Врата славы

Все же, несмотря на волшебный щит, Гидарна настигла гибель в горах Хаэлгиры от руки предателя. Из крови его родилась река, на которой стоит Кассандана, и реку эту доныне называют Гидарн. Щит же пропал, и одни говорят, что забрал его убийца, а другие возражают, что золотой лев не стал бы служить подлому предателю; что лежит он в горах Хаэлгиры и ждет доблестного героя. А третьи говорят, что навеки потерян щит Золотого Льва для людей, ибо поток унес его в море и навеки похоронил в морской пучине.

Обладала Ашурран пылким сердцем и нетерпеливым нравом. Велико было ее хотение о всякой вещи, и порою казалось ей, что она умрет, если не получит желаемого. Когда услышала она про щит Золотого льва, захотелось ей его получить.

Тогда рассказали ей жители Цинзу о чародейке Леворхам, которая жила на расстоянии недели пути от деревни, в местности, называемой Кимбаэт. "Если кто и может помочь, то только она! — признали они единодушно. — Кто же знает лучше про всякие волшебные дела, если не чародей!" И Ашурран отправилась в путь.

19. История Леворхам из Кимбаэта

Не поспешая, но и не медля, мерила Ашурран землю Юнана копытами своего коня, пока не доехала до реки, через которую был перекинут чудесный мост. Неведомая сила нагнула огромный дуб с одного берега реки на другой, так что корни его оставались в земле, и листья по-прежнему зеленели. Ствол его стал мостом, а ветви образовали перила, и по этому мосту без труда прошел бы и конный, и пеший. За мостом лежал Кимбаэт, владение чародейки Леворхам. И на том берегу реки будто другая страна начиналась, где и трава выше, и листва зеленее, и цветы, густо усыпавшие траву, крупнее и краше. Казалось, что невидимая стена отделяет Кимбаэт, и с этой стороны реки дул ветерок, нагоняя дождевые тучи, а с той стороны небо оставалось ясным и безоблачным, и солнце лучами ласкало землю. Дальше ехала Ашурран, глазея по сторонам, и взору ее представали невиданные цветы и травы, достойные княжеских оранжерей, и не видно было, чтобы чья-то рука заботилась о них, росли они сами по себе на просторе и на воле. Несмотря на то, что давно уже позади была весна, плодовые деревья были обсыпаны белым и розовым цветом, будто леденцами праздничными. Были тут яблони и груши, вишни и сливы, инжир и тутовник, апельсины и мандарины и прочие, неизвестные Ашурран, и все они одновременно цвели и плодоносили.

Ашурран сорвала яблоко, не слезая с седла, и поехала дальше, высматривая жилище чародейки.

— Чудесный край! — сказала она себе. — Видно, не обошлось здесь без магии, ведь даже в садах, лелеемых садовниками, не увидишь такого изобилия.

Так она ехала, не встречая следов человеческого пребывания — ни кострища, ни вскопанной земли, ни изгороди, ни глиняного черепка, пока не увидела высокий шатер, да не из роскошной парчи, как у знатных людей, а из простой домотканой материи. На лугу паслись две пестрые коровы, а у входа в шатер сидела девушка и сбивала масло. Полог шатра был откинут, и виднелась там деревенская утварь: ткацкий станок, глиняные горшки, кровать с набитой сеном перинкой.

— Не дашь ли мне напиться, девица? — спросила Ашурран, спешившись.

Улыбнулась девушка и подала ей холодной ключевой воды в крынке. Была вода эта чистой и сладкой, от нее уставшие плечи расправлялись, и в голове прояснялось. Посмотрела Ашурран на девушку и увидела, что не девушка это вовсе: не молодая и не старая, а будто бы без возраста совсем, и в глазах ее была мудрость, молодым не свойственная.

— Не скажешь ли, как мне найти чародейку Леворхам? — спросила Ашурран, уже предчувствуя ответ.

— Я и есть Леворхам, — отвечала женщина приветливо. — Добро пожаловать в мой дом, — и откинула полог шатра.

— Не такими представляла я себе дома чародеев, — не удержалась Ашурран. — Разве не полагается вашему племени строить себе роскошные замки или, на худой конец, высокие рогатые башни, чтобы люди дивились вашему могуществу?

Леворхам засмеялась.

— Зачем мне замки и башни? Хватит мне и шатра. Здесь есть все, что нужно для жизни.

— А как же мороз и непогода?

— Оглянись вокруг. По моей воле стал Кимбаэт краем вечного лета, не бывает здесь холодов и морозов, снега и града, и круглый год тепло в моем шатре, и круглый год зреют для меня плоды земные. По-прежнему сомневаешься ты в моем могуществе?

Ашурран улыбнулась и покачала головой. Леворхам пригласила ее в свой шатер, напоила молоком, накормила сыром, и свежевыпеченными лепешками, и медом из сот. Сразу почувствовали они друг к другу расположение и дружески беседовали до самого вечера, так что Ашурран даже забыла о цели своего приезда. Лишь только когда речь зашла о деяниях чародеев и героев, вспомнила она о щите Золотого льва.

Поразмыслив, сказала Леворхам:

— Трудно сказать, что сталось с вооружением витязя Гидарна. Мог его забрать убийца, а мог оставить на месте своего преступления. Или же река подхватила его и унесла в море. И если бы я знала, где погиб Гидарн, доставила бы я тебя туда в мгновение ока, чтобы ты увидела все своими глазами. Но увы, даже чародей не может перенестись в то место, в котором никогда не бывал. Вижу, умна ты и искушена в воинском ремесле, и воистину нечасто две эти добродетели встречаются в одном человеке. Перенесу я тебя в приморское княжество Аолайго, и там ты найдешь, кто откроет тебе местонахождение щита Золотого льва, хоть будет это делом нелегким.

Переночевав у Леворхам, Ашурран оставила у нее коня и снаряжение. Чародейка взяла ее за руку, и не успела Ашурран моргнуть глазом, как вокруг расстилался песчаный берег.

— Когда захочешь вернуться, позови меня трижды, вслух или мысленно, и тут же окажешься в Кимбаэте, у моего шатра.

И на том они расстались.

20. Первая встреча Ашурран с драконом из Аолайго

Издавна в княжестве Аолайго рассказывали байки о морских драконах, которые топят корабли, вызывают наводнения, приливы и отливы, похищают красивых юношей и девушек, купающихся в море и творят прочие пакости. По большей части эти байки были, конечно, суевериями, но само существование драконов никто не подвергал сомнению. В лунные ночи рыбакам и корабельщикам случалось видеть, как они резвятся в лунной дорожке.

Молва также говорила, что морские драконы очень любопытны, больше всего на свете обожают загадывать и отгадывать загадки. Человек, который выиграет в эту игру, обретает власть над драконом на одну ночь и может заставить его выполнить три своих желания. Однако смертному невозможно выиграть у дракона, так как по преданию знают они все на свете. Говорили также, что дракон обладает несметными сокровищами, магическими талисманами, оружием небожителей и прочими чудесными вещами. Прослышав о драконе, обитающем близ мыса Керранг, Ашурран явилась туда.

На самом конце скалистого мыса, далеко уходящего в море, во время ночного отлива открывался вход в пещеру. Многие смельчаки отправлялись туда, но никто не возвращался назад.

Ашурран провела три дня на берегу моря, наблюдая за приливом и отливом. Сделала она вот что: отмерила длину свечи, которая успевала сгореть за время отлива, и на эту длину обрезала целую свечу. Таким образом, когда свеча догорала наполовину, ей следовало возвращаться.

Вооружившись, Ашурран отправилась на мыс, дожидаться отлива. Как только открылся темный зев пещеры, она привязала бечевку к камню, зажгла свечу и стала спускаться, разматывая клубок.

Идти пришлось не то чтобы далеко, но и не близко. Наконец глазам Ашурран предстала большая круглая зала, выложенная пестрой яшмой. Посреди залы на груде золота и драгоценных камней свернулся морской дракон.

Обликом своим он больше всего походил на огромную змею с собачьей головой, покрытую блестящей кобальтово-синей чешуей. У дракона были четыре сильные лапы с изогнутыми когтями, плавники, словно у рыбы, и длинные усы, как у сома, а пасть полна острейших зубов. Являл он собой зрелище одновременно забавное и грозное.