Мутные амурные дела

– Что сидишь? – накинулся Костя на Нюру, как только немного пришел в себя, продолжая держать вытянутыми вперед руки. – Полей мне воды на руки. И мыло… дай же мыло!

Будь это в другом месте и при других обстоятельствах, Нюра на грубый тон мужа отреагировала бы по-иному, просто проигнорировала бы слова мужа, и все тут. Но при нынешних обстоятельствах, списав все на стресс, беспрекословно выполнила просьбу мужа.

Миша осторожно, палкой, подкатил страшную находку Кости к костру, и всем стало понятно, что они не ошиблись: это действительно была посиневшая и разбухшая от воды человеческая голова.

– О боже, – выдохнула Арина. – Отвяжись, плохая жизнь…

Костя схватил полотенце, которое лежало рядом с Нюрой, сквасив брезгливую мину, старался с усилием протереть только что тщательно вымытые руки.

– И что делать будем? – на удивление спокойно поинтересовалась Арина, сама поражаясь своему безразлично-спокойному голосу. Она никак не могла поверить в реальность происходящего, но все же добавила: – Надо бы участковому позвонить.

– И что? Ты думаешь, что Павел Юрьевич среди ночи прилетит к нам на берег? – парировал Миша, оставив в покое голову.

– До утра ждать надо, – поддержал друга Костя. – А только рассветет, домой вернемся и… – Костя, не глядя на находку, просто кивнул в ее сторону головой, – эту с собой прихватим.

– Господи, – только и сумела вымолвить Нюра. Она до сих пор не могла прийти в себя и как завороженная смотрела на приплюснутый шар, смутно напоминающий человеческую голову. – А может, она совсем не настоящая? – с надеждой в голосе спросила она: – Может, это какой-нибудь реквизит в реку попал?

Костя бросил на жену сочувственный взгляд. Нюра всегда старалась найти объяснение любому обстоятельству, каким бы страшным или нелепым оно ни показалось, если не хотела верить в действительность, но переубеждать жену не стал и попросил:

– Дай лучше какой-нибудь пакет. Мы ее завтра доставим участковому, а там пусть правоохранительные органы разбираются, реквизит это, или макет, или… – Костя не договорил, ему самому, как и Нюре, не хотелось верить, что это могла быть настоящая человеческая голова.

Нечто, похожее на голову, наспех завернули в полотенце и положили в пакет подальше от огня и света, чтобы не мозолила глаза.

На костре, в котелке, примостившемся на треноге, давно сварилась уха, она продолжала булькать, распространяя аппетитный запах. Теперь же Арина поймала себя на мысли, что от этого рыбного духа отчего-то стало муторно подташнивать. Она обвела всех взглядом и поняла, что не ее одну посетило это противное чувство отвращения к еде – есть сразу всем расхотелось. Миша, который кашеварил, и ему жаль было потерянного времени и сил, решился приободрить молодых людей:

– Ну что скисли-то? Давайте ухи поедим, не пропадать же добру. Столько времени собирались отдохнуть – и на тебе, будем себя теперь загружать сторонними, неприятными мыслями, – и, поймав на себе недоуменный взгляд Арины, поправился: – Ну хорошо-хорошо… ужасными мыслями… Но давайте хотя бы до утра о находке забудем, – с надеждой попросил Миша друзей, понимая, что это практически невозможно, он и сам теперь понимал, что ни о чем другом думать не сможет.

Чтобы не обидеть Мишу, Арина и Нюра потянулись за ложками, но поели без аппетита, Костик же наотрез ужинать отказался. Вскоре все отложили ложки в сторону, уха в котелке оказалась почти нетронутой, тщательно затушили костер, залили водой, разбросали остывшие угли и залезли в палатку, плотно прикрыв вход. Страшную находку оставили на улице, недалеко от того места, где недавно горел костер.

Казалось, что пережитое событие не даст уснуть, но перенесенный молодыми организмами стресс дал совершенно обратный эффект: молодые люди уснули сразу же, как только приняли горизонтальное положение.

***

Костя внезапно пробудился от того, что почувствовал на своей щеке и теле влагу. Казалось, что крыша палатки неизвестным образом прохудилась, пропуская дождевые капли. Он перевел взгляд на маленькое оконце палатки: снаружи еле брезжил рассвет, и на то, что идет дождь, ничего не указывало. По палатке не шлепали дождевые капли, да и оконце было абсолютно сухим. Костя повернулся с бока на спину, соображая, откуда могла взяться вода. Неожиданно в его взгляде застыл холодный ужас. Над ним висела выловленная из реки голова, с нее мелкими капельками падала вода.

Сердце Кости ухнуло в пятки, в груди колючим ежом трепыхалась душа, сознание в один миг затуманилось, мысли, обгоняя друг друга, путались в голове, не давая ясно соображать. Не выдержав неведомого для него прежде мучительного состояния, Костя издал истошный вопль. Сам не понимая, откуда только силы взялись, подскочил на ноги, пулей вылетел из палатки и заплетающимися, путающимися в траве ногами направился к своему автомобилю. Быстро, насколько позволяли трясущиеся от волнения руки, справился с ключами и, нажав на газ, с ревом рванул машину с места.

В палатке сонные, потревоженные и перепуганные вначале истошным ревом Кости, а затем гулом автомобиля молодые люди постепенно приходили в себя.

– Что это? Что это было? – бормотала Нюра, окидывая испуганным взглядом палатку. – А Костик где? Где Костик?

Миша молодецки подскочил со своего спального места и выбежал на улицу. Костина машина уже скрылась из виду. Арина с Нюрой не стали ждать приглашения и тоже выползли из палатки на мокрую от росы траву и в ожидании каких-либо пояснений смотрели на Мишу.

– Я не знаю, что произошло, – тихо произнес Миша и перевел взгляд на то место, где они вчера оставили пакет с головой. Пакет бесследно исчез. Возможно, Костя прихватил его с собой, только зачем и что могло произойти, что так испугало Костю, и куда он помчался, бросив и жену, и друзей на берегу реки? – Черт, не люблю загадки, – выругался тревожно Миша и скомандовал девушкам: – Быстро собирайтесь, возвращаемся домой.

Девушки не заставили себя ждать и уговаривать. Нюра, собираясь, охала и ахала, у нее все валилось из рук, беспокойство за мужа и его необъяснимое поведение совершенно выбили ее из колеи. Вскоре все было наспех собрано и погружено в автомобиль. И как только все разместили? Дома, когда собирались на отдых, с трудом вся поклажа вошла в две машины, а тут заднее сиденье было совершенно свободным, и Арина с Нюрой без затруднений разместились на нем.

Проехали километра два и еще издали увидели стоявшую посреди дороги машину Кости. Только Миша заглушил мотор, все трое выскочили из автомобиля на дорогу и бросились к мужчине. Он же спокойно открыл дверцу своей машины и ровным голосом, словно ничего сверхъестественного не произошло, произнес:

– Ни с того ни с сего заглохла и не заводится.

Нюра, озабоченно разглядывая лицо мужа, нервно спросила:

– Господи, Костя, что случилось? Что за дурацкая выходка? Сон, что ли, страшный увидел?

Костя неторопливо, как-то странно ухмыльнулся одними уголками губ и ответил:

– Может, и сон. Сейчас расскажу, а вы уже решайте сами, – и, покосившись на машину Миши, которая покоилась на обочине дороги, спросил: – А голова с вами?

– Нет, – ответил Миша. – Странно, конечно, но она куда-то исчезла. Я, грешным делом, подумал, что ты ее с собой прихватил.

– Зачем? – задал глупый вопрос Костя, именно так показалось Мише, но он все же ответил:

– Вот это мы уже у тебя хотели спросить: зачем?

– Я ее не брал, она, наверное… улетела, – последнее слово Костя словно выдавил из себя, произнеся его с придыханием.

Все трое уже пристальнее посмотрели на мужчину, его странное поведение вызывало явное беспокойство у молодых людей. И Костя, сообразив, что со стороны его слова выглядят, мягко сказать, глупо, безрассудно и нереально, вылез из машины и подробно рассказал, что видел и что чувствовал.

– Ну а теперь решайте, ересь это или чертовщина, но моя футболка до сих пор мокрая, – закончил повествовать Костя, оттягивая рукой футболку на груди и призывая жену и друзей в свидетели.