Диверсанты

Отойдя чуть в сторону, он выполнил несколько манипуляций на «ИСА», комментируя каждую, а потом совершил их в обратном порядке.

Изобрази еще раз, – бросил Юрке.

Тот изобразил.

– Уразумели? – взглянул инструктор на курсантов.

– Вроде да, – раздались неуверенные голоса.

«Вроде», не пойдет, – отрицательно помахал пальцем в воздухе лейтенант – Показываю еще раз. С присказкой. Слушайте и запоминайте.

После этого он проделал все в третий раз, сопровождая каждую манипуляцию отдельным словом. Получилось «Господи, спаси, помилуй, аминь».

– Ни хрена себе,– зашептались по рядам. – Ну и присказка.

– У нас все, как в школе, – чуть улыбнулся Васильев. – Помните, «каждый охотник желает знать, где сидят фазаны»?

Большинство дружно закивали.

– Ну, вот и лады. Врубите ее себе в память.

Затем он освободил ассистента от снаряжения, сказав «молоток» и назначил старшим группы.

– Будешь водить всех на камбуз и занятия.

– Есть, – ответил порозовевший Легостаев.

Ровно в шесть учеба закончились, и строй вольным шагом, с потягом, отправился на ужин. Состоявший из жареной трески с картофельным пюре, молочного супа и чая с сушками.

После, в кубрике, состоялась встреча с комиссаром, рассказавшим о военном конфликте с Финляндией, в котором принимал участие. Был он там комиссаром одной из морских рот, штурмовавших Выборг. Рассказ был интересный и познавательный, тем более, что в газетах об этом практически не писали.

– Товарищ старший политрук, а война с Германией будет? – поинтересовался кто-то из ребят, когда он закончил (на флоте ходили такие слухи).

– Исключено,– уверенно заявил политработник. – У нас с Гитлером пакт о ненападении.

Затем были вечерняя поверка и отбой, после которого парни смогли расслабиться.

– Да, круто здесь заворачивают, – сказал Юркин сосед по койке Усатов. – Даже увольнений нет, как у молодых в учебке.

– А мне, браток, оно нужно позарез, – вздохнул, закинув руки за голову, Юрка.

– В смысле?

– Не успел попрощаться в Кронштадте с Машей.

– Скучаешь?

– Еще как.

– У меня тоже есть девушка, в Кустанае, – улыбнулся в полумраке Михаил. – Как только вернусь, женимся.

В разных концах кубрика тоже шли негромкие разговоры, а потом стихли.

За окном в небе висела желтая луна, и мерцал ковш Большой медведицы*. Обещая хорошую погоду.

Утром все проснулись от команды «подъем!»

На среднем проходе стоял старший лейтенант Гусев, с секундомером в руке, и в шерстяном тренировочном костюме.

– Строиться на зарядку!

Через пять минут вся группа, в тельниках и штанах, попарно рысила за ним по росистой травке.

И раз, и раз, и раз! – подсчитывал ногу старлей. – Не растягиваться!

Оставив позади жилой городок, строй пробежал трехкилометровый кросс по пересеченной местности, а затем вернулся назад. На спортивную площадку за последним из подсобных строений.

Там имелись два турника на растяжках, параллельные брусья и пара вкопанных в землю столбов для волейбольной сетки. Сбоку тянулась низкая, в одну доску, сосновая скамейка.

Далее заместитель начальника выстроил всех в одну шеренгу по ранжиру, на правом фланге оказались два здоровенных лба (Юрка с Мишкой сразу за ними), после чего, заложив руки за спину, прошелся перед строем.

– Фамилии? – остановился перед здоровяками.

– Сафронов! – гаркнул, выпятив грудь, первый.

– Бойко, – прогудел второй, глядя сверху вниз на начальство.

– На кораблях получали двойной паек?

– Точно так!

– Здесь тоже будете, я распоряжусь, – пообещал Гусев.

После этого вернулся на середину и сообщил, что помимо занятий спортом, будет обучать курсантов рукопашному бою, а также стрельбе.

– Интересно, – переглянулись курсанты. Подраться на флоте всегда уважали, а вот стрелять приходилось только в учебных отрядах. Три боевых патрона в белый свет, как в копейку.

Далее офицер скомандовал, – первая шеренга два шага вперед! Интервал два шага! и под его руководством началась зарядка. Она была традиционной и включала в себя «разрыв военно-морской груди», отжимание лежа из упора, приседания на одной ноге, а также всякого рода махи и растяжки.

После «разогрева», старший лейтенант приказал всем снять тельники, под которыми открылись мускулистые, в наколках торсы; стали выполнять упражнения на турнике и параллельных брусьях. В них входили подтягивание, выход силой, а еще подъем переворотом и стойка на плечах.

Общей подготовкой Гусев оказался доволен, а вот наколками нет.

– Размалевались как обезьяны, – недовольно пробурчал он. – Вот что это за порнография? – ткнул пальцем в грудь здоровяку Бойко.

– Это того, русалка, – смущенно пробормотал краснофлотец.

– Вижу, что русалка. А почему с пи…?

– Так вышло, – обреченно вздохнул Бойко.

– А у тебя на спине что за лозунг? – перешел к парню с кошачьими глазами (фамилия того была Шаулин) «матрос пьет все, что горит и е… все, что шевелится». Это ж форменное безобразие!

– Виноват, товарищ старший лейтенант, по дурости наколол,– опустил курсант рыжую, как огонь, голову.

После этого зарядка окончилась, группа, почистив мятным порошком зубы, ополоснулась ледяной водой в открытом умывальнике за их домом, растерлась вафельными полотенцами и, после одевания, Юрка повел ее на завтрак.

Он состоял из гречневой каши, щедро сдобренной тушенкой, какао со сгущенкой, белого хлеба и масла. Сафронову с Бойко, кок по имени Аркаша выдал по двойной порции.

– Рубайте на здоровье, – сказал он. – А если кому добавки (поправил на голове белоснежный колпак) с нашим, так сказать, почтением.

– В таком случае, плесни мне еще какавы и добавь на птюху* масла, – протянул коку кружку вихрастый старший краснофлотец.

– Ну и здоров же ты кореш порубать, – засмеялись Бойко с Сафроновым.

– Море любит сильных, а сильный любить пожрать,– сказал вихрастый, принимая от кока желанную добавку.

Затем, в классе, прошло второе занятие по легководолазной подготовке, на котором Васильев ознакомил подопечных с правилами безопасности при спусках под воду и их особенностями, сигналами, применяемыми при этом, а также основам декомпрессии. При этом сообщил, что после обеда, состоятся первые практические погружения.

Группа это восприняла, как должное. Ребята отслужили по два – три года, не раз бывали на отработках и в дальних морских плаваниях. А там опасностей тоже хватало.

Бог не выдаст, свинья не съест, – сказал во время перерыва, по этому поводу здоровяк Бойко.

Следующие два часа лейтенант Сосновский, интеллигентного вида блондин, в соседнем классе знакомил моряков с основами подрывного дела. При этом он рассказал им о видах взрывчатки, ее свойствах, поражающей способности и показал несколько образцов. В том числе часовые, магнитные, а также те, что приводятся в действия по проводам, взрывной машинкой.

И запомните главное, – прищурил светлые глаза. – Минер ошибается только один раз. Понятно?

– Чего понятнее, – пробубнил сидевший за первым столом, молчаливый боцман – усач. Звали его Петро Томилин.

Затем инструктор продемонстрировал, как мины приводятся в боевое состояние, сообщив, что курсанты сначала будут их устанавливать на суше, а затем на барже, что стояла на фарватере.

– Из – под воды? – поинтересовался кто-то.

– Именно.

После обеда, вся группа с Васильевым во главе, строем отправилась на дебаркадер.

Когда строй подошел ближе, перед ним открылась вся гавань, к выходу из которой шел морской охотник. Скорее всего, он охранял базу.

Окрашенный в шаровую краску дебаркадер являлся плавучим, однодечным* и стоял бортом к гавани.

С берега на палубу была установлена сходня, по которой все поднялись на палубу, а затем, направились за лейтенантом в кормовую часть. Представлявшую из себя низкую платформу с длинной откидной скамейкой по одному борту.

На ней, с равными промежутками, лежали четыре дыхательных аппарата, а сзади, на туго натянутых леерах*, были развешены столько же гидрокостюмов.