказал Вовке тогда?

Теперь настала очередь Хмеля поперхнуться. И не фигурально, а на самом деле: так, что красная жидкость забрызгала его белоснежную рубашку.

- Держи салфетку. Промокни. Дома застираешь. Или выкинешь. Не знаю, как у вас принято, у богатых…

- Бог с ней, с рубашкой. - Влад откинул салфетку в сторону. - Почему ты сейчас про Вовку вспомнила?

- Хм… Наверное, потому, что никогда не забывала… Прямой ассоциативный ряд: Хмелевский - Зацепин - предательство - подлость…

- И подлость, надо понимать, ты со мной связываешь?

- Конечно. А как иначе? Ты же сам признался тогда, что все спланировал заранее.

- Надя… Вот как так можно понять слова, что они приобретают совсем другое значение? Никакой подлости я не совершал. И гадостей Зацепину не рассказывал.

- Ну да… Он сначала меня активно клеил, тебя посылал, чтобы помириться, знакомил с предками… А потом: бац! И проснулась у него любовь к Анечке! Такая, что про меня забыл напрочь, и даже не пытался подойти, поговорить… Так не бывает, Хмелевский. Ты же и сам об этом знаешь прекрасно!

Я много лет держала этот вопрос в себе. Прятала обиду и недоумение. Привыкла, сжилась уже с тем, что бывает такое, ну, что поделаешь? А теперь опасная близость Хмеля, да еще вино это, до кучи… Старая горечь прорвалась наружу, выплеснулась, разлилась, затапливая… Хорошо хоть, слезы из глаз не брызнули. Только их мне еще не хватало.

- Надь, ты что, до сих пор по нему страдаешь? Серьезно? - удивленное выражение на лице Хмелевского дорогого стоило…

Голова была очень тяжелой. Настолько, что пришлось придержать ее рукой. Сидела, как бабушка, подперев щеку ладошкой, всматриваясь в сидящего напротив парня… Затевать такой разговор было, наверное, смело с моей стороны, да только вот, вино превратило мысли в кашу. Не могла подобрать правильный ответ на вопрос Хмеля. Такой, чтобы не вывернуть сразу всю себя наизнанку.

- Я уже давно не страдаю, Влад. Слишком много было бы вам обоим чести.

- А в чем дело, тогда?

- Может быть, в том, что ты неожиданно появился опять в моей жизни, напросился в гости, о чем-то настойчиво хочешь поговорить… Так почему бы и не задать тебе те вопросы, на которые мне больше никто не сможет ответить?

- Ну, тогда задавай их правильно. Без обвинений и наездов. Мне тяжело постоянно обороняться, Надь. Вместо нормальной беседы какая-то вечная дуэль получается. - Он выглядел неожиданно искренним и очень усталым. Или это пары алкоголя в крови заставили меня все видеть совсем иначе?

- Почему так получилось, что Зацепин решил изменить мне с Аней? Да еще и при всей честной компании? А потом ни разу не попытался даже поговорить о том, что случилось? Будто я в один миг исчезла из его памяти, превратилась в пустое место? - даже сейчас мне было сложно проговаривать это вслух… А что творилось в моей душе тогда, много лет назад, и вспоминать не стоит…

- Ты знала о том, что Малинина сохла по Зацепину еще с первого курса? Даже стихи ему писала и подбрасывала в сумку, пока никто не видит?

Я с трудом проморгалась. Не вышло. Зажмурилась. Снова открыла глаза. Нет, Хмелевский все так же сидел напротив меня, смотрел внимательно, ждал, пока перестану корчить гримасы. Значит, мне эта фраза не приснилась и не показалась вовсе.

- Впервые слышу. А вы с Вовкой знали?

- Нет, конечно. Он еще долго присматривался ко всем девчонкам, пытался вычислить, что это за тайная поклонница такая, но так и не смог найти. А потом записки прекратились, он забил и забыл.