Особенности содержания небожителей

— Погоди. — Брат закусил губу, и я с ужасом поняла, что дело плохо: такое выражение глаз у мелкого случалось нечасто и означало, что ему конкретно ударила в голову одна из вспомогательных жидкостей организма. От зараза! Сейчас что-нибудь вытворит!

— Уважаемый дядя торговец, может, вы все-таки снимете с него вуаль? Жуть как хочется глянуть… — лисьим голоском пропел засранец, крепко зажав мою ладонь у себя под локтем, чтобы я не смогла его незаметно ущипнуть. — Особенно моей старшей сестрице!

Торговец, явно рассчитывавший на неплохие барыши и огорченный тем, что толпу не удалось провести, только лишь поманив бывшим заклинателем, решил идти ва-банк. Довольно бесцеремонно подцепив свой товар под связанные за спиной руки, он развернул его ко мне лицом и сдернул вуаль.

— Эм-м-м… — сказала я.

— Беру! — заорал А-Лей у меня над ухом. — Сестрица Янли, я нашел тебе подарок на день рождения!

И бросил на помост кошелек с вышитым вензелем нашей семьи.

Ну здравствуй, пушистый северный зверек, давно не виделись.

Глава 2

Северный пушной зверек смотрел на меня затуманенными оленьими глазами. Натурально оленьими — размер и разрез прямо соответствовали картинкам из книги божественного мироустройства, где были изображены местные аналоги рогатых — кирины, полумифические звери с девятых небес. Глазища были настолько черными, что в них даже не угадывалось разделение на зрачок и радужку, а длинные ресницы вообще делали их бездонными. Кожа бледная практически до синевы, краше в гроб кладут. Но здесь это считается очень красивым… Тоже бледные, но достаточно пухлые губы правильной формы, узкие брови слегка вразлет, чуть вытянутое лицо с острым подбородком. «Китайская шарнирная кукла», — было моей первой мыслью при виде этого чуда. — «Полудохлая китайская шарнирная кукла», — нагнала ее вторая, после того как от столь резких и грубых движений торговца фарфоровая статуэтка начала заваливаться набок, а олений взгляд стал и вовсе бессмысленным.

— Спасибо, мелкий. Труп на день рождения мне еще не дарили, — прошипела я, зло пихнув братца в бок. — Лови давай, не видишь — падает?!

— Да ладно, ты давно хотела кого-то на опыты, — ухмыльнулся А-Лей, запрыгивая на помост. — Папенькины все здоровые, как кони, матушка тоже своих служанок и рабов хорошо кормит. А этот — в самый раз для твоих ужасных снадобий и иголок! И красивый заодно, вылечишь — не налюбуешься. И настоящий небожитель. Расскажу парням — не поверят!

— Хватит портить мою репутацию еще больше! Ты думай, что говоришь и какие слухи распускаешь! — возмутилась я, остро жалея, что не могу дотянуться и дать поганцу подзатыльник.

— Юная госпожа, не беспокойтесь, — засуетился работорговец, видимо испугавшись, что либо я сейчас отбрыкаюсь-таки от подарка, либо товар помрет, не сходя с помоста. — У него сейчас просто шок, ядро разрушили не так давно. Если даже не поддерживать духовными пилюлями, проживет не меньше трех лет. А то и больше!

— Вот счастье-то… — Я уныло смотрела, как изящно это тощее повисло на руках у братца — ни дать ни взять спящая красавица. Груди только не хватает. — Накрой его вуалью, если по улицам нести собираешься. Я не хочу, чтобы к дому мы подошли в сопровождении толпы любопытных зевак!

— Юная госпожа, прошу вас, — угодливо изогнулся торговец, кивая в сторону того самого паланкина с голубыми занавесками. — Сейчас оформим купчую! Все по закону…

Эх, а я так гордилась тем, что нестандартная попаданка. Без всяких магий, миссий, суперсил, роковых красавцев и принцев… хотя, конечно, назвать мой подарок роковым красавцем язык не повернется, это же радость таксидермиста-кукольника, а никак не герой любовного романа. Может, он по дороге действительно помрет, мы его быстренько закопаем, и пусть А-Лей сам с папенькой объясняется, куда потратил свои карманные на месяц?

Малодушная мыслишка какое-то время так назойливо вертелась в голове, что я опомнилась, только когда из-за парчовой занавеси паланкина, к которому меня подвели, высунулась еще одна бледно-совершенная рука с безупречным маникюром.

Торговец тут же вновь угодливо изогнулся и вложил в нее кошель с нашим золотом. Рука исчезла и через секунду появилась снова, держа скатанный в тонкую трубочку свиток.

— Будьте осторожны, юная госпожа, и не ведитесь на его прекрасное лицо и лживые речи, — зажурчал прохладным родником голос из-за ткани. — Просто так никому из заклинателей ядро не разрушают.

Я сделала непроницаемо-вежливое лицо и мысленно выругалась. Ну точно, штамп на штампе и штампом погоняет… Может, мне моей покупке сразу рот зашить? Ну, чтобы не выслушивать скорбную историю несправедливо осужденного небожителя и не вовлекаться в его спасение. Жаль, я слишком добрая. Да. Местами.

— Благодарю великого небожителя за заботу, — отвесила я вежливый поклон и включила заднюю передачу. Ну его… мне даже не особо любопытно, как выглядит неповрежденный экземпляр. Жить слишком хочется.

— Вот теперь можно и домой, ужинать! — Жизнерадостный идиот, в смысле младший братец, встряхнул свою поклажу, поудобнее устраивая ее. Держать заклинателя на руках, как принцессу или юную жену, ему то ли надоело, то ли показалось неудобным, и он, недолго думая, изобразил из покупки мешок с редисом, перебросив через плечо и придерживая под коленями. Так что пятая точка небожителя в данный момент неприлично торчала в небо, а его коротко обрезанные волосы, обмотанные вуалью, и безвольно повисшие руки болтались где-то в районе задницы А-Лея. — Купчую забрала? Тогда двинулись! Дядя торговец, спасибо вам, что позаботились о нас, я не премину рассказать друзьям, что вы совершаете хорошие сделки!

У, засранец… даже формальную вежливую фразу напоследок выдал таким голосом, словно и не тащил на себе целых… хотя, наверное, этот худосочный заклинатель весит не слишком много, а брат у меня тоже тощий, но сильный.

Если интереса зевак мы более-менее избежали, пробираясь боковыми улочками, то вот уйти от любопытства наших слуг, а уж тем более моих родителей, не удалось. Как только мы вошли в ворота семейного поместья, шустрые девушки-рабыни уже побежали докладывать господам, что, мол, так и так, детки с базара труп принесли. И я абсолютно не удивилась, когда навстречу нам вышла матушка, слегка хмуря свои тонкие, как ветки ивы, брови. У-у-у, плохой знак. Если открыто выражает неудовольствие — значит, зла больше обычного.

Вообще, мне она приходилась мачехой, а матерью — А-Лею. Но здешние традиции обязывали всех детей хозяина дома, даже будь они от наложниц или вовсе рабынь, называть главную жену матерью. И отношения у нас с госпожой Тан были… слегка натянутые. И это теперь, спустя полтора года моих сознательных усилий по примирению сторон. А когда я только сюда попала, военные действия шли полным ходом, поскольку моя предшественница в этом теле мачеху ненавидела. Взаимно.

Конечно, можно было в лучших традициях литературных попаданок отстаивать свою гордость и независимость, ругаться со всеми подряд, устраняя с пути «недоброжелателей», втаптывая их репутацию в грязь, а то и вовсе доводя до смерти. Но во-первых, я достаточно неконфликтный человек, а во-вторых, это только в фантазиях все так просто. И главное, когда я разобралась, что к чему, мне первым делом захотелось саму себя бывшую придушить, а вовсе не матушку. Госпожа Тан, конечно, тоже не без тараканов, но на ее месте я бы эту наглую и злобную девчонку вообще прикопала под ближайшим кустиком.

— Янли! — Матушка одним взглядом пригвоздила пытавшегося незаметно слиться с грузом на плече братца к месту. — Ты правда купила труп для своих медицинских исследований? Надеюсь, он умер не от заразной болезни?

Труп, как по заказу, именно в этот момент дернулся и застонал. Матушка, железная женщина, даже не завизжала, в отличие от служанок. Разве что чуть сжала губы и едва заметно побледнела. Зато одним повелительным жестом заткнула всех истеричек и навела в их толпе порядок — все семь штук моментально выстроились у нее за спиной по ранжиру и перестали верещать.