Страница 3 из 53
- Меня куда больше удивляет, откуда взялась эта тварь.
- Ежу понятно - сидела в засаде за домом у дороги.
- Вы меня не поняли. Я хочу знать, откуда в нашем городе объявился такой чудовищный монстр?
Игнатова хотела продолжить, но командир перебил ее удивленным возгласом:
- Вы шутите?! Или, хуже того, издеваетесь?
- Ничего подобного! Между прочим, сегодня с утра происходят какие-то необъяснимые вещи. Сначала в лаборатории повис странный серо-желтый газ с омерзительным запахом, затем моя ассистентка переродилась в жуткую тварь и набросилась на меня. К слову, это же произошло и со всеми тремя охранниками. И вишенкой на торте жуткий монстр, пытавшийся меня сожрать.
- Опаньки! – раздалось из толпы. – По всему выходит, что она – свежак. То есть свежачка. Надо же, какие свежаки нынче пошли, играючи валят элиту, которая бы порвала наш караван, как Тузик грелку. Это что, Улей такие дары начал с самого начала раздавать?
- Да не может быть, чтобы свежак завалил матерую элиту. Тетечка зачем-то под новенькую косит!
- Посмотри на нее хорошенько. Выглядит на полтинник. Найди хоть одну бабу с развитыми дарами, которой бы ты дал больше тридцатника!
Как ни странно, но этот аргумент оказался решающим. Все согласились с тем, что нет в Улье женщин, отказывающих себе в удовольствии омолодиться.
- А действительно, вы не откроете секрет, как вам удалось укокошить элиту? – вновь повторил свой вопрос командир отряда.
- Это секретная информация, - как и в первый раз ответила Игнатова.
- Ладно, не будем терять времени, в стабе разберемся. Нам еще город мародерить. Штиблет, останешься с новенькой. А то, когда она увидит, что творится на улицах, возня с ней займет больше времени, чем сбор хабара.
- Вы лучше еще на пару минут задержитесь, споровый мешок раздербаньте. А потом мы с новенькой в здании затихаримся.
- И то верно, - согласился командир. – Будем отъезжать – нашумим, могут заглянуть опасные гости, а ты будешь торчать на элите, как тополь на Плющихе.
Через пару минут Игнатовой протянули мешок и отдельно пять блестящих шариков, два красных и три черных.
- Что это? – непонимающе посмотрела Елена на Штиблета.
- Ваша законная добыча. Вы теперь очень состоятельный человек.
Елена заглянула в мешок. Какие-то нити янтарного цвета, что-то, напоминающее кусочки сахара и виноградины. Ни золота, ни бриллиантов в мешке не оказалось. Но Штиблет продолжал настаивать:
- Мало кто из обитателей Улья успевает нажить такое богатство. А подавляющее большинство гибнет, не успев подержать в руке даже споран.
- Хватит говорить загадками! – не выдержала Елена. – Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? Или я сошла с ума, и мне все мерещится?!
- Успокойтесь, Штиблет все растолкует и умную брошюру даст почитать. А сейчас подставьте ладони, - командир отряда взял красные шарики.
Игнатова подчинилась. В каждой ладони оказалось по шарику.
- Какая жемчужина греет вам руку? – спросил командир.
А ведь и вправду от лежавшей в левой руке жемчужины ощущалось тепло.
- Вот эта, - указала на нее Игнатова.
- Глотайте ее. Ничего не спрашивайте, просто глотайте, потом благодарить меня будете.
Елена проглотила. Внутри разлилось ласковое тепло, словно она выпила рюмку хорошего коньяка. Очень-очень хорошего коньяка. Не дав женщине толком насладиться ощущениями, Штиблет поволок ее в здание института.
Снаружи раздался шум заработавших двигателей.
- Вы объясните, наконец, что происходит? – подступила Игнатова к парню.
- Держите, - протянул Штиблет тонкую книжицу. – Лучше поменьше болтать. У тварей очень тонкий слух, а я хоть и скрыт, но начинающий. Смогу продержаться пару-тройку минут, не больше.
Минут сорок в холле института царило молчание. Потом Игнатова захлопнула брошюру и с чувством произнесла:
- Да уж, вляпалась, так вляпалась. Остается надеяться, что изложенная теория верна, и я лишь копия меня настоящей, оставшейся в моем родном мире. Хотя мне, которая копия, от этого не легче.
- Впервые встречаю человека, так легко и без истерик принявшего то, что оказался в другом мире, - прошептал Штиблет.
- Я – ученый, мой друг. Сопоставив факты, я пришла к выводу, что версия, изложенная в данном пособии, выглядит наиболее правдоподобно. Кстати, я не ошибаюсь, именно эта штука, похожая на виноградину, называется спораном?
Кивком головы Штиблет подтвердил слова Игнатовой.
- Я бы не прочь обменять его на пару глотков вашего чудодейственного зелья. Жажда мучила меня давно, а теперь и голова раскалывается.
- Не надо оплаты, пейте, - Штиблет протянул женщине флягу.
- Почему вы отказываетесь? К тому же я теперь богата.
- Скажу по секрету, все мы теперь ваши должники. Если бы элитник не отвлекся на вас и дождался нашего каравана, то не помогли бы ни дары, ни оружие. Это же матерая элита, ее реально завалить только из скорострельной пушки не меньше тридцатого калибра.
Игнатова сделала пару глотков из протянутой фляги:
- Фу, какая гадость! А уж зная, из чего она делается, хочется, извиняюсь, выблевать ее до последней капли.
- Так у всех свежаков. Но со временем человек привыкает и хлебает живчик за милую душу.
- Скажите, Штиблет, в брошюре упоминается, что человеку необходимо дать новое имя, хотя скорее это клички. Вроде бы старое имя обязательно накличет несчастье.
- Верно. А разве там не написано, что женщинам дается послабление, они могут сами выбирать себе имена? И они этим нещадно пользуются. Знали бы вы, сколько у нас Семирамид и Афродит. Я бы с учетом того, где мы вас нашли, назвал бы вас химиком. Хотя нет, вы же женщина. Тогда химичка.
- А вы знаете, меня это устраивает. Гораздо лучше, чем какая-нибудь Трепоза.
- Трепоза? Впервые слышу, хотя каких только женских имен нет в Улье.
- Так назвали свою дочь мои знакомые. Это сокращенно от требуем повышения зарплаты. Им говорили, что когда девочка вырастет, с таким именем ей будет впору утопиться, но они уперлись, как бараны.
- Что ж, - молодой человек встал и даже немного повысил голос. – Нарекаю вас Химичкой. Если спросят, скажите, что крестный – Штиблет.
- У меня еще вопрос. То есть их у меня пруд пруди, но самый главный такой: неужели люди в Улье ничем не болеют?
- Тут не успеваешь от ран лечиться, куда еще болеть, - усмехнулся Штиблет. – Да, мы не знаем ни гриппа, ни рака, ни даже похмелья. Хотя последнее бывает, если очень постараться. Больше того, если человек попадает в Улей с любой серьезной болезнью, включая онкологию четвертой стадии, она у него проходит. Раны здесь заживают гораздо быстрее, чем на Земле. Меня Бог миловал, но у моего дружка отросла откушенная рвачом нога. По сути нам здесь грозит только насильственная смерть, вот только мало кому удается ее избежать.
- И еще. Насколько я поняла, весь Улей делится на стабильные и нестабильные кластеры.
- Верно. Стабильные не перезагружаются или перезагружаются очень редко. У нестабильных перезагрузка куда более частая, иногда от года до нескольких, а иногда чуть ли не каждую неделю. И всегда перезагрузки сопровождаются туманом, содержащим эти чертовы споры, которые заражают большинство из нас. Только единицы оказываются иммунными.
- Ничего подобного, - живо возразила Игнатова. – Заражаются все. Только у одних это заражение со знаком плюс, а у других минус. Ты же не будешь отрицать, что ваше богатырское здоровье и описанные в книжице дары – результат воздействия спор.
- Точно, - удивленно протянул Штиблет. – А я над этим не задумывался.
- Какие твои годы, - женщина повернулась к собеседнику. – Еще интересно, что вы забыли в городе?
- Понимаете, - из-за разницы в возрасте молодой человек продолжил обращаться к Игнатовой на вы, - хотя наш стаб трудно назвать мегаполисом Улья, но он не из самых маленьких, в нем живет около тысячи человек. И все они хотят кушать, причем хорошо кушать. И наша группа конкретно занимается добычей еды вот в таких перезагружающихся городах. Вы не поверите, сколько тонн продуктов, учитывая упаковку, нужно тысячному поселению на месяц. Около сотни. А еще есть группы, специализирующиеся на мародерстве одежды, мебели, техники и прочего барахла. Когда-то рейдеры гребли все подряд, но конкретная специализация оказалась добычливее.