Не беси меня!

- Надь, а тебе не слишком жарко? - Вовка, заботливый такой человек, заметил то, на что я совсем не обращала внимания: свитер не очень-то располагал к активным движениям. - Ты сейчас вся взмокнешь здесь, а потом идти обратно по морозу… Простынешь ведь.

- Черт. Я как-то не подумала об этом…

- Ну, конечно. Ты сейчас вся в другом. - И это не было подколкой. Скорее, пониманием, что мне сейчас хорошо, и мешать не надо бы. - Мне очень нравится, как ты двигаешься, Надь. Честно. - Жарким шепотом на ухо. Таким, что волоски на загривке встали дыбом. - Если бы раньше тебя не знал, то сейчас бы точно влюбился. Ты у меня офигенная. Правда!

- Да брось ты… Просто, мы оба слегка нетрезвы. Я расслабилась, а тебе все видится в розовом свете. - Как не умела никогда принимать комплименты, так, наверное, и не научусь уже.

- Нееееет. Ты у меня самая лучшая. Я же вижу, Надь! Так больше никто не умеет. - И этот не очень вменяемый дурачок начал нежно целовать меня в ухо. И не только целовать. Очень откровенно стал себя вести.

- Вов, прекрати! Мало нам было издевательств за ужином! Давай, еще здесь для всех шоу устроим, чтобы потом еще пару недель о нас разговаривали. - Пришлось бить его по рукам и выворачиваться.

- Слушай, Зацепин. Тебе, наверняка, будет полезно остыть. - Малинина, оказывается, все это время была рядом. И если не слышала весь разговор, то уж действия, конечно, наблюдала. Веселилась, наверное, от души, но за честь мою девичью решила вступиться. Анька, хоть и шебутная временами, иногда - нелогичная и непонятная, в чем-то самом главном всегда была на моей стороне и знала, когда пора вмешаться.

- Блин. Ань, вот ты вечно… Предлагаешь мне льда за шиворот насыпать? Это будет бесчеловечно. И явно против Женевской конвенции. Я против. - Ты посмотри, пьяненький, как будто, а слова выговаривает, как будто ни грамма не принимал.

- Все проще. Сгоняй в номер, принеси Наде что-нибудь, во что можно будет переодеться, или еще одну теплую кофту. Мне сопливая соседка по общаге тоже не нужна. - Надо же. Вот кто среди нас оказался самым трезвым…

- Ты хочешь отправить меня на улицу, сейчас? - жалобный тон и глаза, как у кота из Шрека… Еще бы, его от самого вкусного сейчас оторвали - не дали полапать меня.

- А ты предлагаешь пересидеть здесь до лета? Или пока Надька остынет после танцев? Мне бы, кстати, тоже не помешала какая-нибудь дополнительная кофта… - Черт. Вот как понимать Малинину? Она обо мне изначально заботилась или решила себе обеспечить комфорт, но зашла издалека? - У тебя есть еще одна в чемодане, Надь? Или лучше дать Вовке ключ от моей комнаты?

- Да ну тебя, к черту! Мне еще в твоих вещах вести поиски не хватало. Я вам обеим притащу свои толстовки. В них уж не замерзнете, обещаю. - Удивительно, но в этот раз Зацепин согласился.  Поставил на стол свой стакан, глянул на все с явным сожалением, встал и побрел. Направление, кажется, правильно выбрал.

Все-таки, с парнем мне повезло. Редко встретишь такого заботливого. Я, как минимум, не встречала, и из рассказов подруг тоже не слышала никогда.

С этой радостной мыслью до меня дошло, что мы уже славно отдохнули, и пора бы к танцам возвращаться. Правда, музыку включили неожиданно томную, свет убавили, и половина оставшихся в зале разбилась по парам. Ага. Кому-то очень захотелось законно пообжиматься, не покидая общественных мест. Вот и заказали диджею известную всем балладу.

Без Вовки как-то стало сразу грустно: в кои-то веки, я пришла на дискотеку с законным ухажером, и можно не переживать по поводу  «пригласят - не пригласят», а ухажера-то в нужный момент рядом не оказалось.

Аньку, между прочим, кто-то сразу пригласил. Кто-то не из наших, кажется. Рассмотрел, видимо, пока мы с ней дружно вертели задом, ни на кого не оглядываясь. А может, это только я по сторонам не смотрела, а Малинина активно строила глазки. Как бы то ни было, осталась я одна-одинешенька, и сил моих не было смотреть на творящееся безобразие. Ничего неприличного не было, естественно. Просто не хотелось видеть, как всем хорошо, и понимать, как не вовремя мы отправили за одеждой Зацепина. Надя Игнатьева, хоть и считает себя девушкой умной, но порою поступает как дурочка. Вот такая пора и сейчас приключилась.

А куда сбегают девушки, оставшиеся в одиночестве во время медляка? Два варианта: либо к бару, либо в туалет. В бар мне совершенно не хотелось, а в туалете всегда есть, чем заняться. Расчесаться у зеркала хотя бы, к примеру…

Вот я туда двинулась. Только дорогу нормально расспросить забыла. Пробегавший мимо официант ткнул рукой в неопределенном направлении, вот я неопределенно и пошла. Все равно, спешить было некуда: баллада долгая, быстро не закончится, да и Вовка за пять минут не обернется. Домик наш стоял далековато.

Заблудилась. Ткнулась в одну дверь - заперто. Нашла еще одну, дернула, но за ней оказалась подсобка. Извинилась, дверь захлопнула, пошла дальше. Наконец, нашла какой-то коридор, который просто обязан был вывести меня к туалету.

- И куда это, интересно, Золушка направляется, пока принц разыскивает ей карету? - Подпрыгнула от неожиданности. Ненавижу, когда из-за спины подкрадываются. А особенно, когда еще и обхватывают за плечи, при этом! И к себе очень плотно прижимают!

Глава 17

- Хмелевский! Отпусти меня! Это совсем не смешно!

Этот голос, мне кажется, скоро будет сниться в кошмарах, вместе со смесью запахов алкоголя, какого-то дорогого парфюма и табака. Странно, никогда не замечала Хмеля курящим, но сигаретным дымом он явно пах.

Мою шею обдавало горячее дыхание, стало жарко и неуютно от крепкого захвата: от того, какой беспомощной сейчас себя почувствовала. Руки оказались плотно зажаты в  мужских, очень крепко меня сжимающих. Попыталась его лягнуть… Но куда там: он только рассмеялся, отчего по телу пробежали неприятные мурашки, перехватил меня поудобнее, и ни на каплю не отодвинулся.

Глубокий вдох, чтобы отогнать панику. Черт его знает, этого мажора, что он себе удумал, после долгих возлияний? И не испугает его близость толпы однокурсников, и не смутит, что здесь много других людей бродит…

- Что ты хочешь от меня, Влад? - постаралась говорить как можно спокойнее. Говорят, маньяков привлекает страх жертвы, а вот расслабленность и уверенность, наоборот, может их отрезвить. Спокойствием в моей душе и не пахло, но, вдруг,  пьяный слух парня уловит только то, что мне надо?

- Мммм… Чего я только от тебя не хочу, Наденька… - протянул загадочно и пошловато. В этом «Наденька» крылось все, что угодно, только не добро и ласка.

Хмель развернул меня к себе лицом, прижал к стене. Теперь я могла ощущать все его тело, очень плотно придвинутое к моему. А руки теперь поползли по шее, к лицу… Обхватил мои скулы ладонями, большим пальцем убрал прядку, прилипшую к щеке. Все это происходило, словно в тумане. Я не могла отвести взгляд от его глаз: внимательных, напряженных и не таких уж пьяных…

- Влад, ты же обещал Вове, что больше не скажешь мне ничего плохого! Так? - решила пойти с козырей, давить на то, что мужчины ценят слово, которое давали друзьям.

- А я разве сказал тебе что-то плохое? - тон дурашливый, а интонация… Непонятная мне интонация. От этого стало еще больше не по себе.

- Нет. Но разве не пытаешься?

- Ну, разве можно сказать что-то нехорошее такой сладкой, такой вкусной девочке, а? - и он втянул воздух почти у моего лица. Так, что губы его почти моих коснулись. Втянул еще раз, жадно. - Говорю, пахнешь ты вкусно. Так бы и съел. - Зловещая улыбка, открывающая зубы, исказила лицо.

- Владислав, ну, правда, прекрати… Пошутил, и хватит. Ты уже достаточно меня напугал, теперь можешь и отпустить. Иначе прикол затянется и станет совсем не смешным. - Я никогда, наверное, раньше не испытывала таких чувств. Такого страха перед живым человеком ни разу в моей жизни не бывало. А еще к нему начала примешиваться злость и откровенная ненависть: что этот гад, вообще, себе позволяет? Кем себя возомнил, думая, что все это ему с рук сойдет? Меня начинало потряхивать. От того, как сильно хотелось… в рожу ему заехать, укусить, сделать как-нибудь еще больно. А лучше всего - уничтожить. Зубы сжимались до скрипа, а по телу начала расползаться противная нервная дрожь.