Он вне закона

***

– Где журнал, Нин?

– Журнал?

– Ну да, он обычно здесь должен лежать. На столе, – произносит раздраженно напарница, которая заступила на ночную смену вместо меня.

– Чёрт, прости, по невнимательности сунула его в ящик.

– Что с тобой сегодня такое?

 – Устала, наверное, – пожимаю плечами. – Ещё раз извини, мне уже пора бежать.

Я направляюсь в комнату для персонала и начинаю собираться. На часах ровно восемь, автомобиль Андрея уже на стоянке (я специально проверила), а тело пробирает мелкая дрожь. Я же так сильно этого хотела… Мечтала, что он позвонит, и мы увидимся. Тогда почему боюсь и не могу справиться с собой? Наверное, потому что умом понимаю, что всё это временно.

Проверяю входящее сообщение и убеждаюсь в том, что Лера поняла меня правильно. В переписке стоит множество грустных смайлов и написаны слова пожелания хорошего вечера. Я отвечаю ей тем же, а затем достаю из сумочки помаду и подвожу ею губы. Получается не совсем ровно и не с первого раза, но мне очень хочется выглядеть для Андрея красивой. Расчесав волосы и поправив платье, направляюсь в холл. Ещё раз машу рукой напарнице и, толкая от себя стеклянную дверь, выхожу на морозную улицу.

Андрей стоит у автомобиля в чёрном пальто, расстегнутом на все пуговицы, и смотрит в мою сторону, выпуская сизый дым. От его взгляда слабеют ноги, а красивая грациозная походка, которой я стараюсь идти, превращается в неуклюжую и робкую. Я на мгновение забываю обо всём. О том, что Муратов не хочет детей, о нашей разнице в возрасте, о роде его деятельности и о том, что Лерка – его дочь, и она никогда меня не простит за то, что я сейчас делаю. А именно, плюю на нашу дружбу и эгоистично желаю заполучить Андрея себе.

Свет фонаря ярко освещает его высокую фигуру и широкие плечи, а также черты лица, которые одновременно пугают и притягивают: тёмные глаза, нахмуренные брови, ровный нос с едва заметной горбинкой и плотно поджатые губы. Муратов умеет смотреть так, будто бы в душу заглядывает. И сразу не поймешь, рад он меня видеть или нет?

Когда между нами остается не больше пяти метров, я ускоряю шаг, зажмуриваю глаза и… со всех ног бросаюсь ему на шею, утопая в запахе терпкого парфюма и теплоте его рук. Он ловит меня сразу же: сначала крепко удерживает за талию, а затем начинает поглаживать по спине и волосам, так нежно и ласково, словно тоже по мне скучал.

– Я думала, что ты больше не позвонишь.

Андрей улыбается, я это чувствую. Наверняка вокруг его глаз сейчас собрались мелкие морщинки, а лёгкая улыбка озаряет лицо. Но мне так тепло в его объятиях, что не хочется даже двигаться с места.

– Я же сказал, что позвоню.

– Помню, – отвечаю тихо. – Андрей, я правда помню, просто знаешь, обычно все так говорят, а потом не перезванивают.

– Кто это «все»? – усмехается Муратов.

– Другие.

Хочу прибавить, что все они и близко не стояли рядом с ним, но утихаю, потому что и так болтаю много лишнего.

– Проголодалась? – спрашивает Андрей минутой позже. – Мы могли бы заехать куда-нибудь поужинать.

– Нет! Я не голодна.

Андрей отстраняется первым и, внимательно глядя на меня, прищуривается.

– Что-то не так?

– Нас могут увидеть. Например, Лера.

– Это мои проблемы, Нина, – отвечает строго. – Я же не маленький мальчик, чтобы прятаться.

– Я знаю, просто… просто сейчас не время.

Андрей согласно кивает и открывает для меня дверцу автомобиля. Забравшись в салон, чувствую себя защищённее, потому что здесь нас никто не видит.

Муратов заводит двигатель и по обычаю резко срывается с места. В этот раз я не жду, когда он велит мне пристегнуться, и первой тянусь к ремню безопасности.

За окном пролетают знакомые улицы, деревья, магазины, дома… Я не спрашиваю, куда мы направляемся, потому что заранее знаю, что мы едем в то самое место, где проходили все наши предыдущие встречи. Я теперь ни за что не назову ту квартиру стерильной и пустой, хотя бы потому, что она хранит наши жаркие воспоминания.

Настроение волнительное, но я стараюсь не подавать виду. Смотрю в окно и бросаю короткие взгляды на Муратова, любуясь им и одновременно удивляясь тому, что он вообще во мне нашёл? Наверняка у него было много женщин. Очень-очень много... Опытных, искушённых, красивых. В определенные моменты, я трезво смотрю на вещи и вижу, что объективно не дотягиваю до него. 

Знакомый подъезд, лифт, пятый этаж… Мы начинаем целоваться прямо в одежде, едва переступив порог квартиры. Андрей не включает свет, только стягивает с меня куртку и бросает её куда-то в сторону.

Его колючая щетина ранит кожу, ладони пробираются под подол платья, а поцелуи дикие и ненормальные. Мы стучимся зубами, касаемся друг друга и даже покусываем. Андрей не растрачивается на прелюдию, лишь поворачивает меня лицом к стене и, секунду повозившись с презервативом, входит одним резким толчком. Из лёгких вырывается протяжный стон, а внизу живота разливается тягучая лава.

Андрей прогибает меня в пояснице и входит снова. Он шумно дышит в ухо и негромко ругается, когда я нахожу в темноте его руку и начинаю сладко посасывать указательный палец. То, что мы делаем, грязно и пошло, но я настолько тону в его запахе и близости, что мне абсолютно всё равно. Мне хорошо. Кайфово. Классно. Так сильно, что я захлёбываюсь от счастья.