Левиафан

В это время дверь зала отворилась, и на пороге появился грузный раскрасневшийся генерал. Это был Вологодский наместник и правая рука Мельгунова – Григорий Дмитриевич Макаров.

– Доброе утро, Алексей Петрович, – подойдя к столу и тяжело отдуваясь, – просипел он. – Вы уже оповещены о наших необычных визитерах?

– Да, Григорий Дмитриевич, Павел Петрович как раз мне докладывает о них, – ответил Мельгунов пожимая генералу руку и приглашая того присесть.

– В порту творится черт знает что, – продолжал генерал, сняв украшенную плюмажем шляпу и утирая голландским платком лицо. – Все бегут туда как на пожар. Я приказал начальнику гарнизона оцепить порт и никого туда не пускать.

– Разумно, Григорий Дмитриевич, разумно, – согласно кивнул головой Мельгунов. -А как вам иноземное судно.

– Не знаю, что и сказать, – недоуменно развел руками наместник. – Не судно, а какая-то химера. Ни мачт, ни парусов, а в гавань вошло как нож в масло. И очень уж громадное и страхолюдное на вид. Дрожь берет от одного вида.

– М-да, – снова задумчиво произнес Мельгунов. – Павел Петрович, – обратился он к адъютанту, – надеюсь, вы дали необходимые инструкции капитану судна, когда покидали его?

– О да, ваше высокопревосходительство, склонил голову адъютант. – Я рекомендовал капитану не предпринимать никаких недружественных действий по отношению к нам, предупредив, что в подобном случае оно будет подвергнуто артиллерийскому обстрелу.

– Разумно, Павел Петрович, разумно, – удовлетворенно произнес генерал-губернатор. Ну что ж, господа, едем в порт! – сделал приглашающий жест Мельгунов. – Хочу лично взглянуть на этих «аргонавтов».

После этого все трое направились к выходу и, миновав анфиладу роскошных комнат, вышли на украшенное высокими колоннами парадное крыльцо. Оттуда Морозов сделал знак караульному офицеру, и к крыльцу подкатила запряженная четверкой белоснежных рысаков золоченая губернаторская карета с двумя ражими солдатами морской пехоты на запятках. Вся троица погрузилась в карету и та плавно выкатилась за ворота.

К началу восьмидесятых годов ХVIII века Архангельск являлся одним из богатейших городов Империи и был центром русской внешней торговли. Это не могло не сказаться на его облике, который все больше приобретал европейские черты. В городе, который насчитывал более трехсот тысяч жителей, имелось множество добротных деревянных и каменных построек, обширный Гостиный двор, иностранная слобода, Михайло-Архангельский монастырь, православные, лютеранская и реформаторская церкви. Со стороны моря он охранялся мощными оборонительными сооружениями, исключающими захват побережья кем бы – то ни было. В архангельский порт с самыми различными товарами и грузами, заходили корабли практически всех европейских держав, и английская речь там мешалась с французской, итальянской, и фламандской.

Миновав центральную часть города, карета генерал-губернатора направилась в сторону окруженной многочисленными зеваками гавани, въехала в оцепленный солдатами порт и остановилась на главном причале, рядом с небольшой группой офицеров, рассматривающей в подзорные трубы, застывшее на морской глади невиданное судно. Здесь же, неподалеку, находились и несколько капитанов иностранных торговых судов, оживленно переговаривающихся между собой.

При появлении губернаторской кареты, все оставили свое занятие, церемонно раскланялись с вновь прибывшими, и старший из офицеров, начальник гарнизона, доложил, что в порту порядок и зеваки оттеснены за его пределы.

– Ну а на судне, что, Иван Илларионович? – пожал ему руку Мельгунов. Спокойно?

– Да вроде тихо, – пожал плечами седенький полковник. – Не по душе оно мне. Сатанинское какое-то.

– Так уж и сатанинское, – хмыкнул генерал-губернатор, – а ну- ка дай,– и взял из его руки подзорную трубу.

– Невероятно, – пробормотал он через минуту. – Что-то похожее на явление из апокалипсиса.

– Именно так, Алексей Петрович, – наклонился к Мельгунову адъютант. – А вблизи сие судно еще страшнее, просто оторопь берет.

– Однако мы люди служивые, а посему будем разбираться, кто это, откуда и зачем, – ответил ему Мельгунов. – Берите баркас и снова отправляйтесь на судно. Доставьте сюда капитана…

Как только баркас отошел от крейсера, Морев отдал приказ заступить стояночной вахте.

– Юрий Михайлович, – обратился он к нервно дымящему сигаретой старпому. -Выставь в рубке двух верхних вахтенных с автоматами. И держи на всякий случай наготове расчет с ПЗРК. Думаю, в ближайшие полчаса мы с заместителем съедем на берег для аудиенции с местными властями. Так что на тебе безопасность корабля и экипажа.

– Вас понял, – кивнул Круглов и швырнул окурок за борт.

– И не нервничай, – продолжал Морев. – Думаю, к вечеру мы будем пить шампанское со своими пращурами, а команда отдаст дань свежему мясу и овощам. – Пошли, Башир Нухович, – бросил он Сокурову и направился к рубочному люку.

Спустившись вниз, они прошли в командирскую каюту и коротко посовещались по поводу предстоящего съезда на берег. По этому случаю заместитель предложил одеть парадную форму.

– А то неудобно как-то, – сказал он. – Мы, гости из будущего, и в «РБ». Что о нас подумают?

– Согласен, – кивнул Морев. – Не будем нарушать традиций. А теперь главное. В каком объеме нам отвечать на их вопросы?

– Я думаю, на этот счет стоит посоветоваться с Березиным, – поколебавшись, ответил Сокуров.

– А я так не считаю, – нахмурился Морев. – За судьбу экипажа отвечаем мы, нам и решать.

– Ну что ж, полагаю, в таком случае с властями нам стоит говорить откровенно, ничего не утаивая. Главное, чтобы они нам поверили. А то еще сочтут за еретиков и сожгут на костре.

– Ну, это ты загнул, Башир Нухович, – рассмеялся Морев. – В России, насколько я помню, инквизиции не было. Ну, что ж, давай облачаться и через десять минут жду тебя наверху.

Когда отсвечивая золотом погон и галунами нашивок командир поднялся на мостик, чудесно преобразившийся и выбритый до синевы заместитель, о чем-то тихо беседовал со старпомом. Чуть ниже, под обводом мостика, двое вооруженных автоматами старшин внимательно наблюдали через отдраенный иллюминатор за водной акваторией, а снизу, из полумрака рубки доносился приглушенный говор и смех, вышедших подышать наверх свежим воздухом подвахтенных.

– Безбашенные все-таки у нас парни, – взглянул на командира Сокуров. – Весь мир перевернулся, а они смеются.

– Да, славянская душа непостижима, – согласился с ним Морев.

– Товарищ командир, от причала отвалил баркас! – взволнованно доложил Пыльников. – Идет в нашу сторону.

– Знать по наши души, – бормотнул Сокуров и поправил висящий у бедра кортик.

На этот раз, причалив к крутому борту ракетоносца и поднявшись в сопровождении боцмана на мостик, адъютант был приятно удивлен видом капитана и его заместителя.

– Господин капитан! – торжественно произнес он. – Его высокопревосходительство, генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов, просит Вас быть его гостем. Мой баркас к Вашим услугам.

– Спасибо за приглашение, – ответил Морев. – Надеюсь, это предложение распространяется и на моего заместителя? – кивнул он на Сокурова.

– Безусловно, – секунду поколебавшись, ответил адъютант. – Его высокопревосходительство будут очень рады.

– В таком случае, мы в вашем распоряжении, – сказал Морев и первым направился к трапу.

Баркас оказался значительно большим, чем это показалось на первый взгляд, отличался флотской чистотой, и офицеры достаточно удобно разместились на задней банке.

Весла на воду! – прогудел сидящий на румпеле рослый детина в холщовой робе и три пары весел, вспенили прозрачную воду.

Через полчаса баркас пристал к стоящей на лиственничных сваях массивной деревянной пристани, на которой стояла небольшая группа мужчин в треугольных шляпах с плюмажами, блистающих шитьем мундиров и со шпагами.

– Прошу вас господа, – ступил на пристань первым адъютант и сделал приглашающий жест.