Страница 34 из 308
– Эй, гляди, что он дочерям дарил!
Аманда вновь прилипла к стеклянному шкафу и принялась пожирать глазами бусики и другие женские безделушки. Я же вновь скользила глазами по печатным знакам, сообщавшим о том, что папа весь год искал дочерям подарки по лавкам старьёвщиков, чтобы откопать какую-нибудь редчайшую и стариннейшую вещь! Он обожал проводить время с девочками, читал им на ночь сказки, играл в куклы, брал во многие путешествия. Мы снова забыли про кофе и замерли перед экранами с семейной видеохроникой, и у меня в который раз защемило сердце от мысли, что Аманда не будет стоять ни с кем под руку и смотреть на резвящихся в траве детей. На ум непроизвольно пришло множественное число. После УЗИ она сказала, что не будет больше рожать. Почему?
– Ну ты идёшь?
Я бегом бросилась за Амандой и чуть не растянулась на отполированном тысячами посетителей полу. Аманда успела подхватить меня под руку и так и не отпустила, пока мы не дошли до кафе.
– Не смотри на меня так, – почти что зло выпалила Аманда, заказав к кофе две булки. – Можешь не есть.
Я разве откажусь, даже если всю дорогу до Сан-Франциско мы жевали. Аманда запаслась виноградом, клубникой, орехами… И как-то так получилось, что мы подчистили всё за час, и это после нашего, казалось бы, калорийного завтрака. Время ланча давно прошло, и я чувствовала, как живот начинает закипать и скоро начнёт вещать о голоде в голос.
Мы решили вместо столика на террасе облюбовать лужайку. Аманда нервно подёргивала носом, втягивая в себя воздух.
– Что, океаном пахнет? – спросила я. – Давай спустимся к пляжу, посмотрим яхты и серфингистов?
Аманда отрицательно мотнула головой.
– Траву недавно косили, ей и пахнет.
Она жадно откусила от булки чуть ли не половину и стала старательно работать челюстями, хотя вся мимика на лице возмущалась подобным издевательствам. Она попыталась прокомментировать мой взгляд, но я не разобрала слов, потому что в моих ушах тоже стоял скрежет булки, которую я поглощала так же жадно.
– Ну и зачем ты меня копируешь? – полушутливо-полуобидчиво спросила Аманда, когда я наконец дожевала.
Я пожала плечами, потому как сделала это бессознательно – просто взяла и откусила такой кусок, какой залез в рот.
– Я не могу сдержаться, понимаешь? – продолжила Аманда серьёзно. – Мне в понедельник даже пришлось съехать с трассы, чтобы купить пончик, потому что я не могла следить за машинами, ощущая на губах привкус сахара. Ну что улыбаешься? Это ж нормально, это гормоны. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило донести его до кассы и не откусит. Я потом бегом к машине неслась, чтобы захлопнуть дверцу и сожрать его. У меня даже воды не оказалось, всю выпила! Странно, но мне хочется только мучного и сладкого сейчас. Фруктов вообще не хочу…
Я кивнула с усмешкой:
– Ага, мы три фунта винограда намыли с утра, где они?
– Это ты всю дорогу его ела. Я ела орехи!
Я не стала спорить, какая разница кто и что съел. Главное, что сейчас мы расправились с булками и кофе... Вернее с его подобием. Нормальный кофе варила только… Нет, я сейчас снова разревусь, как корова.
– Аманда, – я постаралась втянуть в нос то, что должно было политься из глаз, и задала вопрос, который не одну неделю скакал у меня на кончике языка. – Что ты скажешь своей матери про отца ребёнка?
Уф, я спросила. Я спросила! Я спросила? Вопрос слетел с языка подобно сальто, которое я когда-то делала на уроках гимнастики. Чтобы не встречаться с глазами Аманды, я следила за девочкой и мальчиком, которые неподалёку от нас ходили колесом на траве.
– Я ещё не придумала, – просто ответила Аманда и растянулась на спине, закинув руки за голову, как любят спать мужчины. – Хотела бы вытянуть руки и потянуться, как в йоге, но этого делать точно нельзя. А на спине пять минут всё же полежу. На улице больше кислорода, так что совсем плохо малышу не будет. И не смей больше мучить меня подобными вопросами, я и без тебя ими мучаюсь… Но ты дала мне отсрочку приглашением в Салинас. Будем бегать по воде и придумывать замысловатый роман… Я не знаю, что говорить матери. Просто не знаю. Я не хочу, чтобы она пыталась устроить мою личную жизнь. Не хочу. Я не хочу отца этому ребёнку.
– Почему? – я продолжала следить взглядом за девочкой, с которой вдруг свалился обруч с кошачьими ушками.
– Я же сказала, что он не тот отец, который нужен моему ребёнку. Я не буду распространяться почему. Не сейчас, ладно?
Я кивнула, хотя Аманда смотрела в небо – бирюзовое, с мелкими барашками ватных облаков. Было тепло и хорошо – редкость в городе, с трёх сторон омываемом океаном.
– Будем ужинать в городе или до дома дотерпим? – спросила я.
Аманда повернула ко мне голову, а потом и полностью перевалилась на бок, и я отметила, что сначала перевалился животик.
– Ты можешь думать о чем-то, кроме еды?
Я пожала плечами и поднялась. Задала ей нормальный вопрос, ведь не будем же мы есть в какой-нибудь китайской забегаловке, а на Кастро вообще ни черта в такой час не найдём! Ну и чёрт с тобой, сама так решила – голодай. Мне это только на пользу!
Аманда тоже поднялась на ноги и одёрнула теперь вечно задирающуюся футболку.
– Может сейчас в машине переоденемся? – спросила она. – Лучше, чем на Кастро, хотя там можно не прикрываться...
Сказала она это как-то уж больно мечтательно. Я кивнула, и мы направились к машине. Аманда достала свой плащ чертёнка и прикрыла меня, пока я стягивала джинсы с майкой и пыталась втиснуться в платье.
– Брось молнию, я тебе застегну.