Страница 8 из 53
Тут Чибис перешел к главному. Химичке, как потенциально самому ценному члену отряда, предлагалась треть добычи. Женщина от такого щедрого предложения слегка растерялась. А как же пресловутый мужской шовинизм? Она была уверена, что ей предложат максимум четверть, а, скорее всего, одну пятую. Что ж, Химичка получила весомое подтверждение того, что с протеже Штиблета стоит иметь дело.
Все же она попросила сутки на раздумье. Дело ей предлагали хотя и выгодное, но рисковое. Из речи Чибиса следовало, что команда на мелочь вроде лотерейщиков размениваться не собирается. Но развитые зараженные редко предпочитают гордое одиночество, чаще их сопровождает свита. На свиту какого-нибудь рвача дара Химички точно не хватит. Упокоит ли остальных Чибис, не поднимая шума? Вопрос. С другой стороны, команда и без нее достаточно успешно охотилась и выживала. К тому же за время пребывания в Улье женщина усвоила одно незыблемое правило: тот, кто слишком печется о собственной безопасности, долго здесь не живет.
Так что уже на следующий день Химичка стала членом команды охотников на зараженных.
Город готовился погрузиться в кровавый бедлам. Он уже окутался вонючим туманом, в котором то и дело мелькали разряды молний. На холме, в двухстах метрах от границы двух кластеров расположился разношерстный отряд. С одной стороны замерли удивительные машины, непостижимо сочетавшие обтекаемость и легкость форм с грозной боевой мощью. Любой земной мужчина признал бы в них военную технику, обязательно оговорившись, что на его родной планете ничего подобного не существует. С другой стороны расположились обычные грузовики, только укрепленные по моде Улья железными листами, трубами и массивными шипами. Едва рассосался туман, из грузовиков высыпали люди в респираторах, вооруженные автоматами. Их опередил мини-грузовик «Форд» с надписью на борту «МЧС». «Форд» выехал на площадь, и из мощных динамиков раздалось, разносясь далеко по городу:
- Граждане, внимание, совершена террористическая химическая атака. Во избежание смертельно опасного заражения обмотайте свои лица и лица детей полотенцами либо другой плотной тканью, после чего немедленно отправляйтесь на площадь, где вам будет оказана квалифицированная медицинская помощь.
Большинство горожан, услышавших сообщение, действовали в точном соответствии с полученными инструкциями. Еще бы. Загадочный туман нагнал страху на каждого, и в первую очередь никто понятия не имел, каких ожидать последствий. И тут объявляются люди, которые точно знают, что и как надо делать. Банальный инстинкт самосохранения заставлял строго следовать полученным указаниям.
В перезагрузившемся кластере жило около десяти тысяч человек. Примерно две трети из них собрались на площади и в ее окрестностях. Народ ждал помощи, а дождался усыпляющего газа, распыленного с невесть откуда взявшегося беспилотника. И правильно, а то бы люди в панике разбежались кто куда, выискивай их потом поодиночке.
С чего бы им паниковать? Причина банальная. Такие истории происходят в Улье ежедневно по многу раз. Любая перезагрузка является приглашением к сытному обеду для зараженных. И они не замедлили явиться с юга и запада, так как подходы с севера и востока были закрыты невесть откуда взявшимися горами. Но в этот раз праздник живота не состоялся. Техника внешников перекрыла оба опасных направления и принялась гвоздить из всех стволов по набегавшим тварям.
А твари подобрались на любой вкус. Больше всего, конечно, мельтешило бегунов, однако хватало и прочих, включая парочку элитников, старательно делавших вид, будто не замечают друг друга. В самом деле, зачем мериться крутостью, когда есть куда более приятное занятие.
Бегуны мчались на грозные боевые машины из-за отсутствия мозгов. До них не доходило, что скорее они воспарят в небо, как птицы, чем преодолеют безжалостный заградительный огонь. Элита атаковала из-за убийственной самоуверенности. Им уже доводилось иметь дело с похожей техникой, и всегда они выходили из таких схваток победителями. Поэтому и сейчас монстры без колебаний ринулись в бой. Разве что один из элитников прикрыл лапой глаза и бежал зигзагами. Ему как-то довелось испытать на своей шкуре попадание двадцатимиллиметрового снаряда, после чего у него остались глубокая рана и не самые приятные воспоминания. Но толку от бега зигзагами, если нацеленная на монстра пушка выплевывала десять снарядов в секунду, и каждый мог с легкостью пронзить элитника насквозь. Что и случилось, едва зараженный преодолел около половины разделявшей его от машины внешников дистанции. Его прямолинейный товарищ погиб намного раньше.
Компанию им составили почти все явившиеся на пир зараженные. Бегуны и лотерейщики полегли в полном составе, среди топтунов и рвачей было немного счастливчиков, избежавших смерти. Больше всего уцелело руберов. В отличие от элиты они не имели опыта успешного нападения на танки и бронетранспортеры, поэтому излишней самоуверенностью не страдали, выводы из гибели высших зараженных сделали правильные и поспешили ретироваться.
Избиение младенцев, в смысле монстров, длилось минут двадцать. Потом наступила тишина, изредка прерываемая отдаленными вскриками. Это муры отыскивали и выволакивали из домов несознательных граждан, наплевавших на опасность химического заражения. Еще через полчаса раздались первые выстрелы.
Здешний кластер был быстрым – одна из причин, по которой его облюбовали охотники за органами. Люди начали приходить в себя после сонного газа, и стали ясны требования насчет полотенец или плотной ткани. Зараженным не хватало ума избавиться от досадной помехи, и они лишь тыкались мордами в соседей да бессильно клацали зубами. Муры оперативно реагировали на шум. Они хватали агрессоров и отволакивали в сторону, по пути отработанным движением протыкая едва наметившийся споровый мешок. А гражданам заявляли, будто вкололи успокоительное.
Переродившихся становилось все больше, муры буквально сбивались с ног, и в этот момент раздался истошный женский крик. Шестилетняя девчоночка, эдакий ангелочек с умильным личиком и бантиками в горошек, воспользовалась беспечностью своей мамаши, не заметившей, как ребенок содрал с лица осточертевшее полотенце. Теперь, когда девочка стала зараженной, наступила расплата. Дитятко изо всех сил вцепилась в бедро своей матери.
- Оксана, ты с ума сошла! Отпусти немедленно, - женщина попыталась отодрать изголодавшееся чадо от своей ноги.
Но Оксана вцепилась, словно клещ, оторвать ее можно было только с мясом, причем чужим, так что попытки лишь усиливали боль матери. Подскочивший на вопли мур ткнул в затылок тонкую иглу. Ребенок тут же обмяк и разжал челюсти. Но мать еще больше разоралась:
- Негодяй! Что ты сделал с моей крошкой? Ты же ее убил!
- Успокойтесь, женщина, никто никого не убивал. Я просто вколол ей лекарство.
- Чем ты вколол? Покажи! Я не вижу никакого шприца.
Будь это обычная толпа, убийце могло бы не поздоровиться. Но в том-то и дело, что перерождение в основном уже закончилось, и сохранившим разум было не до проблем несчастной матери. Им бы со своими бедами разобраться. На каждого иммунного навалилась толпа зараженных. От серьезных увечий людей спасали две вещи. Во-первых, полотенца и тряпки, нейтрализующие челюсти начинающих монстров, во-вторых то, что действовали они несогласованно, мешая друг другу, а то и схватываясь не на жизнь, а на смерть за лакомый кусок. К тому же муры, видя, что настало время закругляться, перестали церемониться. Рядом с площадью за считанные минуты выросла ограда из необычного металла – еще один подарок внешников. В загон начали грубо заталкивать иммунных. Остальных безжалостно резали и стреляли. Работенка мурам предстояла еще та, на каждого приходилось до сотни потенциальных жертв. При этом надо было не прикончить в запарке иммунных из тех, которых сразу не заметили.
Но муры с работой справлялись успешно. Видно было, что не в первой им приходится чистить город. Всего за час с небольшим они справились с поставленной задачей. Все это время внешники терпеливо ждали, сидя в своем футуристическом транспорте и изредка постреливая в привлеченных шумом одиночных тварей. Разбирать потроха они даже не подумали – не царское это дело. Определив пленников в загон, муры принялись вскрывать споровые мешки. Спораны они забирали себе, а все остальное откладывали хозяевам, недоумевая, на кой черт внешникам жемчуг с горохом. Даров у них нет, развивать нечего. Правда, имелся поощрительный фонд, предназначенный для тех же муров. Только сколько того фонда! Хозяева были очень скупы на похвалу и награды.