Страница 4 из 20
Мы доковыляли к лифту и поехали на шестой. Открыв дверь квартиры, Сашка снова снял куртку и, уже привычным жестом бросив ее на кушетку, опустил девушку следом. Она прикрыла глаз и затихла. В свете люстры ее лицо казалось палитрой контрастов: от мертвенно-белого до багрово-синего. Выглядело плохо.
Сашка, не обращая на нее внимания, скрылся в недрах квартиры, но вернулся через несколько секунд, неся что-то в руках.
– Слушай, чувак, ты если так тормозить будешь, то мы далеко не уедем, – сказал он мне, а потом неожиданно добавил: – Штаны снимай.
Я смущенно дернулся от того, как это прозвучало. Сашка невесело хохотнул.
– Переодевайся, а я пока говорить буду. – Он протянул мне спортивные штаны. – Мы, короче, были на тренировке, и у тебя в раздевалке, когда ты присел шнурки завязать, джинсы лопнули по шву, усек?
Я обалдело кивнул, расшнуровывая ботинки и скидывая их.
– Дальше, ты же не можешь в феврале в полностью разорванных джинсах домой идти, – продолжил он, пока я пытался безуспешно стянуть джинсы прямо в куртке. – И один парень, который живет недалеко от бассейна, предложил одолжить тебе спортивные штаны. Ты куртку расстегни, – деловито предложил Сашка. – И так, я рванул с чуваком за спасением в виде твоих штанов, а ты остался ждать в вестибюле.
Пока он вещал свой план, расхаживая по коридору взад-вперед и заложив руки за спину, я кивнул, расстегнул куртку и избавился, наконец, от джинсов.
– Это бы не заняло столько времени. – Я решил поспорить с Сашкой, параллельно натягивая спортивные штаны. – История с джинсами отличная, но мы бы управились быстрее.
– Да-а-а-а-а, но пока ты сидел в вестибюле, то познакомился с двумя девушками из женской команды по плаванию, – самодовольно продолжил Сашка, пока я зашнуровывал ботинки и рылся в карманах джинсов, вытаскивая телефон и мелочь. – А вот это верни, – он показал на телефон и мелочь. – Потому что, переодеваясь, ты забыл телефон в кармане рваных джинсов, которые остались в бассейне.
– Ты шутишь? – Я застегнул куртку и протянул руку за телефоном. – Он будет час орать, какой я невнимательный и рассеянный.
– Эт да, пока ты ему не скажешь про девчонок. – Сашка поднял палец вверх, будто указывая мне на что-то на потолке. – Давай, не тупи. Девочек мы провожали домой пешком, заболтались, потому что одна из них особо тебе понравилась.
Я все еще недоверчиво смотрел не него, протягивая руку за телефоном.
– Вали уже домой, чувак. – Сашка выдвинул ящик комода и зашвырнул туда мой телефон и деньги. – Как только твой батя поймет, что ты не со мной кувыркался на диване два часа, а кадрил девчонок, то он отвалит.
Я своим ушам не поверил.
– Че… чего? – замямлил я. Лицо налилось жаром, я мог поклясться, что щеки были просто пунцовыми.
– Ой, да ты что, батю своего не знаешь, – спокойно пожал плечами Сашка. – У него же повсюду голубизна и мямли. Давай, иди и возвращайся, как только сможешь. Скажи, что Олег привез новую приставку, завтра все равно в школу не надо, вдруг отпустит тебя на радостях, что ты себе девулю нашел.
Я что-то пытался сказать в ответ, оглядываясь на него и девушку, пока он выталкивал меня на лестничную площадку. Его слова повергли меня в настоящее смущение, и, плетясь по лестнице в свою квартиру на три этажа выше, я размышлял, подозревает ли он меня в чем-то.
Буквально за один вечер моя жизнь перевернулась с ног на голову и теперь разом происходило столько всего: фарфоровая куколка, попавшая в беду, странные слова Сашки, заставившие меня испугаться до боли в животе, а еще предстоящая ссора с отцом. Перед дверью своего дома я глубоко вдохнул и попытался успокоиться. В ближайшие полтора часа мне придется ох как несладко. С шумом выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы, я нажал кнопку звонка.
САША
Как только за растерянным Жекой захлопнулась дверь, я повернулся к девчонке. Она все еще сидела, прикрыв опухший глаз. Кажется, она даже не пошевелилась с тех пор, как я усадил ее на мою куртку. Подойти к ней близко, как прежде в сквере, я не рискнул. Поэтому прислонился к стене напротив кушетки и постарался понять, понадобится ли скорая помощь или мы сможем справиться своими силами.
– Эй, – позвал я, беспокоясь, в сознании ли она.
– Эй… – отозвалась девчонка, приоткрыв глаз и уставившись на меня.
Взгляд у нее был тяжелым. Вроде бы в нем ничего не было, а вроде как в черную дыру смотришь.
– Я хочу спросить, раз ты сама не вызвала скорую помощь, то, наверное, это нежелательный расклад, – предположил я.
Она попыталась пошевелиться, но, поморщившись, прекратила движения и снова застыла.
– Спасибо за помощь. Немного посижу и пойду, не хочу доставлять неудобств, – длинные фразы она говорила с трудом, проглатывая слова.
– Даааа… В таком виде тебе только в морозную ночь на прогулку, – заметил я. – Ты можешь остаться. – Она затравленно вскинула на меня взгляд. – Так… Нет, ничего такого. Обработаем твои раны, отлежишься. Здесь никого нет, кроме меня. Вернется еще тот чувак, который ускакал получать люлей. Мы хотим помочь, – выходило будто я оправдывался, только не знал за что.
– Помочь… – эхом повторила она за мной. С одной стороны, девчонка выглядела настороженной и напряженной, будто готова рвануть в любой момент. Но с другой стороны, таксиста она о помощи не просила. Нам не доверяла, но ему доверяла еще меньше.
Она продолжила сидеть без движения. Меня же беспокоило только одно, идет ли еще эта ярко-красная кровь, и можно ли умереть от такой кровопотери. Можно или нет? Как я должен это спросить?
– Эээ… Слушай, не хочешь ли промыть раны и поменять одежду? – Я постарался зайти издалека. Почему в такие моменты людей беспокоят приличия, блин. Но я просто не мог выдавить из себя волнующий вопрос.
– Сменить одежду…? – снова эхом повторила она, только теперь полувопросительно.
Мне так надоело это напряжение. Я не похож на Жеку. Во мне настолько мало терпения и деликатности, что иногда я делаю, прежде чем подумать. Но тогда я не понимал, что шок от травмирующих событий может проявляться по-разному. В тот момент я был просто напуганным пятнадцатилетним пацаном, который не знал, что ему делать, поэтому психанул.
– Короче, твоя одежда грязная и в крови, ты не можешь сидеть на кушетке вечно. Надо помыться, а потом обработать раны, а то может инфекция попасть! – грубо рявкнул я. – Я дам тебе чистую одежду и не собираюсь трогать тебя и пальцем. Или можем вызвать скорую, и ты расскажешь врачам, что случилось, а они окажут тебе помощь. – После длинной яростной тирады я даже слегка запыхался.
– Я выбираю чистую одежду, – после нескольких секунд молчания тихо ответила девчонка.
Мне стало неловко. Я молча прошел в свою комнату и достал из комода спортивные штаны, футболку и толстовку. Абсолютно чистые, Мария приходила на прошлой неделе, вся одежда в комоде пахла альпийскими, мать их, лугами.
Вернувшись в коридор, я увидел, что девчонка безуспешно пытается наклониться, чтобы развязать ботинки. Но, чуть наклонившись, вдруг замирает и возвращается в исходное положение.
– Давай помогу, – буркнул я, все еще испытывая неловкость.
Убедившись, что она не собирается снова отталкивать меня, как у библиотеки, я сделал осторожный шаг и присел перед ней на корточки, стараясь двигаться медленно, хотя сердце колотилось в горле. Она не стала меня толкать, и я бережно взял ее сначала за одну ногу, а потом за другую, попеременно стягивая ботинки. И хоть она и ожидала прикосновений, но все равно дернулась в испуге.
За ботинками пришла очередь куртки, шапку она стянула сама, как ранее в метро. Я не удержался и еще раз пробежал взглядом по коротко стриженной макушке. Подняв девчонку на ноги, я бросил куртку сверху своей, не успев разглядеть, появилось ли еще одно пятно в месте, где она сидела. У моей чертовой куртки слишком темный подклад.
Девчонка нерешительно замерла, привалившись к стене. Прямо стоять ей было то ли больно, то ли трудно. Я прошел к двери ванной комнаты и распахнул ее. Приготовив девчонке полотенце, я вернулся в коридор за чистой одеждой.