Страница 13 из 21
Потому что да, она нарвалась нарочно сегодня.
Потому что именно сегодня утром Мансул все-таки озвучил Мун её судьбу.
Она должна была стать подарком.
Для халифа.
И это было мерзко. Настолько, что от этой судьбы хотелось избавиться, положить конец этому глупому спору.
— Ты жульничал тоже, — вспыхнула Мун. — Зачем ты привел северянина?
— А при чем тут я? — Эль улыбался настолько паскудно, что снова захотелось его ударить. — Кто ж виноват, что этот мужчина услышал крики попавшей в беду девушки и решил прийти на выручку?
И глядеть в ясные насмешливые глаза Эльяса было тошно.
Разумеется, явление Пауля подстроил он.
Сама Мун не кричала. Смысла не было. Ей нужно было, чтобы телу смертной свернули шею. Тогда она и смогла бы стать самой собой, вновь взять в свои руки весы пустынной справедливости и покарать бандитов.
А сейчас — придется побыть в этом теле еще некоторое время.
— Это ничего не меняет, — девушка качнула головой, — ты прекрасно знаешь, что одно только разовое обострение благородства ничего не доказывает.
— Ты идешь по легкому пути, искушая смертных так безыскусно, Салли, — Эльяс рассмеялся, — да, ты права, ублюдки есть. Но ты же помнишь, почему мы поспорили?
— Потому что ты любишь нести чушь? — Мун произнесла это со всей возможной неприязнью.
— Ну, как сказать, чушь, — Эльяс фыркнул, — вот посмотри, ты, Великая Сальвадор, защитница одних только женщин, та самая, что почитает за врага абсолютно всякого встречающегося на твоем пути мужчины. И ты возишься с жизнью какого-то смертного? Ничего себе. Что с тобой, Салли, не заболела?
— Есть законы, — огрызнулась Мун, — он меня спас. Поставил жизнь под удар. И ничего не потребовал взамен. Я не могу в нашей с тобой игре убивать тех смертных, которые передо мной грехов не имеют. Я вообще никого не могу убивать, пока ты не снимешь с меня печати клятв.
— Да-да, — ехидно откликнулся Эльяс. — Я помню. И ты совершенно точно не испытывала ни расположения к этому человеку, ни благодарности? Поставила под удар пари ради мужчины? Не натирает тебе твое проклятие, как я погляжу.
— Я же говорю, что ты любишь нести чушь, — Мун вздохнула, взяла из рук Анука покрывало, снова набросила его на волосы и плечи, — Эль, сгинь. Не трать мое время.
Эльяс постоял еще с секунду, а затем кивнул на прощание и исчез. Ровно затем, чтобы спустя секунду Мун почувствовала его за своей спиной.
Не его человека, а его настоящего. Высокого, источающего могущество, нежно касающегося её щек и плеч самыми кончиками шести огромных черных крыльев.
— Ты же понимаешь, все будет как предрешено, — шепнул Эльяс, и от этого его шепота по плечам побежали мурашки. — Нити судьбы не перепрясть. Тебе придется смириться. Ты будешь моей королевой, Сальвадор.
Трего, черный кривой кинжал судьбы лег в пальцы, как будто всегда тут был. Нет, нельзя сейчас на Эля бросаться, но он уже основательно притомил.
— Убирайся, Эльяс эль Мор, — выдохнула Мун устало, — не искушай. Я — только своя. И ничья больше.
— Ты просто еще не усвоила этот урок, — рассмеялся Эль и исчез. Уже окончательно.
И в ту же секунду Анук схватился за предплечье, где красовалось его рабское клеймо. Боль второго тела Мун ощущала как свою. Будто кто-то плеснул расплавленного масла на кожу.
Мансул вернулся.
Не в духе.
А Мун еще не успела вывести северянина.
Проклятье!
Вот наверняка и здесь отметился шайтанов Ворон.