Не... спаситель мира?!

— А как же… — я даже не смог сформулировать сразу, что меня смутило. — В смысле, ведь наводки и взаимное влияние еще не…

Сказать как есть я просто побоялся, но факт оставался фактом, причем хорошо известным нам всем троим: после очередных танцев с бубном вокруг укладки кабелей, напряжений питания, очередных внедренных фильтров все стало даже немного хуже, чем вчера.

— Да забей, — отмахнулся спец. — Твоя ИИ запросто отфильтрует наложенные помехи программными методами, для её мощности это раз плюнуть.

Я аж остановился: именно этот метод я и предлагал задействовать, еще на второй день. В ответ мне была прочитана длиннющая лекция, что подобная подмена есть профанация настоящего инженерного решения, и для специалиста подобный путь недопустим. Ну если только он не игрушку для маленького ребенка делает, чтобы мигала светом и пищала. Да и там, если подумать, тоже надо по-нормальному руки и голову приложить…

— Н-но…

— Говорю же, за-бей, — с растяжкой бросил мне через плечо собеседник. И, поняв, что я не двигаюсь, повернулся и, наконец, объяснил по-нормальному: — Слава, ты же видишь сам: уже третий день систему крутим, а лучше результат выжать не можем? Все, это предел для схемы с такой плотной компоновкой. И вот теперь и на цифровую селекцию можно «хвосты» сбросить. Да, запас мощности у ядра позволяет вообще не парится. Но подумай, что случится у аномалии: куча помех непонятно откуда, да наложатся на собственные — система просто «захлебнется» шумами! Вот почему все надо делать на совесть, понял, нет?

Финальная сборка заняла один час двадцать минут. Слоев в композитных панелях, закрывающих все части механического тела вышло немногим меньше, чем в оболочках вокруг процессора-ядра. Снаружи все поверхности выглядели как матово-металлическими («под титан», как сказал мне один из инженеров), а вот изнутри косметикой никто не озаботился, и хорошо просматривалась мозаичная структура, позволяющая разным сенсорам «видеть» нужный спектр излучений через оставленные для них «окна». Кстати, в сам композит были впрессованы на этапе создания датчики «касания», позволяющие Зэте чувствовать касание корпусом ничуть не хуже, чем если бы он был обтянут синтетической кожей.

К счастью, дорабатывать обшивку, представляющую из себя самую настоящую броню, не пришлось — ничего не терлось, не выступало и не оставляло щелей. Чтобы в этом убедится, спецы заставили синту не просто сделать разные движения, но и исполнить пару сложных упражнений вроде «мостика» и «колеса». И только тогда настала очередь установки маски лица с мимической микромеханикой под ней, прилагающимся скальпом с синими волосами (кое-кто решил, что от добра добра не ищут, и сделал привычный выбор) и подключенной имитацией гортани.

Чинно сидящая на стуле Зэта в первый раз открыла свои новые, пронзительно-голубые глаза. И я, вполне зная, что вижу даже не линзы, а лишь активное изображение на односторонне-прозрачной пленке, за которой прячутся сенсорные поля из разномастных камер и фоточувствительных элементов, снова как когда-то, утонул в них. Электронная девушка медленно встала со своего места — и я без всяких слов понял, что она чувствует: впервые она воспринимает это тело как свое, а не временно управляемый объект… И тут стоящий справа от меня инженер, издав какой-то странный звук, быстро накинул на плечи синты свой рабочий халат!

— Что?! — под тремя (включая зэтин) удивленными взглядами залился краской, как смущенный старшеклассник после первого поцелуя, сорокалетний дядька. То еще зрелище, надо сказать! — Только не говорите, что сами этого не видите. Она же голая! То есть, как голая. То есть…

— А ведь что-то такое есть… — склонив голову к плечу и разглядывая машинально закутавшуюся в выданную одежду Зэту, подтвердил второй. — Я ж точно знаю, что у неё под халатом. Вроде ж ведь только маску и поставили… Ч-чертовщина какая!

— Синергический эффект, — покачал головой я, не соглашаясь.

Мастера из кастомного ателье для андроидов все-таки сумели совершить чудо — что называется, на все мои деньги, а растрясли они меня немало, ой немало. Зато вместо громозкого шасси шагающего робота-пехотинца, которого только в темноте и можно было с человеком перепутать получился не просто легкий подвижный корпус по спецзаказу. Этот корпус, после установки на него штатной обшивки, одними обводами своими ясно и четко сигнализировал любому человеку: «я тело девочки». Причем без всяких пошлых штук вроде приваренных к грудной пластине «холмов», лишь за счет пропорций. Маска-лицо лишь внесла последний, очень важный штрих — и картинка сложилась.

Ну что ж. Во всяком случае, мне полностью удалось вернуть то, что синта ради меня когда-то потеряла. Теперь осталось как-то разобраться с долбанной угрозой миру — и можно подумать о последующей… хм, модернизации.

Глава 18 без правок

Проснувшись, я несколько секунд просто слушал долетающие звуки и вдыхал запахи, невольно улыбаясь. Зэта возилась у двухкомфорочной плитки — полноценной кухни в комнате общежития не предполагалось, как и установки пищевого комбайна. Девушка негромко погромыхивала посудой и мурлыкала песенку себе под нос. Тихая семейная идиллия… Которую так грубо разрушил прилично набитый рюкзак, стоящий на табуретке: бросился в глаза, стоило мне их открыть. Чёрт! Совсем не отказался бы, затяни Филиппов со сборами и оформлением документов. Но нет, в этот раз у него все вышло сделать в срок.

— Доброе утро! — радостно поприветствовала меня Зэта, крутанув зажатой в руке ложкой на длинной ручке.

— Доброе, — признал я. Синта уже переоделась в тонкие летние камуфляжные брюки и куртку, поверх которой на время готовки повязала фартук. Зрелище получилось премилое! Конечно, выбор одежды производился по критериям, от эстетики далеким: нам пришлось поломать голову, подбирая синте облачение для экспедиции. Чтобы и сенсорам мешало работать по-минимуму, и при этом не рвалось от случайно задетого сучка.

— На завтрак у нас омлет с зеленью, овсяная каша, тосты с ветчиной и кофе-латте, — с ясно видимым удовольствием отчиталась девушка. — Через пять минут можно садится за стол!

Тут же её лицо выразило некоторое сомнение, а взгляд скользнул мне за спину.

— Если ты, конечно, голоден…

— Ужасно хочу есть, за ночь проголодался! — почти не покривил душой я, сам так же оглядываясь на крепко увязанную веревкой стопку упаковочного картона.

Четыре дня назад мы занесли в комнату сто двадцать килограмм сублимированного мяса со специями в фабричных коробках — спрессованного и нарезанного в виде этаких чипсов. Хочешь — жуй с пивом, хочешь — бери с собой на охоту или в длительный поход. Соотношение пищевой ценности к килограмму массу для второго применение идеальное! На природе из обезвоженных консервов почти любое простое блюдо приготовить можно — только крупа нужна либо макароны, котелок и вода. Да, вода — это главное:

«Для достижения рекомендуемого минимального значения энергии требуется поглощение примерно 89 килограмм пищи»

Счетчик килограмм проседал каждый раз, стоило мне вдоволь напиться воды, чая или сока. Создавалось полное впечатление, что целенаправленно поглощаемая закуска к пенному напитку, даже не пытаясь перевариться в моем желудке, сразу проваливаясь в пространственный карман — и только смешиваясь с водой, начинала перерабатываться. Ну и… хорошо, наверное?

Завтракали мы вместе — в смысле, я не торопясь, насыщался, а Зэта, сидя напротив, с умиротворенным видом привычно наблюдала за этой картиной. Последние четверо суток нам не нужно было куда-то спешить, что-то делать (кроме набора биомассы, что её!) — и мы с радостью подарили их друг другу. Держались за руки, смотрели вместе фильмы и сериалы, удобно устроившись на диване и обложившись подушками. Благодаря последнему я сделал в общем-то ожидаемое открытие: под хорошее зрелище сорок килограмм чипсов в день нечувствительно сожрать в общем-то даже и не сложно…