Игра вслепую

А я, черт возьми, хорошо помню, что нравится ей.

Она наклоняется вперед и прижимается губами к внутренней стороне моего левого бедра, целуя меня там. На мгновение закрываю глаза, не желая ничего пропустить, но это было охренительно приятно. Чрезвычайно восхитительно.

Сделав глубокий вдох, считаю до десяти. Мне нужно успокоиться, пока я не кончил слишком быстро и не испортил все.

Люси целует чувствительную кожу чуть ниже моего живота, прослеживает языком дорожку волос, ведущую к моему члену. Я шиплю на выдохе, когда ее рот слегка задевает его, и когда она высовывает язык, чтобы лизнуть самый кончик, время, кажется, останавливается.

Все, что я могу, — это смотреть. Сжимая пальцы в ее волосах, убирая их от лица, чтобы лучше видеть. Черт, обожаю смотреть. Она втягивает мой член в рот, только кончик. Посасывает его. Дразнит языком разбухшую головку, и, когда она берет меня полностью, так глубоко, насколько может, ее рот широко открывается. Внутри меня все замирает, пока продолжаю смотреть, загипнотизированный легким ритмом ее ласк, тем, как над моим членом подпрыгивает вверх и вниз ее голова.

Черт. Я кончу и быстро, если она будет продолжать в том же духе. Она набрасывается на меня, медленно и уверенно увеличивая скорость с каждым заглатыванием. Я приподнимаю бедра и чуть ли не кричу от счастья, когда она тянется к моим яйцам и ласкает их. Едва ли кто-то прикасается к ним, в прошлом, когда редко кто из девушек это и делал, то обращались с ними как с хрупкими маленькими цветами.

Я не против грубой хватки. Черт, вот почему это еще называют и мужской хваткой — потому что мы изобрели это дерьмо (Прим. пер. — в оригинале manhandling). Так что Люси может трогать мои яйца сколько угодно. Мне приятно, когда она касается любой части моего тела. Я не хочу, чтобы она стеснялась.

Хочу, чтобы она была смелой. Хочу, чтобы она была раскрепощенной. Хочу, чтобы она была настолько возбужденной, что не сможет не прикасаться ко мне всеми возможными способами.

Она сжимает и любуется. Гладит и ласкает, дразня место сразу за мошонкой, чем заставляет меня напрячься. И, стоит Люси опустить руку с моих яиц, я немедленно протестую:

— Нет.

Она откидывается назад, глядя на меня широко раскрытыми глазами и с блестящими губами. Чтоб меня, когда-нибудь она станет моей погибелью, я просто знаю это. Может, это происходит прямо сейчас, а я даже не понимаю.

— Что нет?

— Мать твою, не останавливайся, — шепчу я хриплым голосом, когда она втягивает мой член в рот так глубоко, как только может. Клянусь, я задеваю заднюю стенку ее горла, и она издает этот легкий рвотный звук. Последнее, чего мне хочется, хотя, святое дерьмо, все это влажное, горячее тепло, плотно обернутое вокруг моего члена, кажется чертовски нереальным. — Расслабь горло, детка. Да, именно так. Именно так…

Люси делает, как я прошу, выглядя такой красивой, одетая только в этот лифчик и ничего больше, и волосами, струящимися роскошными волнами по плечам. У ее кожи тот розовый румянец, который появляется, когда она возбуждена, ее соски упираются в кружево лифчика. Ее груди плотно прижаты друг к другу благодаря бюстгальтеру, демонстрируя офигительное декольте. Ложбинку, которую мне хочется потрогать и поцеловать…

— Я хочу кончить на твои сиськи, — заявляю я, звуча как грубый мудак, но ничего не могу с собой поделать. Находясь рядом с Люси, я хочу относиться к ней с уважением, но и в то же время хочу, чтобы она была не против осуществить все мои грязные фантазии. И она всегда согласна на все, что, честно, пугает меня до чертиков.

Знать, что она готова дать мне все, что захочу, сделает все, что попрошу, — это чертовски пьянящая штука. То, что мы так совместимы и химия между нами всегда просто запредельная, только делает все намного лучше.

Между мной и Люси все отлично. Чертовски отлично. Не могу не задаться вопросом, если это почти слишком хорошо…

Она вытаскивает мой член изо рта, и он блестит от ее слюны.

Че-е-ерт!

Я крепко зажмуриваюсь, считаю до двадцати и снова открываю глаза.

— Вытащи меня из своего ротика, Люс.

Она делает, как я прошу, ее пальцы обхватывают основание моего члена, облизав кончик один раз. Два раза.

— Вот и все, давай закончим твое шоу, — подбадриваю я, в спине уже начинает знакомо покалывать, когда смотрю, как она облизывает и сосет мой член, словно это ее любимое мороженое, и сегодня — самый жаркий день лета. Ее язык обводит вены вдоль моего ствола, пальцы крепко обхватывают основание, когда она начинает скользить ими вверх и вниз, я откидываю голову назад и закрываю глаза, борясь с подступающим оргазмом.

Но это бесполезно. Он накатывает на меня, его уже не избежать. Я стону ее имя, мои глаза почти закатываются назад, когда она начинает дрочить мне сильнее. Быстрее. Она наклоняется ближе, облизывает крошечное отверстие в кончике, засовывает туда язык, играет с ним, и проклятье…

Я кончаю.

Она отклоняется, как только моя сперма выстреливает, попадая на ее грудь и стекая по коже и кружевному бюстгальтеру. Я снова и снова стону, пока мое тело сотрясается от оргазма, а живот сводит от судорог, когда последняя капля выстреливает из меня. У меня такое ощущение, что в какой-то момент мое тело может растечься лужицей.

Должен признать, моя девушка знает, как сделать самый потрясающий минет.

Глядя вниз на себя, она проводит указательным пальцем по сперме, покрывающей ее грудь, и подносит палец ко рту, облизывая его досуха. И просто не могу в это поверить, но мой член опять дергается, как будто у него есть своя собственная жизнь.

Я трахну ее прямо сейчас, если она позволит. Я буду трахать ее всю оставшуюся жизнь, если она скажет «да».

Безумная, невероятная мысль, но, тем не менее, правдивая. Я принадлежу ей. Она держит меня в своих руках, сжимая все крепче, чуть ли не удушая, но я хочу такой боли. Если это означает, что Люси останется со мной, и я сделаю ее своей, тогда, черт возьми, да, я буду наслаждаться этой маленькой болью, зная, что она моя навсегда и во веки веков.

Провожу рукой по лицу, прежде чем взять ее за руку, чтобы мы оба могли встать. Клянусь богом, чем больше времени провожу с ней, тем больше хочу подарить ей луну, звезды и все, что между ними.

— Итак. Это удовлетворяло твоим потребностям? — сладко спрашивает она, ее голос наполняет мои вены так, что кажется, словно я, черт возьми, живу и дышу ею всем своим существом.

— Охренительно круто, — это все, что я могу сказать, прежде чем притянуть ее ближе и поцеловать в губы. Жестко. Я заявляю права на ее рот, и, если она захочет, я также потребую и ее душу. Эта девушка… она моя. Она все для меня.

Но, черт возьми, даже пока не догадывается об этом.

Глава 23

Гейб

Я подминаю Люси под себя по центру кровати, мои бедра удерживают ее на месте, пока тянусь к ее рукам. Подняв их над ее головой, переплетаю наши пальцы вместе, наслаждаясь ощущением ее рук, так крепко сжатых в моих. Она выгибает спину, выглядя в этой позе такой охренительно прекрасной, что мне приходится оторваться от нее, чтобы с упоением насладиться ее красотой. Вся эта неприкрытая, обнаженная кожа, выставленная напоказ только для меня, за исключением ее…

— Чертов лифчик, — бормочу я, качая головой. — Забыл его снять.

Она тихо смеется:

— Я могу сделать это вместо тебя.

— Нет. Останься в нем. Может, так будет даже интереснее. — Всего несколько секунд назад я помог Люси вытереть сперму с ее кожи. Я не могу просить ее сделать для меня что-то еще. И определенно не хочу чувствовать, будто воспользовался ею.

— Хорошо. — Она раздвигает ноги, и я прижимаюсь к ней, все еще держа ее руки в своих. Мне нужен презерватив. Я чист, но Люси заслуживает знать, что она в безопасности. Если бы мог, трахнул бы ее без защиты, и чертовски уверен, это было бы потрясающе, но не знаю, согласилась бы она на это.

— Ты такая красивая, Люс. — Наклоняюсь и неторопливо целую ее, языком пробуя ее вкус. — Я скучал по тебе.