Страница 263 из 308
— Верно, ты бы феечек нарисовала…
Я не обиделась. Я восприняла напоминание о моей дурацкой открытке белым флагом. Я сказала. Аманда услышала. И всё, точка. Да, оказалось, не тут-то было!
— Ты серьёзно планируешь приехать в Рино?
Я кивнула. Почему, собственно, нет, если я не планирую записываться на летний интенсив. Мои пальцы и глаза ещё не отошли от зимнего. И если мне отдадут стену под роспись…
— Могу в конце мая, сразу после экзаменов. Ребёнку два месяца будет. Уже не так страшно…
— Что не так страшно? — Аманда опустила чашку на стол и, не получив ответа, повторила вопрос. Но что я могла сказать внятного? Я ведь просто так брякнула. — Я не уеду в первый же день. Ты будешь жить тут с ребёнком какое-то время, — она раскинула руки. — Неужто ни разу на руки не возьмёшь?
Я только сильнее замялась. Ладони нервно зачесались, и я сильнее сжала чашку.
— Или ты решила, что мать меня из госпиталя заберёт?
Это не я, это она решила. Я вообще не говорила то, что она вновь услышала. Вообще не надо было рот открывать! Ничему я так и не научилась, похоже.
— Нет, я так не думала, — выдала я, как можно твёрже, пряча лицо в кружку, чтобы списать стыдливый румянец на паровую баню! — Но почему ты до сих пор ничего не приготовила? Абсолютно ничего для ребёнка здесь нет. Ну кроме автокресла в машине да шмоток. Как мы жить будем?
Я сделала упор на местоимение «мы»: это я, она и малыш. Мы трое и в абсолютно непригодных для младенца условиях. Аманда явно соглашалась с таким вердиктом, потому и изучала у меня за спиной пустую стену.
— Я же не могу попросить тебя спать на полу…
— А что, как в походе…
Предложение ничуть не удивило меня. Двадцатым каким-то там чувством я понимала, что окажусь на полу, но ума не хватило захватить из дома спальник, а ехать сейчас к отцу я соглашусь лишь под дулом пистолета.
— Только спальник купить надо, — улыбнулась я. — Может, прямо сейчас в магазин поедем?
На часах четыре. Собаку выгуливать в восемь. Времени вагон.
— Много чего купить надо, — кивнула Аманда. — И тортик.
— А его-то зачем?
Вот его-то совсем не надо — я не бегаю, совсем, и пуговица на джинсах врезалась в пупок.
— Примирение отметить, — выдала серьёзно Аманда. — Ты на меня злилась.
Я? Впрочем, можно не возражать, если молчаливое противостояние закончится. И я кивнула, а она ухватила меня за пальцы, позабыв про больной. Я сняла уже пластырь, чтобы быстрее заживало. Однако рана временами побаливала, но я не вырвала руки. Аманда собралась что-то сказать. Наверное, важное, и перебей я её сейчас, другого момента не будет.
— Я в Рино абсолютно одна буду.
Она молчала довольно долго, и я успела испугаться, что следующая фраза должна быть моей.
— И если ты приедешь хотя бы на месяц…
Теперь я обязана была открыть рот.
— Буду няней с проживанием, — попыталась сострить я, чтобы сгладить величественность момента. И, поняв, что шутка провалилась, добавила: — Всё же буду лучше собаки семейства Дарлингов. Кстати, а что с собаками?
— Мать почти всех пристроила. Оставила одну, самую спокойную. Хотя разве бывают биглы спокойными!
Аманда отвернулась, и подбородок ещё больше расслоился, хотя в фас полнота лица оставалась неприметной. Зачем я вновь навела её на нерадостные мысли о матери… И следующая мысль напоминала балансирование на доске, но я решилась её озвучить.
— Это для твоей матери шанс наладить отношения с тобой, — едва различимо говорила я. — И дать внуку то, что она не успела дать тебе.
Молчание Аманды продолжалось целую вечность.
— А для нас, — таким же шёпотом откликнулась Аманда, возвращая немного растерянный взгляд на моё лицо. — Не шанс ли забыть весь этот ужас?
— Какой? — встрепенулась я, испугавшись, что она вновь предложит разобраться со Стивом!
Аманда подскочила со стула, но не схватилась за живот, как делала всякий раз, вставая.
— Я знаю, что достала тебя! — Она подошла почти вплотную к балконной двери, и я не ждала продолжения, но Аманда заговорила. Теперь твёрдо. — Но мне так плохо, что я не в силах держать это в себе.
Что именно? Мысли обо мне? Которые высказывала последнее время. Ничего другого я уже не могла вспомнить.
— Все эти мои мысли про мать, про отца… Да и всё остальное… Я не могу остановиться… Сдержать себя…
Почему она не поворачивается? Я поднялась и сделала шаг к балкону.
— Нет, ты держала. Долго держала.
Я даже протянула руку, но не успела коснуться её плеча. Аманда так резко обернулась, что мы столкнулись животами.
— А у меня больше, — зачем-то сказала она. — Так что тортик точно купим. И потом… Ты всё равно не набрала половины моего веса, как некоторые папашки.
Я втянула живот и отступила. Чёрт, пуговица действительно оставила под пупком след. Я снова подняла глаза на Аманду. Та зачем-то задрала футболку. Её пупок стал похож на приплюснутую спираль.
— Хочешь потрогать ножку?
Когда она в последний раз предлагала мне дотронуться до живота, я не вспомнила бы и приблизительно. Пальцы легли на скользкую блестящую кожу. И почувствовали удар. Такой хороший, сродни взмаху собачьего хвоста. Между пальцами застряло нечто твёрдое. Нечто. Твёрдое.
— Ну как? — теперь голос Аманды дрожал от радости.
— Страшно, — выдохнула я и отдёрнула руку. — Пошли лучше в магазин.