Страница 2 из 4
После обеда дети играли в садах Боболи; тогда за парком ухаживали лучше, чем в наши дни. Никогда не забуду, какое разочарование испытала одна моя английская подруга, когда я впервые привела ее в этот парк. В силу своей романтической натуры она ожидала увидеть нечто очень красивое, поэтому подстриженные живые изгороди и жухлая трава привели ее в ужас.
В восемь часов начинался diner de ceremonie[4], которого дети ждали с нетерпением, потому что с десяти утра не получали никакой еды. Отец часто вспоминал, какими они к вечеру были голодными.
Папа был красивым молодым человеком с черными вьющимися волосами, карими глазами и добродушным лицом. Среднего роста, стройный, хорошо сложенный, полный энергии, он обладал самым замечательным на свете характером. Он был очень умен и отличался не только хорошими манерами, но и обширными познаниями в более серьезных науках, которых требовал его будущий пост.
Как и многих Габсбургов, папу всегда влекло к красивым женщинам, и он легко влюблялся и охладевал. В восемнадцать лет у него случилась affaire de coeur[5] с одной petite bourgeoise[6], жившей неподалеку от палаццо Питти. Когда о романе стало известно, папу на две недели заперли в его комнатах и запретили видеться со своей возлюбленной и переписываться с ней. Но изобретательный юноша придумал способ общаться с девушкой. Он раздобыл большой лист картона, из которого вырезал буквы алфавита, и вырезанные куски покрыл прозрачной бумагой. Ночью он ставил лист картона у открытого окна, подносил зажженную свечу к отдельным буквам, пока не получалось слово, и таким изобретательным способом сообщался с девушкой, которая стояла на улице напротив дворца.
Папе исполнился всего двадцать один год, когда он женился на принцессе Анне, дочери короля Иоганна Саксонского. Его тесть переводил Данте под nom de plume[7] Филалет. Мать Анны, королева Амелия, была дочерью принца Максимилиана Баварского и близнецом из двух пар его дочерей-близнецов. Ее сестра-близнец, принцесса Елизавета, вышла за Фридриха-Вильгельма IV, короля Пруссии; вторые близнецы, София и Мария, вышли соответственно за эрцгерцога Франца-Карла (отца нынешнего австрийского императора) и Фридриха-Августа II, короля Саксонии; примечательно, что две сестры по очереди становились королевами одной и той же страны.
Сразу после прибытия во Флоренцию принцесса Анна завоевала всеобщее расположение. Через три года после свадьбы она скончалась в Неаполе от брюшного тифа, которым заразилась, поев устриц. Все искренне оплакивали принцессу Анну. Ее маленькую дочь, Марию-Антуанетту, увезли в Саксонию. Она выросла у бабушки и дедушки в Дрездене, где жила до четырнадцати лет, когда ее отец женился во второй раз. Мария-Антуанетта была одаренной девочкой с очаровательным талантом к стихосложению, но умерла от чахотки в Каннах в расцвете юности и красоты.
Связь моей семьи с Тосканой в качестве правящих великих герцогов оборвалась после поражения австрийцев при Сольферино. По условиям Виллафранкского мира австрийский император вынужден был уступить Ломбардию Виктору-Эммануилу[8]. Кроме того, он согласился включить Тоскану в итальянские владения. Мой дед в душе был истинным австрийцем. Он отказался признавать указ, по которому становился конституционным монархом. Политическая обстановка стала столь угрожающей, что 27 апреля 1859 года семье великого герцога пришлось в неприличной спешке покинуть Флоренцию. Беглецами стали мои дед и бабушка, мой отец, тогда двадцатичетырехлетний вдовец, и его маленькая годовалая дочь от первого брака, мои тети, дяди, а также вдова прежнего великого герцога. День был чудесный, необычайно жаркий, с безоблачным лазурным небом. Когда экипажи с членами правящей семьи выехали из дворца Питти, на улицы высыпали толпы народу. Они загораживали дорогу лошадям. Флорентийцы отнеслись к отъезду своего великого герцога хладнокровно; многие, улыбаясь, учтиво говорили: «Addio, Babbo Leopoldo»[9], что крайне возмутило деда.
Вскоре вереница экипажей покинула пределы Флоренции; после них на дороге остались лишь клубы пыли. Положение семьи великого герцога было незавидным. Им пришлось покинуть дворец в такой спешке, что они не взяли с собой никаких личных вещей, и все, вплоть до одежды для младенца, приходилось покупать по пути.
Во дворце Питти остались роскошные гобелены, изысканные картины, украшения, эмали, золотые и серебряные блюда и всевозможные произведения искусства. Поселившись во дворце, король Виктор-Эммануил спал на простынях, расшитых гербами бежавшего герцога.
Когда несчастные изгнанники поднялись на высоту, откуда открывался красивый вид на Флоренцию, дед приказал экипажам остановиться. Он и его близкие вышли на дорогу, чтобы в последний раз взглянуть на свою родину. Взволнованные и растроганные, они горько разрыдались. Они сидели у дороги в слезах, стараясь взять себя в руки, но, когда моя тетка решила вытереть слезы, обнаружилась ужасная вещь: никто из бежавших не захватил с собой носового платка. Это, конечно, было неприятно, потому что слезы, бежавшие по запыленным лицам, оставляли грязные дорожки, вовсе не красившие внешность представителей «прославленной» семьи. Нелепость происходящего усугубляла их отчаяние. Положение спасла моя бабушка, которая в том случае продемонстрировала решительность и оригинальность, свойственные ее матери. Приподняв свои пышные юбки, она взялась за уголок своей такой же пышной кружевной нижней юбки и очень осторожно и деликатно отерла слезы и грязь с лиц своих родных. Наконец, немного более soignes[10], все снова расселись по экипажам и поехали дальше.
Покинув Тоскану, мой дед приобрел замок Брандис в Богемии и еще одну резиденцию возле Карлсбада под названием Шлакенверт, где он по большей части и проводил время. Мой отец посетил Шёнбрунн, но был весьма выбит из колеи и несчастен. Спустя какое-то время он уехал в Баварию. Лето он проводил на озере Констанц (Боденское озеро), на вилле у принцессы Луитпольд. Позже папа заказал там же, в Линдау, виллу и для себя. Вилла возводилась довольно оригинальным способом. Архитектора папа не приглашал. Все работы велись одним инженером и несколькими рабочими по его собственным указаниям. Впрочем, дед не поощрял интерес папы к строительству дома; больше всего ему хотелось, чтобы отец снова женился.
Великий герцог всегда надеялся на возвращение в Тоскану и настоятельно призывал отца подыскать себе подходящую принцессу. Верный сыновнему долгу, отец сейчас же совершил ряд визитов «с матримониальными целями». Его выбор пал на принцессу Алису Пармскую, с которой он познакомился в доме ее дяди, графа де Шамбора, – тот проживал в Фросдорфе в окрестностях Вены.
Принцесса Алиса была дочерью Луизы, герцогини Пармской, чьей матерью была герцогиня Беррийская[11]. Моя прабабка вышла замуж за герцога Карла Пармского, будучи совсем девочкой, а ее красивого, но ветреного супруга убили (если верить слухам, по наущению одного ревнивого мужа), когда тому было всего 32 года.
В Парме вспыхнули беспорядки, окончившиеся революцией, и герцогиня с четырьмя детьми, переодетая, бежала в Швейцарию. Там, в маленьком домике неподалеку от Цюриха, они прожили два года – практически без гроша. После того как их положение изменилось к лучшему, герцогиня купила замок Вартегг возле Роршаха на озере Констанц. Швейцарию она не любила, возможно, из-за неприятных воспоминаний, и потому уехала в Венецию, где купила дворец Кавалли, чтобы жить рядом со своим сводным братом. Герцогиня умерла в Венеции от брюшного тифа в возрасте 42 лет. Ее болезнь была столь внезапной, что перед смертью она не успела увидеться с детьми. Ее дочери в то время находились в монастыре Святого Сердца в окрестностях Брегенца, а сыновья – в иезуитской семинарии в Фельдкирхе.
4
Торжественный ужин (фр.).
5
Любовная связь, роман (фр.).
6
Маленькая буржуаза (фр.).
7
Псевдоним (фр.).
8
Австрийский император уступил Ломбардию по рекам По и Минчио Франции, а затем Наполеон III передал ее королю Сардинскому Виктору-Эммануилу в обмен на Ниццу и Савойю, отошедшие Франции.
9
Прощай, отец Леопольдо! (ит.)
10
Опрятные (фр.).
11
Луиза-Мария-Тереза Французская (1819–1864), дочь Карла-Фердинанда, герцога Беррийского, и Марии-Каролины Бурбон-Сицилийской.