Четвертый путь Гурджиева с точки зрения гилозоики

Ларс Адельскуг - Четвертый путь Гурджиева с точки зрения гилозоики Пифагора

Что такое человек? Является ли он существом, которое имеет внутри себя огромный, но неиспользованный потенциал для развития? Обладает ли человек дремлющими способностями и качествами, которые можно разбудить? Собрал ли человеческий опыт до настоящего времени только часть возможного? Может ли человек превратиться во что-то, что намного превосходит его нынешние ограничения? Эти и подобные вопросы были заданы русским журналистом по имени П.Д. Успенский в начале XX века.

Успенский провел экспериментальные исследования проявлений сверхъестественной психологии, таких как телепатия, ясновидение, возможность узнать будущее, оглянуться в прошлое и так далее. В ходе этих экспериментов он пришел к двум выводам. Во-первых, мы не можем изучать сверхъестественную психологию, потому что мы не знаем нормальную психологию. Во-вторых, он пришел к выводу, что существует определенное реальное знание; что могут быть школы, которые точно знают, что мы хотим знать, но по какой-то причине они скрыты, и это знание скрыто.

Успенский начал искать эти школы. Он путешествовал по Европе, Египту, Индии и

Ближнему Востоку. Только когда он уже закончил свои путешествия, он встретился в России в 1916 году, как раз в то время, когда бушевала война, с группой людей, которые изучали определенную систему, которая происходила из восточных школ. Успенский познакомился с учителем группы, кавказцем по имени Г.И. Гурджиев. Вскоре он убедился в том, что Гурджиев хорошо знал то, чему он учил, и что это было связано с тем, что он обучался в таких скрытых школах, которых Успенский пытался достичь напрасно.

Будучи греко-армянином, Гурджиев был скорее восточным человеком, чем западником, и он никогда не выучил западноевропейский язык очень хорошо. Несмотря на то, что он прожил почти тридцать лет в Париже, он в основном оставался чуждым западному образу мышления. Русский Успенский, однако, получил западное образование; он очень хорошо знал английский; он мог представить учение, которое он получил от Гурджиева, в простой и ясной форме в речи и письме. Тот факт, что Успенский стал главным учеником Гурджиева, означал, что учение могло охватить гораздо более широкие круги, чем было возможно в противном случае. В то же время следует подчеркнуть, что

Гурджиев оставался учителем, а Успенский - учеником. Успенский никогда не достиг

Гурджиева глубины понимания учения о скрытых школах.

Основная идея учения Гурджиева состояла в том, что мы не используем даже небольшую часть наших сил. У нас есть, так сказать, очень большая и очень хорошая организация, только мы не знаем, как ее использовать. В группе, к которой присоединился Успенский, использовались определенные восточные метафоры. Они сказали ему, что у нас есть большой дом, полный красивой мебели, с библиотекой и многими другими комнатами, но мы живем в подвале и на кухне и не можем выбраться из них. Если люди рассказывают нам о том, что у этого дома наверху, мы им не верим, или мы смеемся над ними, или мы называем это суеверием, сказками или баснями.

Учение Гурджиева касается как вселенной, так и человека. Его цель в целом практическая: человек должен познать себя, чтобы развиваться. Человек узнает себя, наблюдая за собой. Самонаблюдение должно основываться на точном знании реальной природы человека, что составляет его бытие и как его можно разделить.

САМО НАБЛЮДЕНИЕ И НЕКОТОРЫЕ ПОДСКАЗКИ, ПОЛУЧЕННЫЕ ОТ НЕГО

Если человек начнет наблюдать за собой, он скоро получит пару важных идей. Первый о «я». Мы говорим «я делаю», «я сижу», «я чувствую», «мне нравится», «мне не нравится» и так далее, и, не задумываясь, автоматически предполагаем, что у нас есть только одно «я», которое остается таким же. Это наша главная иллюзия, потому что мы не едины. В один момент, когда я говорю «я», одна часть меня говорит, а в другой момент, когда я говорю «я», это совсем другое «я».

В какой-то момент наше внимание пленяется чем-то определенным, а в следующий момент - чем-то другим, и тогда мы даже не вспоминаем, что нас очаровало совсем недавно: новое «Я» заменяет или подавляет старое «Я», и весь этот процесс происходит все время и составляет нашу внутреннюю жизнь. В один момент одно «я» решает что-то. В следующий момент какое-то другое «я» уже вступило во владение и ничего не знает о решении предыдущего «я» и, конечно, не готово его выполнить. Иногда мы жалуемся на нашу рассеянность, когда, например, мы вышли из комнаты в другую, чтобы что-то там принести, и, находясь в другой комнате, мы уже забыли, что собирались принести. Мы не видим, что это разделение является нашим нормальным состоянием. Другими словами, мы разделены на сотни разных «я». Первое понимание, которое мы можем получить благодаря самонаблюдению, можно подытожить так: «Я» - не одно; «Я» - много.

Вторая мысль о том, что очень трудно наблюдать за собой. Эта трудность заключается в одном факте: очень скоро вы забудете наблюдать за собой.

Теперь я хочу, чтобы вы, читающие это, остановились и обдумали самую важную вещь, которую вы узнали на данный момент, а именно: вы не можете, несмотря на твёрдое принятое вами решение, наблюдать за собой более нескольких секунд. Вы просто забыли о своем решении сделать это. Вы думаете о чем-то другом, а затем о чем-то еще на основе этого, и так будет продолжаться много минут, возможно, даже часов, прежде чем вы вдруг проснетесь и вспомните: «Черт возьми, я должен был наблюдать за собой! И я забыл об этом! »

Тот факт, что мы не можем наблюдать себя больше, чем в течение коротких моментов, связан с тем, что мы не одно, не единое «Я», а множество маленьких «Я», постоянно заменяющих друг друга. Одно такое «я» принимает решение о самонаблюдении, но следующее появившееся «я», которое вскоре появится, зависит от чего-то другого и не выполняет это решение.

Тот факт, что мы разделены на многие «я», подразумевает, что нам в основном не хватает воли. Если бы мы были единым «я», мы могли бы наблюдать себя как угодно долго; тогда было бы просто сделать это. Но мы не можем сохранять концентрацию и поэтому должны признать, что нам не хватает воли.

В учении Гурджиева, которое обычно называют четвертым путем, самонаблюдение занимает важное место. Здесь подчеркиваются две вещи: вы должны знать, какова цель самонаблюдения, и вы должны, наблюдая за собой, знать кое-что о том, как человек разделен.

Сначала мы разберем разделение человека, а затем цель самонаблюдения.

РАЗДЕЛЕНИЕ ФУНКЦИЙ

Здесь подчеркивается, что способ, которым четвертый путь разделяет функции человека, сильно отличается как от нашего обычного взгляда, так и от академической психологии.

В-четвертых, то, что постоянно происходит во внешней и внутренней жизни человека, называется функциями. Мы знаем разницу между интеллектуальными и эмоциональными функциями. Например, когда мы обсуждаем вещи, думаем о них, сравниваем их, изобретаем объяснения или находим реальные объяснения, это все интеллектуальная работа; тогда как любовь, ненависть, страх, счастье, беспокойство, подозрение и т. д. эмоциональны. Но очень часто, пытаясь наблюдать за собой, мы смешиваем даже интеллектуальные и эмоциональные функции.

Когда мы действительно чувствуем, мы называем это мышлением, а когда мы думаем, мы называем это чувством. Но в процессе обучения мы узнаем, чем они отличаются. Например, существует большая разница в управлении: интеллектуальные функции, которые мы можем контролировать; эмоциональные функции, которые мы не можем контролировать. Кроме того, существует огромная разница в скорости:

Также есть две другие функции, которые ни одна система обычной психологии не разделяет и не понимает правильно: инстинктивная функция и движущая функция. Инстинктивное относится к внутренней работе организма: переваривание пищи, биение сердца, дыхание. Инстинктивные функции также включают в себя обычные чувства - зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, чувство холода и тепла. Движущиеся функции включают в себя почти все движения тела. Очень легко различить инстинктивные и движущиеся функции: мы рождены со способностью использовать все инстинктивные функции, тогда как все движущиеся функции должны быть изучены. Из рефлексов только простые принадлежат к инстинктивной функции. Приобретенные рефлексы, такие как те, которые появляются, когда вы управляете автомобилем, принадлежат к движущейся функции.