Страница 7 из 27
Данор неопределенно кивнул так, что было трудно понять, с каким утверждением он был согласен.
- Я очень благодарен за ваш визит, но...вы ведь пришли ко мне не за тем, чтобы поделиться вашими мыслями о сверх-совершенстве УЛКа.
Ее лицо неожиданно окаменело.
-Господин Данор. Я хотела у вас спросить. Не заходило ли к вам, случайно, пара студентов...ваших студентов?
- Данор отрицательно покачал головой.
- Вы несколько преувеличиваете мою популярность. Особенно в период перед экзаменами - меня стараются обходить стороной.
Полицейская начала терять терпение.
- Нам известно, что некоторые из ваших студентов, возможно, замешаны в незаконной деятельности по пропаганде диалектов УЛКа. Если и вы каким-либо образом запутались в подобной активности или укрываете лигво преступников то, в соответствии с новыми законами, мы вынуждены будем задержать и обвинить и вас в соучастии.
- Мне об этих делах ничего неизвестно, - уже не скрывая своей враждебности, жестко процедил Данор.
- Я бы хотела вам поверить. Но, учитывая ваши взгляды...я не удивлюсь, что вы проявляете терпимость или, хуже того, симпатию к лингво-бунтовщикам. Так что, если у вас появится информация по этому вопросу, то обязательно сообщите нам.
- Не сомневайтесь! - сухо произнес Данор.
Девушка не торопилась выходить. Она с интересом подошла к Вавилонской Башне и стала изучать книги и затем протянула руку, чтобы вынуть одну из книг. Это неминуемо обрушило бы башню и раскрыло бы затаившихся за ней Меравела и Марлину.
-Что вы скажите об этом? - раздался громкий голос Данора над ее плечом. Она повернулась к нему. Он протянул ей первую попавшуюся книгу на ее столе.
- Что это? - изумленно спросила та.
Это..это - учебник древне-японского языка. Посмотрите, насколько он неуклюж и примитивен. Три вида азбуки - смешение стилей - иероглифы и еще так называемая хирогана и катакана. Черт ногу сломит. Но есть в этом своя прелесть. Вы не думаете?
Девушка, удивленно посмотрев на Данора, направилась к выходу и, не попрощавшись, захлопнула за собой дверь.
Из-под Вавилонской Башни выползла студенты. Данор гневно смотрел на них.
- Вам не кажется, что прежде, чем вовлекать меня в противозаконную деятельность, вам стоило бы спросить моего разрешения?
Меравел отряхивал пыль и не смотрел на Данора. Марлина уже открыла рот, чтобы ответить, как дверь вновь распахнулось.
- Это какой-то проходной двор! - возмущенно воскликнул Данор.
- Не совсем.
Девушка из Полингвиции стояла на пороге. Рядом с ней стояли еще два дюжих агента.
- Вы слишком поспешно отвлекли меня глупым учебником этого, как его...ээ японского, - холодно заметила девушка. К сожалению, вы будете привлечены к ответственности за укрывательство преступников. Как минимум. Пройдемте.
-------------------------------------------------------------------------------
Трудовые Лагеря Лингвистического перевоспитания были созданы как попытка остановить вырождение Всемирного языка. За годы существования УЛКа в далеких и даже не очень далеких уголках Государства спонтанно возникали и закреплялись причудливые и непредсказуемые мутации языка. На лице бывшей юной красавицы под названием УЛК начали появляться морщины акцента, гримасы диалектов и прыщи лексических искажений. Надо было воевать за вечную лингвистическую молодость. Ведь в отдаленных местах непредсказуемо кипящие новыми словами и, что более ужасно, новыми формами, мутанты-диалекты постепенно преобразовались в независимые формы языки. Сей неуправляемый процесс подрывал языковую цельность человечества. Поэтому, все, что приводило к текучему искажению первозданного УЛКа, рассматривалось как экзистенциональная угроза существующему порядку. Силовые и правоохранительные органы не жалели сил, чтобы безжалостно бороться с разрушительными тенденциями. В целях наказания и перевоспитания были созданы первые ЛингЛаги. И, как это уже неоднократно случалось в истории, "и увидело Мировое Правительство что это хорошо"...
Данор угодил в самый большой образцово-показательный ЛинЛаг, гордящийся своими успешными воспитательными традициями. Лагерь был разбит на функциональные Лингво блоки - подобно главам учебнику грамматики, продвигающих ученика от простого к сложному. В соответствии с уровнем криминального Лигво-накала, преступники подразделялись на несколько групп. Самые легкие нарушения закона относились к стихийным искажениям языка, которые классифицировались как лингво-хулиганство. Например, таким являлось использования сленга в общественных местах или создание новых словечек, которые не были утверждены Великой Академией УЛКа. По этому поводу возникали спонтанные каламбуры (которые распространялись шёпотом между своими людьми):
"Меня схватили в переУЛКе за переУЛКОние"
"лучше проглотить сухую бУЛКу - чем сглотнуть пол- слова в УЛКе".
"Я на УЛКовском общаюсь - из вУЛКАкана извергаюсь".
Относительно легким криминалом считалось также бесконтрольное придумывание разных слов для понятий, которых изначально не существовало. Язык должен расти под контролем его создателей и любая самодеятельность преступна. Различного сорта лингво-хулиганы, будучи задержаны в первый раз, получали относительно небольшие сроки и помещались в самые комфортные бараки, поближе к выходу из лагеря. Чуть дальше от входа находились помещения для опасной лингво-шпаны, пойманной в процессе сознательного искажении грамматических форм языка. Яркий пример безобразий шпаны - это образовывание мужского и женского рода, неисправимо окрашивающий неподобающими эмоциями гендерно-корректный Улк. Были даже случаи, где использовались шесть родов - мужской, женский, средний (для неодушевленных предметов) и еще три рода для гендерных вариаций - жено-мужской, муже-женский и коксинельский. Это достигалось созданием соответствующих неприличных по форме суффиксов, которых в УЛКе не должно было быть изначально. Хулиганы и шпана бравировали жонглированием и легкой вариацией слогов, почти не заметных в устной речи. Особым шиком считалось менять произношение гласных, издеваясь над легким звучанием и превращая их в гортанные, клекочущие, щелкающие, цыкающие и грассирующие фонемы, напоминающие произношение древних кавказских, семитских и африканских языков.