Игра вслепую

— Я влюблен в Люси.

Тристан закатывает глаза и тянется к розовой коробке, открывая крышку и вытаскивая шоколадку.

— Ну, конечно же. Клянусь, я до смерти боюсь пить проклятую воду. Похоже, эта влюбленность заразна.

— Это не так уж плохо, Тристан. Ты встречаешь правильную девушку, и вдруг она меняет весь твой мир. Она становится всем твоим миром. — Шеп совершенно точно описал мои чувства. — И я не удивлен, — произносит он, словно иссохшийся старец, каким и является в отношении любви. — То, как ты вел себя с ней последние несколько недель, и то, как она смотрит на тебя. Ты ее обожаешь, бро, и, кажется, она чувствует то же самое. Я рад за тебя.

Неужели Люси влюблена в меня? Она по-прежнему неохотно говорит о чем-то личном и о своем прошлом. За последнее время она поделилась со мной еще несколькими интересными деталями, но ничем важным. Как будто она намеренно что-то скрывает от меня, и мне это не нравится.

— Но это еще не все. — Снова делаю паузу, втайне наслаждаясь высоким драматизмом момента, когда они оба выжидающе смотрят на меня. — Возможно, она… беременна.

Такое впечатление, что последними словами я словно бросил бомбу в комнату. Я не говорил этого вслух с той ночи. Последствия ее заставляют меня содрогнуться.

Снова.

Тристан чуть не выплевывает кусок пончика, который у него во рту.

— Ты что, издеваешься? — Брызжет он слюной.

Медленно качаю головой.

— Если бы.

Шеп наклоняет голову, разглядывая меня.

— Что случилось?

С той роковой ночи прошло две недели, и с тех пор мы с Люси были вместе почти каждую ночь, если только она не работала — и это по-прежнему сводит меня с ума, хотя, когда я спрашиваю ее, почему именно она должна работать, она выдает мне какое-то дурацкое оправдание о том, что ей нравится зарабатывать свои собственные деньги.

Как бы то ни было, все зашло слишком далеко. Проводить столько времени с одной девушкой — для меня это какое-то чудо. Но это потрясающе, несмотря на то, что я постоянно гадаю, не скрывает ли она что-то. А еще тревожно, потому что мысли о том, что мы сделали и что может произойти, все время крутятся у меня в голове. И вполне уверен, что не только я беспокоюсь. Мне кажется, что Люси тоже переживает.

Черт, я точно знаю, что она переживает.

Вкратце рассказываю им, что произошло, как забыл воспользоваться презервативом. Больше такого не случалось, но не могу отделаться от мысли, что уже слишком поздно. Что она каким-то образом беременна моим ребенком и всю оставшуюся жизнь я должен буду заботиться о ней. Такие вещи должны чертовски пугать меня. Подтолкнуть меня сбежать.

Так почему же идея заботиться о Люси и нашем ребенке до конца жизни не кажется мне такой уж ужасной? Почему я испытываю искушение поступить правильно и быть рядом с ней, несмотря ни на что, независимо от того, беременна она или нет. Даже задумываться о таком — полное безумие, но я готов сделать предложение.

Наверное, мне нужно, чтобы кто-то отговорил меня. Вот почему я изливаю душу Шепу и Тристану. Я нуждаюсь в логических рассуждениях, хотя эти придурки не всегда самые рассудительные люди, которых я знаю. Мне нужно, чтобы два моих лучших друга помогли понять, что мне делать.

Они — все, что у меня есть. Они — единственные, кто меня понимают.

— То есть, ты даже не знаешь, беременна ли она? — Тристан с облегчением откидывается на спинку стула. — Я думал, это уже точно. Ты меня до смерти напугал.

— Шанс есть, дружище. Я серьезно. Возможно, она… беременна. — Мысль о рождении ребенка в этом мире пугает меня до чертиков. А что еще хуже? Мои родители будут в бешенстве. Они до мельчайших подробностей распланировали мою жизнь после окончания колледжа. Это сорвет их планы самым неожиданным образом.

Они будут чертовски злы, и я ничего не могу с этим поделать. И честно говоря? Крошечная часть меня наслаждается идеей такого отъявленного бунта. Получите, мама и папа.

Вот вам!

— Почему ты думаешь, что она беременна? — Любопытствует Шеп. Безумие, что он стал голосом разума, учитывая, что когда-то из нас троих он был самым неуправляемым, но с тех пор, как сошелся с Джейд, он действительно повзрослел. Я благодарен за его понимание. К тому же он чертовски логичен, что мне сейчас и нужно.

— Мне трудно это объяснить. — В последнее время было так много маленьких подсказок, говорящих мне, что она беременна.

Ее грудь кажется более полной, если это вообще возможно, и когда прошлой ночью я сосал ее соски, они казались очень чувствительными. А еще прошлой ночью я делал ей куни, и ее киска… она была другой на вкус. Не в плохом смысле. Просто… другой. Уже то, что замечаю такое — абсолютное сумасшествие.

Такое рассказать я не могу. Это личное. И скорее всего они подумают, что я сошел с ума.

— Она что, выблевывает свои кишки? — спрашивает Тристан.

— Нет, но она жаловалась на головные боли, — отзываюсь я.

— Хм. — Шеп тянется к розовой коробке за вторым пончиком и выбирает яблочный, свой любимый. — Что ты будешь делать, если она беременна?

— Поступлю правильно, — машинально отвечаю я.

— И это… — Шеп позволяет своему голосу дрейфовать, ожидая моего ответа.

— Помогать ей. Возьму на себя полную ответственность за ребенка. Возможно, попрошу Люси выйти за меня замуж. — То, что я произношу эти слова так спокойно, в то время как внутри все бушует, говорит о многом.

— А твои родители? — интересуется Тристан.

Закрываю глаза и на долгое, мучительное мгновение надавливаю ладонями на них. Именно этого дерьма я и боюсь. Уверен, они выйдут из себя и будут доказывать, что я разрушил свою жизнь. Я прям слышу, как они это говорят, и с этим не поспоришь.

— Наверное, отрекутся от меня, — бормочу я.

— А как отнесется к этому Люси? — спрашивает Шеп.

— Наверное, ей будет все равно. У нее тоже есть деньги, — говорю я, убирая руки от лица. — Я только что получил деньги из трастового фонда, оставленные мне в наследство. — От моего деда, который всегда заботился обо мне и любил меня гораздо больше, чем люди, называющиеся моими родителями. Я очень скучаю по этому старику, он умер, когда мне было десять.

— Слушай, на мой взгляд, ты слишком остро реагируешь, — заявляет Тристан, толкая плечом Шепа, когда тот склоняется над столом, пристально глядя на меня. — Ты даже не знаешь, беременна ли она, а уже готовишься к худшему из возможных сценариев. Мне кажется, тебе стоит перестать париться и просто посмотреть, что произойдет.

В его устах это звучит так просто. Но, это не так. Мне бы этого хотелось, но все совсем не так.

— Ты что, не понимаешь? Мне нужно быть готовым к самому плохому сценарию.

— А как насчет аборта? — предлагает Тристан.

Мысль о том, чтобы сделать такое с ребенком, которого мы с Люси зачали…

— Нет. Я не смогу.

— А что, если она сама захочет?

— Это ее тело, так что она имеет право сделать этот выбор, но я чертовски надеюсь, что она не пойдет на это, — горячо возражаю я.

— Так зачем же ты вытащил сюда наши задницы? Просто чтобы поведать нам, что ты до смерти боишься, что твоя девушка залетела от тебя? — спрашивает Тристан.

— Да, просто… мне нужно было услышать от вас, парни, что все будет хорошо. — Черт, я весь на нервах, и мне больше не с кем поговорить. Люси рассказать все это я не могу, потому что это может ее разозлить или, что еще хуже, задеть ее чувства.

А она последний человек, которого я хочу обидеть.

— Если бы такое случилось со мной, я бы сошел с ума, — тихо говорит Тристан. — Так что мы с тобой.

То, что Тристан фактически позволил взглянуть на его чувства, очень важно. Этот парень никогда ничего не воспринимает всерьез. Зато всегда ворчун и заноза в заднице. Добрый и чуткий Тристан проявляется редко, поэтому я ценю его слова.

— Спасибо, приятель, — благодарю я.

Мне даже не нужен совет, не обязательно. Только, чтобы друзья сказали, что я переживу это. Что да, вероятно, я слишком остро реагирую, и, хотя меня бесило, что Тристан озвучил это, скорее всего он прав. Доказательств пока нет. Завтра у Люси могут начаться месячные, и это будет забавная история, над которой спустя несколько лет мы будем смеяться.