Ярый

- Ника, ты переходишь черту, - тихо предупредил Герман.

- А ты давно её перешел! – вскочила сестра. – Ты приводишь в дом постороннюю женщину, которую, как, оказывается, знаешь не больше недели. Ты знакомишь её со своей дочерью, которая и так живет с детской травмой на почве отсутствия полноценной семьи. Ты видел, как Даша на Ксению смотрит? Даша уже сильно привязалась к ней, скоро попросит разрешения, назвать её мамой.

Герман спокойно заметил:

- И что? Пусть называет.

- Пусть называет?! Ты в своем уме? Что ты вообще знаешь об этой женщине, кроме того, что её муж преступник?

- Я смотрю, ты слишком осведомлена для первого дня в городе. Тигр постарался? – спросил Герман, зная об их с Тимуром встрече в кафе.

- Какая разница, кто мне сказал. Я бы все равно узнала, что эта твоя Ксюша темная личность, с неизвестным прошлым. Я была уверена, что прежде чем привести женщину в наш дом, ты все о ней узнаешь, сто раз подумаешь и взвесишь все за и против. Ты же всегда поступал разумно, Герман. Где теперь делся твой разум?

- Ты все сказала? Разговор окончен, - жестко подвел он черту.

Николь уставилась на брата так, как будто видела впервые:

- Герман, мы же семья. Я люблю тебя и желаю только счастья. Я беспокоюсь за тебя.

Мужчина сбавил обороты и устало потер лицо:

- Я знаю, Ника, я тоже люблю тебя.

- Тогда послушай…

- Нет, хватит, Ника, я тебя услышал. Я понимаю, как это выглядит со стороны: я привел в дом женщину, чтобы было удобнее с ней спать, так сказать, не отходя от кассы. Да, Ксения нуждалась в помощи, и я помог ей, но не для того, чтобы воспользоваться её вынужденной благодарностью. Это не так.

- А как?

- Все гораздо проще, сестра… Я люблю эту женщину.

Николь уставилась на Германа так, как будто у него выросла вторая голова:

- Ты… что?

Мужчина усмехнулся:

- Не ожидала, что твой черствый брат способен на это светлое чувство? Если честно, я и сам не ожидал. Даже сразу и не разобрался, что это со мной такое происходит.

Николь медленно села в кресло, она не верила своим ушам. Она никогда не слышала от Германа таких слов. Он влюбился? Неужели это, наконец, произошло? После стольких лет страдания и боли от предательства Миланы.

- Ты уверен?

- Да, Ника. На двести процентов.

- Но ты ведь совсем её не знаешь…

- Я знаю о ней все, что надо. Ксения честная и добрая, она хорошая мать и была верной женой тому ублюдку, который был её мужем. Она умная и улыбчивая, скромная и самокритичная. У Ксюши взрывной характер, но она отходчивая, совсем как я. Она слегка неуверенная в себе, поэтому ей сложно принимать от других помощь. А главное, у неё есть принципы и свои взгляды на жизнь. Но, Ника, разве все это имеет значение, когда ты просто любишь человека? Когда просто счастлив, что он рядом с тобой?

Девушка покачала головой и спросила:

- А она любит тебя?

Герман внимательно посмотрел на сестру:

- Я очень надеюсь, что она сможет меня полюбить.

Ксения читала девочкам сказку перед сном, когда дверь в детскую открылась и вошла Николь. Она прошла и села на кровать. Даша положила ладошку на руку Ксюши, в которой та держала книжку, тем самым останавливая чтение:

- Ника, о чем ты сейчас говорила с папой? – серьезно спросила Даша. Она хоть и была еще маленькой, но уже все понимала. Она видела и слышала, что происходило в доме, когда папа узнал, что они вернулись из города без Ксюши. Он волновался за Ксюшу и начал ругать Влада, когда думал, что дочь его не слышит.

Николь улыбнулась:

- Все тебе расскажи.

- Да, расскажи. Я уже взрослая и имею право знать, что происходит в нашем доме.

- Откуда этот тон, чика? – притворно удивилась Николь, понимая, что девочка копирует её саму.

Даша сложила на груди руки и заявила:

- Я такой же член нашей семьи, как и все остальные. Чика.

Кирюша, которая, в последнее время, во всем подражала своей старшей подружке, тоже сложила ручки на груди и сказала:

- И я. Чика.

Ксения глянула на дочь и расцепила той руки:

- Кира, не будь повторяшкой. Сейчас это не актуально.

- Почему? – спросила девочка, а Николь удивилась, что ребенок в трехлетнем возрасте знает, что такое «не актуально».

- Я потом тебе все объясню.

- Объясни сейчас, - сказал ребенок и нахмурился, опять складывая руки.

- Так, похоже, это заразно, - протянула Ксения. – Кто нам только утром обещал, что не будет капризничать?

- А мы и не капризничаем, - ответила ей Даша. – Просто хотим, чтобы к нам не относились как к маленьким. Правда, Кирюша?

- Плавда, - подтвердила та и смешно закивала головой.

- Ну, хорошо, - ответила Николь. – Ты хочешь знать, о чем мы говорили с папой?

- Да.

- Хорошо. Мы говорили о Ксении.

Глаза девочки расширились, и она испуганно глянула на смутившуюся Ксюшу, а потом снова посмотрела на Николь:

- И что он сказал? Он сердится на неё?

- Селдится? – спросила Кира и теснее придвинулась к маме. – Мама, за что Гелман селдится на тебя?

- Он не сердится, милая. Герман просто беспокоился обо мне, когда я не вернулась домой с вами, - сказала Ксения и предупредительно посмотрела на Николь, которая буравила её внимательным взглядом: - Правда, Николь?

- Да, - медленно протянула Ника, - он беспокоился.

- Мама, а почему ты не сказала ему куда пойдешь, что бы он не бесплакоился, - спросила Кира, коверкая сложное для неё слово. – Ты ведь всегда мне говоришь, что нельзя уходить не пледупледив тебя.

 Ксения погладила дочь по голове:

- Да, Кирюша, все правильно, нельзя уходить, не сказав, куда ты идешь. Я поступила не хорошо, не правильно, так нельзя было поступать. И Герман отругал меня за это.

- Он поставил тебя в угол? – возбужденно спросила девочка, как будто её мама, стоящая в углу, был самый веселый аттракцион на свете.

Ксения улыбнулась такой реакции дочери:

- Нет, Кира, не поставил.

- Ну как сказать, - тихо заметила Николь, и все посмотрели на неё. Она хмыкнула и добавила: - Но он очень ругался и грозил пальцем.

Даша придвинулась к Ксении и взяла ту за руку:

- Ксюша, ты больше так не делай, чтобы папа не ругал тебя. Хорошо?

- Хорошо, милая, я так больше не буду делать, - заверила её Ксения.

Даша серьезно кивнула и указала на книжку. Ксения подняла её, собираясь начать читать.

- Минуточку, - остановила их Николь. – Мы забыли о Кире. Как насчет того, чтобы объяснить ребенку, почему «повторять сейчас не актуально»?

Ксения хмуро посмотрела на Николь, понимая, к чему та клонит. Её дочь уже и забыла о том разговоре, зачем вспоминать?

- Кирюша, - обратилась мать к дочери. – Николь и Даша тетя и племянница, они одна семья, понимаешь? - девочка кивнула. – А мы с тобой тоже семья, только другая семья.

- Длугая, - повторила Кира.

- Да. Другая семья. Две разные семьи, они и мы. Поэтому ты не можешь повторять за Дашей, что ты член их семьи. Понимаешь?

Девочка нахмурилась:

- А я хочу быть с ними в семье.

Ксения вздохнула:

- А со мной не хочешь?

- И с тобой хочу, - ответил ребенок, а потом улыбнулся: – Мама, я плидумала, давай мы вместе будем их семьей! Давай?

Ксения не успела ответить, как Даша заглянула ей в глаза:

- Ксюша, если Кира очень хочет, давайте вы будете нашей семьей? Пожалуйста.

- Пожалуйста, - вторила подружке Кира, и утренняя сцена двух щенячьих взглядов повторилась.

Женщина посмотрела на Николь, мол «ну что, довольна?». Та сложила ручки вместе, копируя детей и протянула:

- Пожалуйста.

Девочкам очень понравилось, что Николь включилась в их игру. Она окружили Ксению с трех сторон:

- Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Герман. Он обвел всех улыбчивым взглядом и спросил:

- И о чем тебя просят три хитрые лисички?