Не беси меня!

Хмелевскому, судя по всему, общение с Аней тоже пошло на пользу. Он все так же колко и недобро прохаживался по моим умственным способностям, каждый раз, когда появлялась возможность. Доставалось мне и на занятиях, и на работе. Но зато полностью прекратил посягать на мою девичью скромность и честь. Даже не приближался на расстояние вытянутой руки. Что меня очень и очень радовало.

Несколько раз я даже порывалась поблагодарить его за то, что у меня получилось попасть на эту должность: все-таки, намного полезнее и интереснее было заниматься аналитикой, чем бесконечно подавать кофе и сэндвичи ночным посетителям. И с деньгами стало полегче: я теперь не экономила каждую копейку, а могла тратить деньги на новую приличную одежду и всякие приятные женские мелочи. Не транжирила, конечно, однако, всему знала меру, но само осознание, что у меня всегда есть какие-то деньги в запасе, душу приятно грело. Однако, спасибо Хмелю я так и не сказала.  В конце концов, хватит с него и того, что я всегда была на месте, когда приходилось писать очередной отчет по практике.

В квартире у Зацепина стало появляться все больше моих вещей: что-то перевезла из общаги, что-то прикупила новое, чтобы бесконечно не таскать туда-сюда, а что-то сам Вовка приобрел, желая порадовать и меня, и себя. Наблюдая, как в ванной комнате висит мой халат, а по шкафчикам разложены мои женские причиндалы, он сам себе душеньку тешил, будто это могло надежнее убедить, что я с ним живу, и никуда с подводной лодки не денусь. А я так и не смогла перебраться к нему окончательно. Сама не смогла бы объяснить точно, что мешало, но предпочла иметь запасной аэродром, как бы все хорошо у нас ни складывалось.

- Надь, Хмелевский зовет на свой День Рождения! - Вова огорошил этой новостью, когда я стояла перед зеркалом, собираясь на очередной зачет. Да, вот так незаметно к нам подкралась очередная сессия. Довольно-таки сложная зачетная неделя только еще начиналась, а впереди был целый месяц на сдачу шести профильных экзаменов. И защита практической работы - на закуску. Как бы я ни старалась учиться и готовиться весь год, а каждый раз начинался мандраж, будто ничего и не знала…

- Вот ему повезло… Все готовятся к зачетам и экзаменам, тяжело отмечать в таких условиях… Я бы, на его месте, перенесла на более позднее время, когда все отстреляются и смогут веселиться по полной… - В целом, я безразлично относилась к любым праздникам, касающимся Хмеля. Но здесь нельзя было не посочувствовать.

- Да ты что? Он никогда не переносит! Сейчас же ночи такие светлые, можно гулять хоть круглые сутки, Надь. У Влада днюхи всегда самые классные и веселые! - Вовка, похоже, был искренне рад за своего то ли приятеля, то ли друга.

- Ну, пусть празднует. Если ему не жаль здоровья и нервов тех, кого он приглашает… - я закончила укладывать последние локоны в пучок. Как назло, сегодня каждая прядь норовила жить своей отдельной жизнью, и мне стоило кучи нервов и полфлакончика лака для волос, чтобы собрать их вместе. Может, для зачета и не стоило так стараться. Но мне потом еще нужно было попасть на работу. А там растрепой ходить не хотелось. В общем, собственная прическа меня гораздо больше волновала в тот момент, чем праздник у Хмелевского.

- Вообще-то, нас тоже пригласили, Надь. Нас обоих. - Вовка выглядел немного растерянно. - И не говори, что не хочешь идти.

Он взял меня за руки, заставляя смотреть прямо в лицо. Видимо, чтобы снова в зеркало не уставилась. Правда, сам Зацепин в этот момент больше разглядывал мой новенький черный бюстгальтер. И, похоже, начинал забывать основную тему беседы.

- Не смотри на меня так, Вова! И даже не думай ни о чем подобном! - пришлось дать ему по рукам загребущим, которые, будто ненароком, начали проверять на прочность кружево и банты. - Мы с тобой и так опаздываем! Вечером все оценишь и проверишь…

- А почему ты раньше мне его не показала, а? - На Вовку было жалко смотреть. Только что, голодную слюну не сглатывал…

- А чтобы у тебя сегодня день был повеселее. - Я подмигнула. На самом деле, по вечерам показывать ему белье было затеей бесполезной: любая тряпочка улетала в неизвестность, стоило только показать ее неугомонному Зацепину. Не умел он просто любоваться красивым кружевом на женском теле. Тело без кружев нравилось ему гораздо больше.

Чтобы не дразнить его больше, вывернулась из рук загребущих и накинула блузку. От греха и соблазна подальше.

- Надь, ты просто издеваешься! Как я теперь могу думать о вопросах и билетах? Все формулы вылетели из головы, нафиг!

- А я тебе сразу предлагала, ночевать по отдельности сегодня. ТЫ же сам решил, что сила воли железная, и ты со всем справишься.

Вообще-то, готовиться вместе было удобнее и проще: мы почти всю ночь гоняли друг друга по билетам и вопросам, поспали всего несколько часов, и теперь оставалось только надеяться, что за эти часы все знания из головы не стерлись.

Зацепин вздохнул и поспешил за мной на выход.

Правда, по дороге так и не отставал от меня с дурацкой идеей про день рождения Хмеля.

- Надь, ну, правда, поехали? У них дача недалеко от города. Там бассейн и речка совсем рядом. Ты же мне жаловалась недавно, что еще ни разу не купалась нынче, а там, как раз, и наплаваешься…

- Вов, если ты очень хочешь, то езжай без меня. Я не обижусь, правда.

Во мне были до сих пор свежи воспоминания о том, что случилось на турбазе. И совсем не хотелось новые получать. Даже если Хмель встречается с Анькой, и у них все прекрасно, лучше не нарываться лишний раз. Да и что тут себя обманывать? Мне никак не улыбалось поздравлять и желать всего самого наилучшего человеку, который бесил и бесит меня неимоверно. Я, наоборот, была бы искренне рада провести хотя бы день, зная, что он нигде мне не встретится по дороге. Пусть уезжает на свою дачу, хоть на три недели. А я в это время в городе спокойно поживу.

Вовка долго меня уламывал и уговаривал. То обижался, то угрожал, то подлизывался. Перебрал все возможные варианты. Но я не сдавалась.

- Надь, ну, в чем проблема-то? Можешь мне объяснить?

- В том, что мне не нравится этот человек. Кем бы он для тебя ни являлся. И я не хочу улыбаться ему, говорить какие-то лживые слова пожеланий, делать вид, что очень за него рада. Тем более, в том месте, где он - хозяин.

- У тебя какая-то болезненная тяга к независимости, Надь. Что такого-то, что это будет происходить на его даче?

- Ты можешь назвать это как угодно, Зацепин. Хоть болезнью, хоть заскоком, хоть начинающейся шизофренией. Но я не поеду. А ты можешь праздновать, если очень хочешь. Действительно, Вов, едь, развлекайся. Я ничего против этого не имею.

Кажется, Зацепин так и не понял меня до конца. И, как будто бы, обиделся, хоть и старался делать вид, что ничего не случилось.

Ссориться с ним очень не хотелось. Но и сдаваться только потому, что он дуется, я была не готова.

В итоге, Зацепин собрался и умотал к Хмелю  в пятницу, как только сдали последний зачет на этой неделе. А я, нежно поцеловав его на прощание, уныло поплелась на работу. Одно радовало: в этот вечер весь кабинет оставался в моем распоряжении. Можно было спокойно заниматься своими делами, расслабленно, не находясь в постоянном ожидании дурацких подколок. А впереди еще два выходных дня, которые можно посвятить лишь самой себе и своим собственным делам. Оказывается, я очень устала от того, что практически никогда одна не оставалась.

Вкусный чай с печеньками, приятная музыка в наушниках, цифры, что сегодня слушались и повиновались как никогда: лучший мой вечер на работе из всех, что когда-либо случались. Живи и наслаждайся. И я наслаждалась ровно до момента, когда раздался звонок от Хмеля…

Глава 40

Я неприязненно смотрела на экран телефона, где светилось имя абонента. Очень отвечать не хотелось. Что может быть нужно имениннику, наверняка, нетрезвому? Снова гадостей наговорить или надавать полезных указаний, без которых я никак не обойдусь?