Тайна лотоса

— А теперь, — Реза повернулся к ней спиной, — дорви уже до конца мою рубашку.

Сусанна вспыхнула и обрадовалась, что он отвернулся. Она так перепугалась, представив, что этот подонок может сотворить с ней, что и на секунду не подумала, что вытаскивать из брюк чужую рубашку не очень красиво.

— Я не шучу, — голос Резы был глух, но твёрд. — Мне надо перевязать руку, а в машине нет аптечки. Рви уже!

Сусанна чуть ли не ткнулась лбом ему в спину, пытаясь справиться с добротными швами. И после нескольких безуспешных попыток наконец протянула ему белую полоску.

— Перевяжи.

Руки тряслись, но кое-как она всё же сумела забинтовать запястье и нагнулась, чтобы зубами надорвать конец импровизированного бинта.

— Решила выпить мою кровь? Потому что мозги тебя, похоже, не интересуют.

Сусанна подняла глаза на его злое лицо. В уголках опущенных губ не затерялось даже малюсенькой улыбки.

— Спасибо, — прошептала Сусанна, кляня себя за попытку говорить с бандитом. Кто знает, может, не раскрой она рта, сумка осталась бы с ними.

— За что ты благодаришь меня? — теперь Реза усмехался, как прежде, то ли добро, то ли издеваясь. — Мы были в одной лодке. Они бы и тебя взяли, и сумку, а мне могли оставить на сдачу нож или пулю. Ни того, ни другого я не хотел. Ты же видела, что паренёк обкуренный. Как и вся компашка, небось. Сельма указала на них ещё в кафе. Сказала, что они не сводили с тебя глаз. Я принял это за ревность и не поверил, что они способны пойти за нами. В этих краях чужих людей обычно не бывает.

Реза продолжал стоять на улице, рассматривая ладонь, ни одним движением не показывая, что собирается сесть за руль.

— Никто не верит, что крохотный скарабей способен сохранить человеку жизнь. Измельчали людишки, а что людская кровь, что кровь жуков, для Ра одинакова. Может, скарабей даже счастливее человека. Что ему собственно надо — немного солнышка с утра, да тень в жару. Человек мог бы довольствоваться тем же, если бы не любил золото…

Сусанна почувствовала, как последние капельки чая испарились с языка, но всё же сумела выдавить удобоваримую просьбу:

— Could we go to the safe place, please? And report them to the police…

Обкуренные бандиты в любой момент могли вынырнуть из темноты. У них оружие, а у этого дурака только Ра и скарабей. Золота у него больше нет.

— За что? Они нам ничего не сделали.

Сусанна кивнула. Да, ничего… Неужто эта сумка для него простительная мелочь? И почему он продолжает стоять на улице? И ещё привалился к машине так, что оголённый торс оказался прямо на уровне её глаз.

— Ра просто так не сводит людей в одном месте, — продолжал Реза медленно, словно тянул кальян. — Во всем есть смысл. Если бы не этот парень, ты бы никогда не обняла меня сама…

И каирец перекатился по машине так, чтобы видеть её лицо. Сусанна почувствовала, как у неё вновь зачесалось между лопатками. Чем Реза лучше того парня? Столько домов вокруг, но ни души, чтобы помочь, если он вдруг применит силу.

— Could we, please, go? — пролепетала она, следя, как ироническая улыбка Резы превращается в подобие той, с которой глядел на неё арабский парень. Суслик, ты обещала не ходить с ним дальше музея. Почему ты такая дура…

— They could return, — почти неслышно разомкнула губы Сусанна, видя его лицо совсем близко. Он только что заплатил за неё очень дорогую цену и теперь явно потребует взамен её тело, и она не сможет противостоять его силе…

— I’m waiting for them to return my belonging.

Сусанна вздрогнула. Реза едва слышно рассмеялся и уставился в пустоту улицы. В темноте вновь заухала сова, и Сусанна сжалась, пытаясь прикрыть грудь голыми руками, не в силах вытащить из-под себя плед. Приближающиеся шаги были быстрыми и лёгкими. Этот парень отличался от приятеля. Футболка и джинсы, чисто выбрит. Он сунул сумку в протянутые руки и рассыпался в извинениях, медленно отступая в темноту. Реза протянул ему на ладони жука и, наверное, предложил взять взамен короны, но парень в ответ дал дёру.

— You see? — Реза опустил сумку Сусанне на колени и укрыл выдернутым из-под неё пледом.

— Почему они вернули корону? — голос дрожал, слова прыгали, как караси на сковородке.

— Потому что она принадлежит мне, — ответил Реза только, когда сел за руль.

— Вам, сэр? А как же музей?

— Она сделана мной из моего золота с одного музейного экспоната. Так я зарабатываю на жизнь. Делаю идеальные реплики и продаю их в музеи или частные коллекции. И они всё равно лежат под стеклом, в отличие от муляжей саркофагов, потому что стоят очень дорого. А эти парнишки приняли меня за вора, только большего калибра. Теперь жалкие арабы не в силах сбыть сокровища гробниц, как было во времена моего прадеда. Собственно, он был такой же вор, только защищённый английским законом… И, думаю, он мучается на том свете, если тот свет вообще существует, — расхохотался Реза, включив зажигание.

Забинтованная рука дрожала на руле, но он продолжал вести машину очень плавно, и корона почти не подпрыгивала на коленях Сусанны.

— Знаешь, пусть они не верят в сов, но в проклятие фараонов теперь, благодаря Голливуду, верят все.

Он замолчал, и вновь его губы исказила хамская усмешка. Сусанна уставилась на дорогу.

— И вы верите, сэр?

— Больше, чем кто-либо из ныне живущих. В моей семье это проклятье вот уже век. Но скоро всё закончится, я верю в это. А ты… — Реза вновь усмехнулся. — Ты не пристегнулась.

Потянувшись за ремнём, Реза мягко прошёлся ладонью по груди Сусанны. Вжавшись в кресло, она почувствовала, насколько тверда спинка. Теперь, когда корона вернулась, она ему ничего не должна. Если только свечку в церкви.

— Куда мы едем? — срывающимся голосом спросила Сусанна.

— К тебе в отель, — паузу сдобрила абсолютно наглая улыбка. — Или ты желаешь отметить шампанским наше чудное спасение? Для этого я могу выбрать более цивильное место…

Многообещающая пауза. Зачем только она рот открыла. Он прав — ей за отсутствием мозгов следует молчать.

— Нет… В отель.

Сусанна прикрыла глаза. Он не посмеет зайти с ней в номер. В гостинице много людей, да и он уже засветился у портье визиткой. Не станет же он и там открыто домогаться её! Пальцы продолжали гореть от его поцелуя. Она не напрашивалась на ужин, и уж тем более не могла представить себе этот жуткий притон. Она дала ему понять, что отношения с ним её не интересуют. Она сказала это ещё в самолёте… Сказала. А почему тогда, Суслик, почти в полночь ты сидишь в его машине, мокрая, как мышь, и держишь на коленях огромный слиток золота с драгоценными камнями. Пальцы через кожу сумки нащупали змею.

— А этой совы действительно не существует?

Реза усмехнулся.

— Существует лишь то, во что ты веришь. Ты разве это не поняла в музее?

По телу Сусанны прокатилась волна дрожи, когда она вспомнила светящиеся, словно два чёрных бриллианта, глаза мумии, так похожие на глаза самого Резы. Такими глазами он сканировал её в окруженье спящих домов. Хорошо он с ней поиграл, а может и до сих пор играет…

— Я верю в сны, — сказала Сусанна, только чтобы Реза не добавил ещё что-нибудь более ужасное или в который раз намекнул на желание переспать с ней. — Мне всю ночь снился урей. И вот, он…

— Спас тебя от посягательств подонков, — рассмеялся Реза. — Верь, если хочешь, в силу этой короны. Она стояла подле моей постели, и мне всю ночь снилась ты, и что? Ничего.

Сусанна ещё сильнее вжалась в кресло, боясь что рука Резы с коробки передач соскользнёт ей на колени, которые просверлили в юбке две тёмные дырки. Но Реза уставился на дорогу и молчал. Улицы уже опустели, а если и попадалась машина, то Реза, не жалея скорости, обгонял помеху, и Сусанна радовалась, что он поднял крышу.

У отеля он бросил машину так же небрежно, как и в дебрях города, подхватил злосчастную сумку и предложил ей руку.

— Я провожу тебя до номера.

— Но ваша рубашка… — Сусанна ухватилась за последнюю соломинку.