Врата славы

Долго лежал он на камнях, закрыв лицо руками, а потом снова обернулся птицей и улетел прочь.

С той поры никто не слышал о чародее Руатте. Еще до того, как Александра Богоравная завладела рубиновой тиарой Ланкмара, он тоже покинул Иршаван, и никто не знает, куда и каким путем он направился.

Говорят, ему принадлежит любовная баллада, от которой трепещут чувствительные сердца, и на глаза наворачиваются слезы:

Память прежних веков не тревожь, не зови,

Все ушло, словно сон, и уже не вернется,

Где бродили вдвоем средь зеленых долин,

Там лишь горное эхо тоскливо смеется.

Помню руки ее и застенчивый взгляд,

На груди из цветов драгоценный убор,

И волос смоляных на плечах водопад.

И сгорает душа, как осенний костер.

Как нежна, и сильна, и прекрасна собой,

Ты искусна была и в любви, и в войне,

Без твоей красоты опустел замок мой,

Ну а сердце мое опустело вдвойне. (Анна Трефилова)

КНИГА ВТОРАЯ: "БАГРЯНЫЕ ЛИСТЬЯ". 15. О Юнане

Книга вторая. Багряные листья

Поражения и победы Ашурран-воительницы

О Юнане

Встала Ашурран на высоком холме и огляделась. Кругом, насколько простирался взгляд, тянулись зеленые луга, возделанные поля, цветущие сады, тенистые рощи. В воздухе разливалось благоухание теплого весеннего дня. Благословенный этот край звался Солх. К западу от него лежали княжества Фаларис, Архиза, Киаран, Аолайго, Верлуа, вольные города Лахор, Идзаан, Инисса и Ламасса, остров Белг, и остров Цистра. В пятистах лигах к северу возвышались горные цепи Хаэлгиры, в предгорьях которой обитали дикие варвары. В пятистах лигах к югу начинались непроходимые болота. А к востоку от Солха не было ничего, кроме таинственной древней чащи, носившей название Великого леса. Множество легенд рассказывали об этой чаще, но трудно сказать, много ли в них правды.

Страна эта называлась Юнан, и занимала она почти весь континент, простираясь от горных гряд Севера до болот Юга. Центром ее и столицей была Кассандана. Тот, кто занимал престол в Кассандане, считался верховным королем страны и имел право требовать дань с остальных краев. Множество князей боролось за власть над всем Юнаном, и бывало, что до пяти раз в год переходила она из рук в руки. Междоусобные войны раздирали на части страну, и лишь только под угрозой северных варваров объединялись враждующие князья.

Кипела эта земля, как котел над огнем, и никто не ведал, что за варево готовится в нем, и когда можно будет его отведать.

Между тем земля эта была изобильна, с неубывающим плодородием доставляя смертным и бессмертным все, в чем они испытывали нужду. Обильна она была и полями, и лесами, и пастбищами, и пресной водой, и солью, и всякого рода металлами, и драгоценными камнями, и рыбой, и дичью, и всевозможными земными плодами.

Удивительнее всего в Юнане было то, что магия и прочие тайные знания были вознесены на небывалую высоту. Не были магические свитки и амулеты сокровищем богатых или владением чародеев, а как изделия прочего ремесла, свободно продавались на рынках. И нередко крестьяне землю пахали без лошадей и быков, с одним только волшебным плугом. И в таверну заходил бродячий маг, показывая за деньги всевозможные фокусы.

Магией был этот мир наполнен щедро, до краев, как источник живительной влагой. Много чудес совершалось в этой земле, и множество населяло ее чудесных созданий, лишь отдаленно родственных людям — ангелов, фей, демонов и бесов, духов, оборотней и ведьм. Люди этой страны верили в Единого бога-создателя, взывая к нему и в веселье, и в горести, однако храмов никаких не строили, полагая главным храмом Создателя человеческое сердце. А кроме Единого бога, чтили они также младших богов, его помощников и исполнителей его воли, и взывали к ним за помощью в повседневных делах.

16. История Кеанмайр из Солха

Самый большой трактир в Солхе стоял на проезжей дороге, по которой возили лес и уголь к побережью моря. Держала его женщина по имени Кеанмайр, со своим сыном Элатой. Назывался трактир "Пьяный медведь", и то верно, что даже медведя смогла бы напоить допьяна удалая трактирщица, а потом бы выпроводила его под мохнатые лапы, никаких буйств не дозволяя. На вывеске трактира был изображен медведь в полосатых штанах, с пивным бочонком в лапах.

От того места, где Ашурран впервые вступила на землю Юнана, было совсем недалеко до трактира "Пьяный медведь". Ничего удивительного, что она туда заглянула. Сидя в просторном зале за дубовым столом, обнаружила она с удивлением, что говорят здесь на другом языке, однако же она его понимает, словно он ей родной. Ашурран не могла не обрадоваться этому обстоятельству, ибо памятны еще были ей первые дни в Ланкмаре, когда приходилось объясняться жестами.

Закусила она олениной и куропатками, запивая ячменным пивом, прислушиваясь к разговорам, разглядывая посетителей и хозяйку.

Кеанмайр была женщина в летах и в теле, но несмотря на это, веселая и подвижная, будто кошка. Верно, про нее сказал поэт:

Именитая хозяйка

Хороша была собою;

По годам немолодая,

Всем казалась молодою. (Руставели, "Витязь в тигровой шкуре", пер. Заболотского)

В юности была она красавицей, но теперь уже розы на ее щеках поблекли, талия раздалась, в золотых волосах появились седые пряди. Лишь глаза оставались по-молодому живыми и яркими. Была она крутобедрой, пышной, будто сдобная булка, с покатыми плечами и певучим голосом. Не было ей отбою от предложений руки и сердца. Однако она всем отказывала, не желая связывать себя с одним мужчиной.

Сын ее Элата взял у нее все самое лучшее — лучистые серые глаза, волосы золотые, будто колосящаяся нива, алые губы, подобные бутону розы, нежную шелковистую кожу. Несходны они были между собою, как фарфоровая чашка и глиняная миска, и все же угадывался в них один образец. И взглянув на сына, легко было представить, какова была мать в юные годы.

Удивилась Ашурран, увидев, как сын хозяйки садится гостям на колени, шутит с ними и даже поцелуи дарит украдкой, и никем это не осуждается, кроме самой хозяйки. Подскочила она к сыну, отвесила затрещину и велела убирать со стола, а не с гостями забавляться.

— Видно, слишком я хотела родить дочку, — сокрушенно вздохнула она. — Хотела дочку, а родила сына, пригожего, как девчонка, и такого же гулящего. Так и льнет к мужчинам! А я еще хочу внуков дождаться.

— Да брось, хозяйка, дело молодое, пусть нагуляется, — сказал один из гостей.

— Пусть уж тогда гуляет с лордами или хотя бы с богатыми людьми, а то он еще и в долг своим ухажерам наливает!

Элата же, слушая эту перебранку, лишь усмехался, закрываясь рукавом, и видно было, что не в первый раз слышит он упреки матери и большого значения им не придает.

Дивилась Ашурран подобным нравам, ибо не видела ничего подобного в Иршаване.

Дело клонилось к вечеру, в таверне "Пьяный медведь" народу все прибывало. Разбитной сын хозяйки позабыл о всяких глупостях, без устали летая туда-сюда с тарелками и кружками. Ашурран с удовольствием провожала глазами его ладную фигурку. Однако же чаще поглядывала она за стойку, где хлопотала золотоволосая хозяйка.

Тут в таверну ввалилась шумная компания, человек с десяток. Предводитель их был плечистый молодец с длинными усами, одетый в дорогую одежду из узорного шелка, однако засаленную и местами заштопанную неумело, а его красный бархатный плащ здорово поистрепался, да и выглядел будто с чужого плеча. Молодец щеголял кольцом с преогромным рубином, не иначе фальшивым. Вся компания была при полном вооружении и уже порядком навеселе. Словом, все в них выдавало лихих людей, "рыцарей большой дороги", как их иносказательно называют, чтобы не говорить прямо: разбойники.